РАССЛЕДОВАНИЕ НА ПЕДАГОГИЧЕСКУЮ ТЕМУ

    Автор: Владимир Бузаев

    (материал частично опубликован в еженедельнике «Вести» от 30.06.05)

    16 июня Сейм незаметно для широкой публики в срочном порядке за несколько часов сразу в двух чтениях принял внесенные Кабинетом министров поправки к закону «Об общем образовании». Необходимо пояснить, что именно этот закон непосредственно регулирует работу как основной, так и средней школы. То есть является специальным по отношению к скандально известному  благодаря «реформе 2004» закону «Об образовании». Иными словами, если поправками к закону «Об общем образовании» пресловутую «реформу» было бы предложено вообще отменить, вести совсем другими темпами (к примеру, начать с 2010 года) или осуществлять в иной пропорции (скажем, вместо 60 на 40 установить 90 на 10 или 30 на 70%), то менять нашумевший закон «Об образовании» уже не было бы никакой необходимости.

    Что нам приготовил Кабинет министров ?

    Законопроект, разумеется предусматривал не отмену старой «реформы», а введение новой. То есть, существенное изменение учебных программ для начала в первых, четвертых и седьмых классах основной школы. Ну а на следующий год – во вторых, шестых, восьмых, и.т.д. Главным образом – это введение блока социальных наук с сокращением таких традиционных предметов, как домоводство, пение или преподавание родного языка. Собственно говоря, МОН давно уже разработал соответствующие образцы программ. Не сумел лишь закончить подготовку соответствующих пособий и переквалификацию учителей. Значительная часть педагогов о грядущих изменениях даже не извещена. Не говоря уж о родителях, которые в более развитых странах являются заказчиками образования.

    Обращение к Сейму было вызвано лишь необходимостью увеличить зафиксированный прямо в законе уровень нагрузки: в первых классах с 20 до 22, а во вторых – с 22 до 23 учебных часов в неделю. То есть, законодателей спросили лишь тогда, когда надо было привести закон в соответствие с подзаконными актами самого низкого уровня. Вдобавок, законопроектом, внесенным на предпоследнее перед летними каникулами заседание, предполагалось внести эти изменения (для первых классов) прямо с 1 сентября.

    Заодно в законопроект было записано еще много других изменеий различной степени серьёзности. Забегая вперед, поделю их на утвержденные и неутвержденные впоследствии Сеймом.

    К утвержденным относится значительное перераспределение функций между Министерством образования (МОН) и Кабинетом министров в пользу последнего. К примеру, не МОН, а Кабинет министров будет теперь утверждать минимальную и максимальную норму загрузки классов.

    У МОН отобрали и право разработки проектов госстандартов образования и стандартов преподавания отдельных учебных предметов. Причем в суматохе, сопровождающей  рассмотрение законопроекта, эту функцию так никому и не передали.

    У педсоветов отобрали право решать вопрос о переводе детей в следующий класс и об их отчислении из школы. И эта функция НЕ ПЕРЕДАНА НИКОМУ. Кроме того, отчисление ребенка из основной школы (а основное образование у нас ОБЯЗАТЕЛЬНОЕ!) теперь не нужно согласовывать с самоуправлением.

    Гимназиям дано право преобразовываться в элитные заведения: принимать не всех желающих, в том числе и детей, живущих в соответствующем районе, а организовывать вступительные экзамены – не с десятого, как было раньше, а с седьмого класса.

    Кое-какие предложения Кабинета Министров были Сеймом и отвергнуты.

    Это, прежде всего, личная идея Ины Друвиете ввести билингвизм и в латышских школах.  Конкретно: школы МОГУТ НЕ БОЛЕЕ 40% учебного времени преподавать на одном из иностранных языков. Замените словосочетание «могут не более 40%», на «должны не менее 60%», и получите точную формулировку «реформы 2004». В аннотации к законопрокету записано, что такую подпольную практику УЖЕ осуществляют 17 школ.  Надеюсь, что после негативного голосования Сейма у МОН хватит ума не призывать их «к порядку», как недавно случилось с Техническим университетом.

    Не получила поддержки Сейма и идея той же Друвиете разрешать осуществлять в школах международные образовательные программы, не вполне отвечающие нашим замечательным внутренним образцам.

    Отклонена и непонятная мне идея запретить учреждать школы непосредственно государству.

    В бюрократических лабиринтах

    Для лиц, желающих понять особенности национального законодательства, отмечу, что правом подачи самостоятельного законопроекта обладает группа из пяти депутатов. Что обычно и пересекается в самом начале их «благодарными» коллегами. Львиную долю законов и поправок к ним вносит на рассмотрение в Сейм именно Кабинет министров. При этом соблюдается достаточно запутанная бюрократическая процедура.

    Готовит законопроект ответственное министерство (в данном случае МОН), и, снабдив его разветвленной аннотацией (состояние вопроса, цель законопроекта, его соотношение с нормами местного и международного права, консультации с неправительственными организациями, влияние на бюджет и.т.д.), вносит в Кабинет министров.

    Законопроект попадает вначале на заседание госсекретарей (замминистров), где «провозглашается», т.е. отправляется на отзыв в другие министерства (из которых основными являются министерства юстиции и финансов), а после устранения найденных недостатков в один из понедельников рассматривается на заседании Комитетов Кабинета министров, во вторник – утверждается на заседании Кабинета и поступает в Сейм.

    Там законопроект, уже ставший доступным депутатам и прессе,  отлеживается до следующего понедельника, вносится Президиумом Сейма в повестку дня пленарного заседания и в четверг общим голосованием рассматривается в т.н. «нулевом чтении», после чего передается в комиссии, одна из которых назначается ответственной. Комиссия  обсуждает законопроект в присутствии чиновников готовившего его министерства и вносит его в Сейм для концептуального обсуждения в первом чтении.  Если законопроект одобрен, то возникает право и устанавливается срок для подачи  к нему  поправок.

    Поправки вносят фракции, отдельные депутаты, юридическое бюро Сейма, министерства и сама ответственная комиссия. При   этом поправки могут не иметь никакого отношения к цели обсуждаемго законопроекта и даже касаться вовсе не затронутых в законопроекте статей изменяемого законопроектом действующего закона.   Так, к примеру, в закон «Об иммиграции» проникла «блестящая» идея Кирштейна заставлять иностранцев клясться в том, что они сдадут экзамен по латышскому языку. Или не менее блестящая идея тэбэшников вдвое увеличить штрафы за «неправильное» проведение митингов, поданная к изменениям Кодекса административных правонарушений, посвященных, если не ошибаюсь, нарушениям при вырубке леса. А также и давно обревшая силу закона моя поправка, предусматривающая ежегодный учет затрат самоуправлений на решение жилищных вопросов и плановое выделение части недостающих средств из госбюджета. Закон же был открыт тэбэшниками с целью поставить на жилищный учет всех политрепрессированных, независимо от уровня доходов и качества занимаемого жилья.

    Комиссия обсуждает поправки и выносит законопроект на пленарное заседание во втором чтении, указав, какие из поправок она одобрила, какие – отклонила. В ходе второго чтения депутаты имеют право обсуждать поправки и принимать или отвергать их голосованием.

    Затем процедура повторяется еще раз, что называется третьим чтением законопроекта. Хорошим тоном является внесение к третьему чтению только предложений редакционного и согласование противоречий между статьями законопроекта, возникших в результате непредсказуемых голосований при втором чтении.

    Существует ряд отклонений от этого неспешного магистрального сценария.

    Во – первых, в период, пока Сейм находится на каникулах, Кабинет министров может самостоятельно принять Правила, имеющие силу закона. Этот законопроект вступает в силу немедленно, и уже действующим передается в Сейм, где проходит всю упомянутую выше процедуру, но без нулевого чтения. Так, к примеру, аккурат к 60_летнему юбилею разгрома нацистов, была оформлена военная пенсия лицам, воевавшим на стороне Гитлера.

    Во-вторых, Сейм может принять законопроект в срочном порядке, избавившись от третьего чтения и резко сократив срок подачи поправок.

    Долгая дорога в дюнах

     Ход рассмотрения обсуждаемого законопроекта напоминает процедуру охоты лягушки за комаром. Часами она лежит неподвижно, наблюдая за своей жертвой, потом выбрасывает клейкий язык – и дело сделано.

    То есть, законопроект за подписью еще Карлиса Шадурскиса прошел весь путь в Кабинете министров и поступил в Сейм 4 марта 2004 года. Как раз тогда, когда правительство Репше доживало последние дни, а по улицам десятками тысяч бродили раскрепощенные русские школьники. После истерической речи Дзинтарса Абикиса (Народная партия) на тему о подливании масла в огонь беспорядков, законопроект был отвергнут на стадии нулевого чтения.

    Второй раз до собрания госсекретарей он дошел 22 июля того же года, во времена министра Радзевича, когда все ожидали взрыва 1 сентября. В два тура почти полгода собирались отзывы министерств, но 2 декабря Госканцелярия вернула бумаги обратно в МОН уже третьей по счету министру образования под предлогом неверного оформления электронной версии.

    Ина Друвиете решила пойти путем минимальной огласки, оформив законопроект, как Правила Кабинета министров, сразу же вступающие в силу. Но Комитет Кабинета министров вернул ей бумаги в первый рабочий день Нового года, т..к. такой подход при уже имевшемся негативном голосовании Сейма по аналогичному законопроекту противоречит Сатверсме.

    Третий заход законопроекта на собрание госсекретарей произошел 7 апреля,   а Кабинет министров утвердил его 7 июня, когда «зловредные» школьники занялись экзаменами.

    Вот тут то процедура и убыстрилась. Уже 9 июня законопроект, минуя Президиум, попал в Сейм как внеочередной, и был утвержен в нулевом чтении.

    За неделю ответственная комиссия рассмотрела его дважды (причем в нарушение Регламента умудрилась заранее договориться о поправках, вносимых ко второму чтению). 16 июня законопроект был рассмотрен Сеймом сразу в двух чтениях, а не входящим в правящую коалицию депутатам на подготовку поправок было дано 10 минут!

    Выступавшие в дебатах от имени Комиссии и министерства Дз.Абикис и И. Друвиете умудрились не сказать о сущности предлагаемых поправок ничего. Этот недостаток попытались исправить мы с Яковым Плинером, чем вызвали недовольство члена ответственной комиссии Петериса Табунса (ТБ/ДННЛ). Он сообщил миру, как мы не уважаем латышский язык и «школьную реформу»,  блестяще продемонстрировав, что законопроекта не читал вообще.

    Но наиболее интересной была речь Карлиса Шадурскиса, ныне председателя фракции Новое время.  Посетовав на коварство  партнера по коалиции – Народной партии, мешавшей продвижению «давно готового» законопроекта, далее он заявил буквально следующее: «К сожалению, особенность нашего Сейма в том, что когда законопроект доходит до пленарного заседания, ему непременно присуждают статус срочного и быстро его принимают. Так как среди наших коллег есть такие, которые используют любой вопрос, связанный с образованием для своей политической агитации, побуждают к недовольству родителей и детей».

    Таким образом, демонстрации 2004 года произвели на власти такое впечатление, что они ДО СИХ ПОР боятся нас до судорог. И внутренне уверены, что процесс «повышения конкурентоспособности» наших детей И ДОЛЖЕН вызывать ТАКУЮ реакцию еще долгие годы.

    Мы со своей стороны в рамках данного нам права законодательной инициативы постарались оправдать эти худшие ожидания.

    Предложения ЗАПЧЕЛ

     За отведенные нам десять минут мы передали в комиссию заранее заготовленный листок с тремя группами поправок.

    Первая группа поправок касалась расширения роли школьных советов. Размытое понятие «школьного самоуправления» дается в законе «Об образовании». Там же говорится, что образовательные программы выбирает (и даже разрабатывает!)  сама школа, разумеется в рамках госстандарта и с последующей аккредитацией. Логично было бы, чтобы специализированный закон «Об общем образовании» конкретизировал бы функции «школьного самоуправления», в том числе и в праве выбора образовательных программ.

    Но в упомянутом законе даже такого термина нет. Зато в трех идущих подряд статьях расписываются функции директора, педсовета и совета школы. Упоминается там и о правах учредителя. Надо думать, что это и есть составные части «школьного самоуправления». Из подтекста ясно, что фундаментом самоуправления является именно совет школы, в который входят учредители,  администратор, педагоги, родители и учащиеся старших классов. Причем родители в совете должны составлять большинство.

    Иерархия прав каждой составной части «самоуправления» не прописана. Да и сами функции написаны расплывчато в советском стиле: «способствует выполнению решений партии».

    Мы предложили дать совету школы право утверждать образовательные программы, в том числе и языковую их часть. Разумеется, в рамках закона и госстандартов. Например, для основной школы в образовательной программе может быть языковая прпорция и 0 на 100%, за исключением уроков собственно латышского языка.  А сплошь и рядом добровольно (неизвестно кем, но скорее всего – единолично директором!) выбраны пропорции и в 70 на 30%, превышающие даже минимальную планку, установленную законом для средней школы.

    Кроме того, за советом школы предлагалось установить право возбуждать процесс отстранения от должности учителей и самого директора.

    Отстаивая поправки на заседании Сейма, я справедливо говорил, что они отвечают как западной традиции (где совет в подборе кадров вообще обладает решающим голосом), так и, в известной степени, сложившейся ситуации.

    Выбор школой программ в законе УЖЕ закреплен. Родители и СЕГОДНЯ ходят жаловаться на учителей директору, а на директора – в местную думу. Так пусть же это будет проходить в соответствии с установленной регламентом совета процедурой!

    Ну, соответственно, голосование, и дискуссии конец.

    Во – второй поправке мы предложили включить, наконец, в закон понятие билингвизма. Вмонтировали в одну из статей закона часть приговора суда Сатверсме, касающуюся способа преподавания в средней школе предметов, попавших в 60%. А именно: по заявлению школы вести такие уроки на двух языках. Я обьяснил коллегам, что сейчас так и происходит – сразу после того, как из класса выйдет министерский инспектор. Так пусть хоть будет без недопустимого в школе лицемерия.

    Ну и наконец, предложили на год отложить норму об удлиннении первоклашкам учебной недели. Чтобы учителя, родители и сам МОН успели подготовиться к «реформе 2005».

    Выступили с Яковым Плинером в общей сложности десять раз. К счастью, при минимуме обвинений в антигосударственной деятельности со стороны оппонентов. И флаг продемонстрировали, и конструктивизм….

    А на следующий день оказалось, что правящие образованцы настолько законспирировались от возможных выступлений «штабистов», что сами ничего не поняли. Фракция «зеленых и крестьян», которая в Комиссии по образованию имеет пост председателя (!), внесла на рассмотрение в Сейм поправки к только что проголосованному  закону. Сейчас законом установлено, что ребенок получает аттестат об окончании учебного заведения, даже если он неудовлетворительно сдал два экзамена (для основной школы – три). Так вот, СЗК предложил таким  «нестарательным» ученикам аттестат не выдавать. То есть, перекрыть им путь к образованию высшей ступени. К примеру, Энштейн, не сдавший физкультуру и латышский язык. Хотя и умеющий играть на скрипке!

    Ну эту идею мы вместе с народниками завалили уже на следующем заседании – 22 июня.

    Что делать?

     Друзья -«штабисты», которым я вкратце изложил эту историю как раз 22 июня, встретили мой доклад с известным скептицизмом. Ну, поговорили, потом поголосовали с заранее известным исходом. Я, тем не менее, считаю, что внесение конструктивных предложений, их защита в парламенте и публикация результатов в прессе – вещь необходимая. По крайней мере, если мы считаем, что русская община действительно способна конкурировать со своими латышскими собратьями.

    Вещь необходимая – но недостаточная! В этом я убедился еще на встрече с комиссаром ОБСЕ Р. Экеусом на заседании комиссии Сейма по правам человека. Оппоненты отрапортовали коммисару, что в 2005 году по сравнению с 2004 годом открытое сопротивление «реформе» снизилось на порядок. Я правда добавил, что не прошло и полгода, а число задержанных в акциях протеста по сравнению с прошлым годом выросло в 2,5 раза, административно наказанных – втрое.

    Но репрессии – это не тот аргумент, который способен нас убедить в «целесообразности реформы». Цыплят по осени считают. И на том же заседании Штаба мы в первом чтении договорились о проведении сентябрьской акции, по размаху не уступающей лучшим прошлогодним образцам.

    Разумеется, уличными акциями борьба  за возвращение родного языка в наши школы не исчерпывается. Следует более целенаправленно использовать для этого школьные советы, придавая им в том числе и пока не прописанные четко в законе функции. Представляет интерес и введение в школах явочным порядком описанной выше части решения Конституционного суда.

    Подробнее о планах Штаба на осень – в следующих публикациях.

    депутат Сейма от ЗАПЧЕЛ

    Дискуссия по поправкам к закону «Об общем образовании»,

    принятым в срочном порядке в двух чтениях на заседании Сейма 16 июня

    (полная стенограмма – вольный перевод с латышского)

     От имени комиссии Сейма по образованию и науке  – депутат Дзинтарс Абикис (Народная партия):

    «Уважаемая г-жа председатель! Уважаемые коллеги!

    Поправки к закону об образовании необходимы, чтобы наше законодательство было согласовано с законом об устройстве государственного управления.

    Во-вторых, они необходимы, чтобы произвести реформу основного образования. Так как реформу предполагается ввести с 1 сентября этого года, я призываю признать данный законопроект срочным!

    Голосование за срочность: за – 63, против – 8, воздержались – 0. Закопроект признан срочным.

    Уважаемые коллеги! Я уже упомянул, что закопроект необходим, чтобы наше законодательство было согласовано с законом об  Устройстве государственного управления. Закон необходим также, чтобы министерство могло провести реформу основного образования.

    Да, уважаемые коллеги! Я признаю, что министерству нужно было внести данный законопроект раньше, так как он на самом деле был готов уже в начале этого года. По непонятным причинам прошло уже полгода с тех пор, когда министерство этот законопроект внесло (в Кабинет министров). Но, несмотря на это, мы долго (в течение недели!) и внимательно рассматривали данный законопроект и дискутировали о нём с юридическим бюро Сейма, восполняли неточности.

    О том, что реформа образования необходима, свидетельствуют все, чьи дети учатся в школе, сегодня образование не всегда отвечает современным требованиям. Не всегда образование отвечает… ну, учебная нагрузка слишком большая. Перемены необходимы, и поэтому Комиссия по  образованию, культуре и науке, признавая, что времени на разъяснительную и подготовительную  работу мало, всё-таки решила, что законопроект нужно поддержать.

    Призываю голосовать ЗА в первом чтении!»

    Депутат Яков Плинер («За права человека в единой Латвии»):

    «Уважаемая г-жа председатель! Уважаемые коллеги!

    Вам не кажется, что после восстановления независимости в сфере образования мы развиваемся зигзагообразно, один шаг вперёд – два назад. Сначала были введены школьные предметы по выбору. Потом мы от этого отказались. Так же как мы отказались от принципа учебной программы, потом поняли, что без этого никуда не уедешь, и снова ввели учебные программы.

    Ввели в начальной школе безоценочную систему, потом решили, что всё же без оценок обойтись не можем, и снова вернулись к отметкам в начальной школе.

    Часто то, что МОН выдумает весной, или, как сегодня – летом, неподготовленным школам нужно реализовать уже 1 сентября. Таким образом, извините, получается «пшик».

    Начиная с 2001 года, по данным государственной инспекции образования, которые были опубликованы в газете «Образование и культура», каждый год из наших школ отчисляется более 9000 учеников, а в прошлом году – более 10000. Только из 12-х классов отчислено 600 детей. Вдумайтесь, в основной школе нет ни одного предмета, экзамен по которому хотя бы половина детей сдала на 7 и выше.

    Это относится не только к школам нацменьшинств. Это относится ко всем школам в целом.

    В нашей маленькой Латвии в 2003-2004 учебном году только в 8-х классах было более 2000 детей, которые остались на второй год. В 9-х классах – более 3000 неуспевающих. По последним данным только в 9-х классах 2186 учеников не получат удостоверения, а только табеля. Значит у них 3 или более оценки ниже 4 баллов.

    Какова в этом вина так называемового билингвального образования, сколько детей остались из-за этого на второй год , не знает даже министерство.

    Вам хорошо известна с самого начала политизированная, непрофессиональная и провинциальная реформа-2004. Перед её введением, исполняя политический заказ, министерские чиновники объявили, что школы к реформе готовы, результатом будет улучшение качества знаний детей. Сегодня те же чиновники говорят, что нет доказательств, что из-за реформы ухудшилось качество знаний. Обещать улучшение и доказывать, что не ухудшилось – разные вещи.

    МОН признает отдельные проблемы. Не хватает книг, у детей разный уровень владения  государственным языком, не все учителя идеально знают государственный язык. Значит все в порядке. К сожалению, есть небольшие проблемы.

    Точно так же говорили 20 лет назад члены Коммунистической партии Советского союза – все отлично, но есть отдельные проблемы.

    Зачем я все это рассказываю, говоря о поправках к «Основному закону об образовании»?

    Вроде как к законопроекту предложение технические поправки, против которых нет серьёзных возражений. Но нам известно, что под этим законопроектом прячется очередная реформа – реформа основного образования.

    Я не знаю, возможно, господин Дзинтарс Абикис и понимает смысл этой реформы, но, к сожалению, об этом ещё не знает множество учителей, по крайней мере, 1/3 часть, не знает абсолютное большинство родителей, и, извиняюсь, позвольте проэкзаменовать, не знают и многие из вас.

    Мы считаем, что эта реформа недостаточно научно обоснована, что эта очередная реформа, к сожалению, неподготовлена. Про это ничего, как я вам уже сказал, не знают родители и мало что знают учителя. Вы ещё не приняли поправки к закону, а школы уже через какие-нибудь два-три месяца получать из МОНа учебные образцы с 22 часами в неделю для 1 класса и 23 часами для 2 класса. Где…

    Коллеги, куда нам спешить? Почему мы не можем ввести эту реформу с 1 сентября 2006 года, подготовив учителей и проинформировав родителей? Я сомневаюсь, уважаемые депутаты, что вы не поддержите срочность очередного «пшика», так же как это было и с Рамочной конвенцией, и с Европейской конституцией, которая, как я думал, будет отложена как минимум до 2008 года.

    Разве мы не выглядим смешными, когда правительство в срочном порядке принимает одностороннюю Декларацию и сегодня Эстония может гордо сказать, что вернула 95% своей территории. Мы сомневались, не потеряем ли 2 % от Латвийской территории, которая, кстати, де факто, нам, к сожалению, не принадлежит.

    Я считаю своей обязанностью объявить вам, что депутаты фракции ЗаПЧЕЛ  могут поддержать приготовленный законопроект только в том случае, если вы поддержите наши поправки, которые мы в любом случае – даже если вы дадите на их внесение всего 10 минут – успеем внести.

    Мы считаем, что нужно расширить права Школьных советом и позволить им самим решать о внедрении образовательной программы и языке освоения этой программы. Или также,если мы прислушаемся к решению суда Сатверсме и позволим школам нацменьшинств проводить 60% учебных часов [по закону преподаваемых на латышском] не только на латышском, но и билингвально до 1 сентября 2007 года.

    И ещё. Если мы начнём реформу основной школы не «завтра, за завтраком», то есть с 1 сентября 2005 года, а с первого сентября 2006 года, тогда мы сможем подготовить учителей и проинформировать родителей. Без их поддержки ни одна школьная реформа невозможна.

    Спасибо!»

    Министр образования Ина Друвиете:

    «Уважаемые коллеги!

    Образование  – это сфера, где задержка неприемлема. И так как наша образовательная система основывается на законах, нужно привести в порядок законодательную базу. Что сейчас и делается.

    Поправки к Основному закону об образовании согласовывают этот закон с другими нормативными актами и дают основу для позитивных изменений в нашем образовании. Этот закон даст возможность издать несколько десятков нормативных актов, которые и решат все проблемы. о которых говорили предыдущие ораторы.

    Проблемы образование очень серьёзны. С удовольствием попросила бы вашего внимание по этому вопросу на особом заседании. Но сейчас прошу поддержать данный законопроект в первом чтении, чтобы уже с сентября этого года нашим детям было бы доступно лучшее и более качественное образование, чем раньше.

    Спасибо!»

    Ведущая заседание: «Хватит ли депутату Табунсу 4 минут? Хватит?»

    Петерис Табунс (“Tēvzemei un Brīvībai”/LNNK):

    «Уважаемые коллеги! Г-н Плинер тут говорил о зигзагообразном ходе реформы. Конечно, он хотел бы, чтобы эта реформа вообще не началась, но она, слава Богу, началась в 1998 году, когда МОНом руководил г-н Гринбалтс. И именно тогда нам хватило смелости начать учить так, как это необходимо в независимом государстве, чтобы все школьники знали государственный язык.

    Но, к сожалению, говоря про все эти вещи, хочу отметить, что мы все равно слишком стеснительные, слишком пугливые, действовали слишком внимательно, реализуя обучение на государственном языке. Нужно, чтобы все, кто тут живёт, не говоря уже о школьниках, знали государственный язык! Нужно, чтобы у латыша была своя земля, на которой ему не надо было говорить на русском. И поэтому не хочу тут слушать все эти глупости о том, что уже прошло 15 лет после восстановления независимости, а нам всё ещё так страшно тяжело, так и так, и вот поэтому теряется качество знаний  и т.п. Всё это глупости и демагогия! За 15 лет нужно было всем, и старым и молодым, выучить латышский язык! Вот так надо было делать!

    И поэтому МОНу нужно действовать гораздо радикальнее, а особенно по отношению к тем, кто всё ещё сидит на постах директоров, по отношению к учителям, которые фактически не знают латышский язык.

    Спасибо!»

    В. Бузаев (ЗаПЧЕЛ:

    «Уважаемые коллеги!

    Оба предыдущих официальных докладчика или умышленно скрыли от депутатов существенную информацию, или же случайно. Но вот уважаемый г- Табунс уж точно не понял , что цель [одна из целей] этого законопроекта провести реформу в латышских школах , а конкретно –  вытеснить оттуда латышский язык, но добровольно, а не принудительно… И в латышских школах [в отличие от русских] число часов иностранного языка ограничено не «не менее, чем 60%», а на «не более, чем 40%». А коллеги-депутаты даже и не поняли в чём дело, да и в обществе этот действительно серьёзно этот  вопрос не обсуждался.

    Речь идёт [также] о  том, что вступительный экзамен будет введён в гимназиях не с 10-го класса, как сейчас, а с 7-го класса. Это же очень важное решение, а я не читал ни в русской прессе, ни в латышской, что имели место хоть  какие-нибудь дебаты и дискуссии между родителями или педагогами. Да и о введении новой реформы с 1-х классов с 1 сентября этого года тоже никто не знает, и никакого общественного обсуждения не было.

    На нашей подкомиссии по интеграции я спросил у чиновников МОНа: кто заказал эту реформу? Суть реформы – введение социальных предметов прямо с первого класса и выдавливание родного языка – как русского, так и латышского. А родительское согласие есть, да? Да родители про это вообще ничего не знают!

    И, к сожалению, ситуация такова, что все образцы школьных программ уже готовы и мы меняем закон, чтобы он соответствовал документам министерства. Но это же ненормально! Ведь есть же законодательный акт, да хотя бы иерархия государственных структур. Сейм выше всех.

    Никто не может ответить на простой вопрос: «Почему этот законопроект обсуждался в МОНе полгода? Какие подковёрные бои происходили в министерстве, о которых даже нам – депутатам – ничего не известно. Я уже не говорю о десятках тысяч наших избирателей, которые стоят за нашими спинами и которые про эту реформу вообще ничего не знают и не были её заказчиками.

    В этой связи с я считаю, что нет никакой необходимости голосовать за то, чтобы реформа вступила в силу уже с 1 сентября. Поэтому в перерыве фракция ЗаПЧЕЛ приняла решение не поддерживать этот законопроект в первом чтении и призвать коллег присоединиться в нашему мнению.

    Спасибо за внимание!»

    Депутат Яков Плинер «За права человека в единой Латвии» – второй раз:

    «Уважаемые депутаты! До перерыва на этой трибуне выступал г-н Табунс. Точно как вор кричит: «Держи вора!» он доказал, что ничего, вообще ничего не знает про реформу основной школы. Там не идёт речь о  латышском или государственном языке. Совершенно другой вопрос, что планируется уменьшить число часов родного языка, которые разрешено заменить факультативами. Будут введены новые предметы: начиная с 1 класса – социальные науки. Предполагается, что эти предметы помогут детям овладеть родным языком.

    А известно ли г-ну Табунсу, что в Латвии более 70% детей, я имею в виду как и латышей, так и представителей нацменьшинств, снова и снова сдают экзамены на от 1 до 6 баллов. Не получится ли так, что родному языку  – как русскому, так и латышскому –  будет уделяться меньше внимания?

    Известно ли ему, что планируется уменьшить число часов домоводства?  И уже, по крайней мере я читал, что в Даугавпилсе учителя домоводства выступают против этого? У нас, в принципе, нет возражений против предложенных к законопроекту поправок, но, реформа слишком поспешная. Я повторяю, что 30% учителей о неё вообще ничего не знают. Ведь реформа предлагает, возможно и разумный, но совершенно другой подход к обучению. В таком деле спешить нельзя – нам же не пожар тушить! За вашим решением стоят дети. Призываю эту реформу отложить хотя на год!

    К. Шадурскис (Новое время):

    «Уважаемые коллеги! Г-н Плинер два раза говорил о поспешности реформы основного образования. Но разрешите мне привести несколько фактов:

    Г-н Абикис упомянул, что законопроект был подготовлен уже в начале года, а в Сейм попал только сейчас. На самом деле законопроект обсуждался уже весной 2003 года. Тогда, не без стараний Народной партии, законопроект не приняли, так как тогда у Сейма были более важные задачи – свергнуть правительство Репше. А реформа основного образования была подготовлена уже очень давно, ещё до существования 8-о Сейма.

    Этому Сейму нужно было всего лишь принять законопроект, внести поправки в закон об Общем образовании, так как для осуществления нового учебного плана необходимо другое количество учебных часов.

    Этот законопроект ни капли не поспешен. Он подготовлен уже давно, очень тщательно обсуждён. К сожалению, особенность нашего Сейма в том, когда законопроект доходит до пленарного заседания, ему непременно присуждают статус срочного и быстро его принимают, так как, к сожалению, среди наших коллег есть такие, которые используют любой вопрос, связанный с образованием для своей политической агитации, побуждают к недовольствам родителей и детей.

    Сегодня г-н Плинер немного говорил об образовании нацменьшинств, я надеюсь, он понимает, что про нацменьшинства в этом законопроекте ни слова.

    Поэтому сегодня, когда наша коалиция едина, мы можем принять тщательно выработанный законопроект в срочном порядке. Я призываю коллег по коалиции ответственно подойти к этой задаче и сделать свою работу.

    Related Post

    Leave a Reply

    Your email address will not be published. Required fields are marked *