Автор: Сергей Репнин

207 лет назад – 5 марта 1797 года произошло одно из самых трагических событий в истории Риги. Новый российский император Павел I восстановил в этом городе разделение жителей на граждан и неграждан. Рижские немцы снова получили право требовать от местных латышей, чтобы те, как говорилось в одном из документов Рижского магистрата, “не добивались бы преимуществ, гражданам предоставленных, но помнили бы вечно свое холопское происхождение”.

 “Странная” женщина

 … 9 июля 1764 года Рига пушечным салютом встречала российскую императрицу Екатерину II. У Песчаных ворот (ныне здесь находится Памятник Свободы) к приезду царицы была построена триумфальная арка, тысячи горожан кричали красивой, сексапильной даме: “Виват, царица и мать страны!” Каждый дом в центре города был иллюминирован, лифляндские дворянки, кланяясь, устилали императрице путь цветами.

Этому визиту суждено было многое изменить в жизни города. Екатерина Великая вела себя совсем не так, как  ожидали рижане и петербуржцы. Через сто лет знаменитый историк Сергей Соловьев написал, с какими мыслями эту удивительную женщину провожали в столице: “Императрица отправлялась с правительственными целями, но гренадеры говорили, что она едет в Ригу за тем, что хочет выйти там замуж за Орлова и сделать его принцем”. В Риге Екатерина II, однако, разочаровала любителей сенсаций. Она занималась исключительно государственными делами.

Рижский магистрат не жалел денег на то, чтобы город понравился императрице. В Доме Черноголовых в ее честь проводили бал-маскарад и все местные франты ждали, что царица инкогнито посетит празднество. А эта странная женщина вместо развлечений поздно вечером отправилась смотреть на маневры русских войск под городом.

Рижане готовы были угощать ее яствами и винами со всего света. А она отведала местного бальзама и создала рижскому напитку такую рекламу, что его стали продавать не только в аптеках, а производить фабричным способом. Царица все схватывала на лету, со всеми была приветлива и никто не подозревал, что творится у нее на душе. Между тем из Петербурга в Ригу слали депеши: была попытка государственного переворота, претендент на престол убит, заговорщики арестованы… Императрица и виду не подавала, что обеспокоена.

Сложнейший клубок государственных и личных проблем не помешал Екатерине II увидеть чудовищную несправедливость лифляндской жизни. Словно суперагент, раскованная петербургская коронованная красавица узрела в Риге практически все, что от нее попытались скрыть. И повела себя без суеты, по-монаршьи. Спокойно вернулась в Санкт-Петербург и уже из российской столицы в Ригу стали приходить грозные циркуляры, как следует преобразовать жизнь.

Миллионер против полукороля

Не было в то время в Риге более непримиримых врагов, чем барон Отто фон Фитингоф и латышский коммерсант Янис Штейнгауэр. Фитингофа недаром называли полукоролем Лифляндии. Он унаследовал огромные богатства и приумножил их женитьбой на внучке фельдмаршала Миниха. В Риге богач слыл щедрым филантропом, на селе же родилась поговорка “беден, как крепостной Фитингофа”. Образованнейший человек, покровитель искусств, в 1750 году стал одним из основателей рижской масонской ложи. Он ревностно боролся за сохранение привилегий немецкой элиты.

Сын беглого крепостного, Штейнгауэр оказался гениальным бизнесменом. Он владел домами в центре Риги, портом в Болдерае, лугами в Спилве, всем Засулауксом, островом Коюсала на Даугаве, первой в Риге бумажной фабрикой, крупнейшей в Латвии лесопилкой и многим другим. И не раз, будучи негражданином, вынужден был делать бизнес через подставных лиц. Чиновники магистрата затаскали Штейнгауэра по судам, в одном из исков они бесхитростно указали истиную причину своего недовольства: “Живет лучше, чем некоторые граждане”. Фитингоф решительно пресекал попытки коммерсанта защитить свои права, использовал для этого все свое влияние в Риге и масонские связи в Санкт-Перебурге.

Янису надоело использовать как подставных лиц случайных людей. Он решил выдать дочь замуж за приезжего из Германии Тобиаса Эфлейна. Скромный бухгалтер был счастлив: он становился зятем миллионера! Иллюзии Эфлейна рассеялись, когда Рижский магистрат не признал его гражданином города, так как тот женился на “подлой латышке”. Вскоре, однако, из Санкт-Петербурга пришел указ – считать Эфлейна гражданином! В разъяснении подчеркивалось: императрица, будучи сувереном, имеет право сама решать, кто в Риге гражданин. Эфлейн оказался отнюдь не единственным “натурализованным” по царскому повелению. А в конце концов императрице надоело “отрубать хвост по частям” и она ввела в Риге новое городовое положение, вовсе упразднявшее деление горожан на имеющих права бюргеров (граждан города) и “негров”.

Пожизненное назначение в члены магистрата императрица заменила выборами Рижской думы. Чтобы влиятельный масон Фитингоф не мешал реформе, рижанина назначили руководить медицинской коллегией в Санкт-Петербурге. Одним махом императрица убила двух зайцев: Рига лишилась лидера оппозиции, а в России появился неплохой министр здравоохранения.

Конец коррупции   

Реформа Екатерины Великой принесла пользу не только негражданам. Был нанесен страшный удар по коррупции. Один из образованнейших рижан, ректор Домской школы Снелль отмечал: “Прежде граждане были подчинены власти таких лиц, которые сохраняли свое звание и власть на всю жизнь. Можно легко представить, какие злоупотребления проистекали от этого… Всему этому положила предел великая Екатерина”.

Она же изменила жизнь  лифляндских крестьян. Немецкие бароны в переписке с Петербургом называли их словом “раб”, требовали полной власти господина над ними. Екатерина ограничила произвол: менее чем через год после ее визита в Ригу латышские крестьяне получили право вступать в брак по своей воле, иметь в собственности имущество. Простые меры, но сколько судеб они изменили к лучшему!

 Торжество зла

 В 1796 году Екатерина Великая умерла. Новый император Павел старался все сделать наперекор покойной. И даже реформу в Риге он умудрился отменить только из-за того, что ее претворила в жизнь его предшественница. В Риге вновь появились пожизненные ратманы, население города снова разделили на граждан и неграждан.

Реверанс в адрес балтийских немцев, кстати, мало помог новому императору. Через несколько лет он был убит заговорщиками, причем одним из организаторов цареубийства стал влиятельный остзеец граф Пален.

Прошло почти полвека. В 1848 году русский публицист Юрий Самарин так писал о разделении жителей Риги по сортам: “Первые, т. е. граждане, почитают себя в городе полными хозяевами… обыватели пользуются только теми правами, которые пожалованы им гражданами… неграждане обречены на самую жалкую участь, и не совсем хорошо расположены к гражданам. Большинство граждан состоит из немцев, большинство неграждан – из русских, латышей”.

Средневековое разделение жителей Риги на бюргеров и лиц, не имеющих права граждан города, было отменено во второй половине XIX столетия. Тогда казалось, что навсегда. Очередное возрождение средневековой нормы стало готовиться во второй половине 80-х годов ХХ столетия. Кстати, в то время в Юрмалу не раз приезжал из Риги влиятельный москвич Борис Николаевич. В отличие от Екатерины II он “оттягивался” в Латвии по полной программе, а в детали происходившего не всматривался: мол, не царское это дело. Судьба Ельцина сложилась удачливее судьбы Павла I, а вот в их делах просматривается нечто общее. В результате и в начале ХХI столетия Рига кое в чем живет по-средневековому. Вызывая изумление заезжих комиссаров из просвещенной Европы: они порой даже не могут понять, кто такие неграждане и чем отличаются от обычных лиц без гражданства.