Плинер Я.Г. Простые-сложные истины образования – Рига, 2002 – 188 с.

 

Десять лет срок достаточный для любой реформы, в том числе и для реформы системы образования в Латвии. По мнению правящих политиков и чиновников министерства образования и науки «все у нас в образовании хорошо».

У известного публициста, ученого, доктора педагогических наук, депутата 7 Сейма от политического объединения «За права человека в единой Латвии» Якова Гдальевича Плинера другое мнение о ходе и результатах реформы в системе образования. Это мнение основано на анализе законов об образовании, основных тенденций развития системы образования и прежде всего средней школы.

В книге предложены материалы публикаций в средствах массовой информации за последние несколько лет. Автор профессионально и, опираясь на факты, анализирует ситуацию в образовании и предлагает научно обоснованные пути преодоления усугубляющегося кризиса.

Особый интерес представляют статьи, направленные на защиту школ нацменьшинств и сохранения родного языка учащихся в образовании. По сути дела – это программа развития образования национальных меньшинств  в Латвии.

 

 

ã Я.Г. Плинер

Рига, 2002

 

 

 

 

Глава I

Отступление в прошлый век

 

Человек всегда в состоянии повлиять

на свою судьбу

 

Этого человека знают не только педагоги Латвии хотя, именно, воспитанию и обучению подрастающего поколения он посвятил свою жизнь. Простые жители страны и политики разного толка также знакомы с его бескомпромиссной позицией в отстаивании равных прав для людей разных национальностей, с самоотверженной защитой образования на языках национальных меньшинств, и в первую очередь — на русском языке.

Думаю, что даже без фотографий большинство читателей догадались бы, что речь идет о депутате VII Сейма от Партии народного согласия Якове ПЛИНЕРЕ.

 

КРАТКАЯ СПРАВКА

Я. Плинер родился 27 декабря 1946 г. в г. Резекне. В 1970 г. окончип химико-биологический фа­культет Даугавпилсского педин­ститута. После этого в течение пяти лет работал учителем, заву­чем, директором Вирбской шко­лы. 1975-83 гг. — заведующим Талсинским РОНО. Затем по 1993 г. являлся заместителем начальника Управления школ Министер­ства образования ЛССР, замести­телем начальника Главных уп­равлений среднего образования, инспекции, завотделом нацио­нальных школ Министерства образования ЛР. Следующие пять лет — организатор и директор част­ного колледжа «Эврика». Полто­ра года был депутатом Рижской думы. С октября 1998-го — депутат Сейма.

Доктор педагогики, член думы ПНС, президент Открытого обще­ственного фонда «Родители — детям», отличник образования ЛССР и СССР, автор ряда книг и научных публикаций.

«ХОЛОКОСТ КОСНУЛСЯ  ВСЕХ»

 

— Первый послевоенный год, когда вы родились, наводит на мысль, что ваши родители вер­нулись из эвакуации?

— Так и было. Отец, Гдалий Савельевич, в составе 130-й Ла­тышской стрелковой дивизии уча­ствовал в боях с немецко-фашистскими захватчиками, был тяжело ранен и пришел домой с медалью «За отвагу». Помнится, этой его на­градой долго гордился.

—Так ваша семья отсюда ро­дом?

— И отец, и дед, и прадед лежат в резекненской земле. Когда нача­лась война, родители вместе с родственниками, стариками, другими людьми сразу решили уходить на восток. Дошли до Зилупе.  Оттуда их вернули назад, дескать, что за паника. Пришли домой, а на следующий день объявили эвакуацию. На сей раз старики решили остаться. И все были расстреляны фашистами.

— И ваши родные?

— Да. Мамины мама, дядя, тетя… в Даугавпилсе в больнице лежал папин брат, который тоже погиб. Только из числа близких 17 род­ственников были уничтожены.

— Значит, Холокост и вас коснул­ся.

— Он коснулся всех. И это траге­дия не только еврейского народа, но и латышского, русского, немецкого и других.

— Детей в семье много было?

— Я и старший брат. Сейчас Па­вел — врач высшей категории. Рабо­тает в Павлодаре. Знаете, отец, будучи жестянщиком, правда, профессором своего дела, и мама, швея, считали, что самые почетные профессии на земле  —учитель и врач. И их мечта воплотилась в нас.  

— После освобождения они вернулись в Резекне?

— Да. В нашем доме жили чужие люди, но разместились. А соседи,  увидев их живыми, стали приносить  сохраненные за годы войны вещи нашей семьи.

— Однако. Латгалия…

—       Рядом тогда жили и латыши, и поляки, и русские. Отцу, как инва­лиду, был рекомендован легкий труд. Но он вновь стал жестянщи­ком работать. А мне из детства запомнился разрушенный Резекне, последняя карета на улицах го­родка, автомобили, работающие на деревянных чурочках.

СПОРТ ПОБЕДИЛ МУЗЫКУ

 

— Пай-мальчиком не был. Началь­ные классы закончил на «отлично». Потом замелькали и «трой­ки». Но в 10-м понял, что дурака валять нельзя. И сознатель­но пересел с после­дней парты на пер­вую. Отец хотел, чтобы мы закончили музыкальную шко­лу. У брата это полу­чилось. Он даже по­том музыкальное училище прихва­тил параллельно с учебой в сред­ней школе.

— На каких инструментах игра­ли?

— Брат — на скрипке, а я и на скрип­ке, и на аккордеоне. Но несмотря на то, что даже довелось участво­вать в Декаде латгальского искус­ства в Риге, что тогда было собы­тием, моя борьба с родителями увенчалась их поражением. Спорт, которым я тогда увлекся не на шутку, победил музыку. Но те занятия пошли на пользу. Имею хороший слух, могу и хоры оценивать. В свое время на праздниках песни в Талси этим тоже приходилось за­ниматься.

— И какими видами спорта «бо­лели»? Как обычно, всеми понем­ногу?

— Если вспоминать третьи разря­ды, то их был добрый десяток: по легкой атлетике, по лыжам… Чуть посерьезнее занимался боксом. Стал перворазрядником по штанге. Но кандидата в мастера спорта СССР заработал в настольном тен­нисе. Резкость, реакция, координа­ция движений, быстрота мышле­ния…

— Может, стоило пойти по этой стезе?

— Профессиональным спортсменом не собирался становиться. Но вот уже сейчас, в 1996 году, завоевал серебряную медаль, на следующий год — золотую, а в 1999-м   — бронзовую в чемпионате Латвии гиревиков-ветеринов.

— Здорово! Значит, по-прежнему в спорте?

— Раз в год делаю очередную попытку самоутверждения. Мол, есть еще порох в пароховницах. Есть такой энтузиазист Виестурс Гаргунс. Он нас и собирает.

— В педвуз поступали с желани­ем или по воле родителей?

— Само собой получилось, что в те годы мы, старшие ребята, где-то шефствовали над малышами. И в спорте, и в учебе. Поэтому выбор профессии для меня не был сложен. А сам Даугавпилсский институт я до сих пор считаю лучшим педвузом в Латвии. Диплом я получил в 1970 году по специальности «Учитель биологии и химии средней школы».

 

«МОЯ РОДИНА-ЛАТВИЯ»

— И сразу попали в Талси?

— Распределение. Вирбская об­щеобразовательная школа. У нас даже фотография сохранилась, где мы с Тамарой стоим в окруже­нии наших первых учеников. Пять лет там отработали. Потом восемь с половиной лет зав.РОНО.

Правда, после института жена просила выбрать то место, где пре­доставляют квартиру, да еще со всеми удобствами.

(Так он же отказался от лучше­го варианта в пользу других, — вступает в беседу Тамара Васи­льевна. — А приехали и ахнули. Ко­нечно, без удобств. Даже без печ­ки! Мы первый год, извините, даже в баню ходили на местный заводик.)

— А где вы познакомились?

— Все в том же Резекне. У Тамары были в Латвии родственники, и она решила после окончания школы в Тамбове поступать в музыкальное училище. Затем разочаровалась в избранной специальности, ушла от­туда. А через два года мы пожени­лись. Это было в 1966 году, когда я закончил первый курс. А уже после этого  в тот же Даугавпилоский педагогический ин­ститут поступила и жена.

— Сколько же лет вам было?

— 19.

— Любовь с первого взгляда?

Трудно сказать, Но 34 года уже живем вместе. К слову, поженились мы в Тамбове. У нас две дочери. Старшая Элана и младшая Галина. Обе живут ныне в Израиле. У старшей сынишка отличник. Марком зовут. 8 лет ему.

Кем стали дочери?

— Педагогами.

— Браво! Целая династия выстраивается.

— Похоже. Причем младшая там уже подтвердила свой рижский диплом. А в Израиле это сделать далеко не просто.

— Вас не пытались туда перетянуть?

— Тамара была в гостях. Я пока нет. Но переезжать не собираюсь. Моя  родина — Латвия.

— Запомнилось изречение великого педагога Ушинского, что дети — это зеркало родителей. Вы согласны с ним?

— Где-то да. Но хотелось бы сказать, что пока живы родители, мы всегда остаемся молодыми. Независимо от того, сколько нам лет: 16, 40, 50. И в свою очередь уже своим детям передаем приобретенное.

Вас воспитывали так же?

— Да. Плюс ко всему мне отец говорил:«Сам никого не трожь. Но и в обиду себя не давай. Ко мне жаловаться не приходи». К труду приобщал постоянно.

Когда мы переехали в Бабите, местный совхоз выделил нам участок, где можно было выращивать морковь, а потом сдавать ее. И дочки помогали весьма ощутимо. Сажали, пололи, собирали урожай. Так было почти 10 лет.

— И это было существеннм подспорьем?

— Весьма. Даже в министерстве я получал зарплату в 200 рублей, а морковь помогла нам купить гараж. Тогда мы заработали 1700 рублей. Иной раз дети спрашивали — это не стыдно?

Считал и считаю: любая работа не может быть стыдной.

 

«А ЕЩЕ БЫЛ ТАЛСИНСКИЙ РАЙОН…»

— А как начиналась профессио­нальная карьера?

— Вначале учителем. Вскоре на­значили завучам в этой самой шко­ле. Отработал год. Потом призвали на службу в армию. Попал в отдель­ный разведбат 1-й танковой диви­зии, в Калининградскую область. Рядовым.

— В вашем вузе не было воен­ной кафедры?

— Конечно. В 24 с половиной года надел солдатскую форму. Ровно год, день в день, отслужил. Навер­ное, неплохо, потому что был зане­сен в Книгу почета части. Уходил домой, правда, ефрейтором и лишь в запасе дослужился до капитана.

— С пресловутой “дедовщиной” сталкивались?

— Никогда. Хотя вначале один па­рень попробовал покомандовать. Но получил отпор, и после этого никто никогда таких попыток не по­вторял. Через год вернулся к жене с дочкой. И меня назначили дирек­тором. Не хочу хвалиться, но бук­вально через год-два одна из худ­ших в районе школ стала одной из лучших. Вот тут-то, вероятно, меня и приметили.

(Комментарий Тамары Васильев­ны: — Знаете, тогда говорили сре­ди педагогов: «В Латвии есть хо­рошие районы. Есть плохие. А еще есть Талсинский». В это время пер­вым секретарем райкома Партии был умный человек — Карл Рутенберг. Он вызвал Якова…)

— Итог был предрешен?

— Рутенберг сразу же пригласил зампреда и секретаря райкома по идеологии и представил меня им как нового зав. РОНО. И было мне тогда 27 лет. Вот так в одночасье «приобрел» 25 школ, 25 детских са­дов, две спортшколы, Дом пионе­ров, школьный учебно-производ­ственный комбинат, детский дом и две вечерние школы.

— Довольно большое хозяйство. Справились?

— Тогда шло соцсоревнование. Итоги подводились по 57 показателям. Возможно, сейчас это многим покажется ерундой. Но борясь за эти пункты, мы улучшали материальную базу, соответственно, и ка­чество знаний.

— И как же себя проявил новый заведующий райотделом?

— Когда я пришел на эту долж­ность, в Латвии Талсинский район занимал предпоследнее место (а в республике тогда было 26 районов). Через год мы уже были двадцаты­ми, еще через год – пятнадцатыми… Короче, последние мои три года -первыми-вторымм-первыми.

— Это кое о чем говорит.

— Наверное, так не все считали. Скажем, в те годы мой коллега и добрый приятель Модрис Криевиньш, который работал в Кулдигском районе, за «одноразовое» первое место получил орден «Знак Почета». Или еще пример. Янис Рожукалнс вывел отдел народного образова­ния Резекне в победители и полу­чил медаль. А я в первый раз – «По­четную грамоту» министерства. Вто­рой раз — стал «Отличником просве­щения Латвии». В третий — «Отлич­ник просвещения СССР». Плюс де­нежные премии педагогам района.

— Значит, медалей не было?

—       А более 30 спортивных вам мало?!

«УВЫ, ОТДЕЛ ПРОСУЩЕСТВОВАЛ НЕДОЛГО»

— А потом меня пригласили в Ригу, в министерство. В 1987 году буквально уговорили закончить уни­верситет марксизмаленинизма. Но на этом учеба не закончилась. В 1989-м на курсах замминистров при Академии наук  СССР я не только учился, но и читал лекции, за что получил Почетную грамоту.

— Я смотрю, у вас ряд собственных книг издан. А когда первая вышла?

— Довольно поздно. Мне уже было под 50. Да и докторскую защитил недавно, в 1997 году. Причем в Латвии и на латышском языке. Хотя сам заканчивал школу с русским языком обучения. А из семи книг — две переизданы в Москве.

— И какова тема докторской?

—«Организация сотрудничества в педагогическом процессе школы на основе его демократизации и интенсификации». Думаю, что там есть немало рациональных зерен. Ибо там сконцентрирован научно обоснованный новаторский опыт.

—       Что вы имеете ввиду?

—       Когда в Латвии появились первые колледжи, гимназии, лицеи, положения о их деятельности разрабатывались мною. Причем как для латышских, так и для русских. Другое дело, что за прошедшие годы в них кое-что изменилось, модернизировалось. Но и для французского лицея, и для Английской гимназии, и для Пушкинского лицея, и для еврейской и литовской школ основы разрабатывал я. Потом была издана брошюра «Школы нового типа. Примерные положения»…

— Насколько верны слухи о том, что в свое время в министерстве в вашем подразделении вы были едва ли не единственным сотруд­ником, прекрасно владеющим латышским языком?

— Что вы?! В те советские годы как минимум 70 процентов работавших там были латышами.

Во времена Атмоды мы начали открывать школы национальных меньшинств. Украинская, еврейс­кая, литовская, польские… Тогда я разработал положение о воскрес­ной национальной школе, которое было утверждено министром. Со­гласно ему формировалась группа учеников в количестве 10 человек. 4 часа в неделю отводилось на род­ной язык и столько же на изучение своей культуры. При этом можно было изучать и латышский язык. Городские и районные отделы народного образования оплачивали работу учителей. Скажу, что вокруг этих школ сразу создались пре­красные клубы. К примеру, вокруг азербайджанских, литовских. В Вентспилсе и Лиепае появились и цыганские классы.

— Вы в это время отвечали за этот участок в министерстве?

— Да. Моя последняя должность там была — заведующий отделом национальных школ. Увы, отдел просуществовал лишь год и 4 ме­сяца после Атмоды.

Я дважды вытаскивал нашего министра Пиебалгса к Андрею Пан­телееву, который тогда в парламен­те возглавлял комиссию по делам национальностей. Пару раз уда­лось через депутатов Э. Аболтиньша и О. Щипцова отстоять существова­ние отдела. Кстати, такой был и при Первой Латвийской Республике с 1919 по 1934 год. В итоге Пантеле­ев мягко предлагал министру подумать. Тот и подумал…

— Поэтому и ушли?

— Да. Когда в 93-м почувствовал:

что правильно – то не ново, а что ново – то неправильно, и что свои идеи претворить не могу, то подал заявление: «Имею честь подать в отставку». Хотя предлагали остаться в министерстве на другой должности. И с еще большей зар­платой.

— И с творческой работой закон­чили?

— Почему же? В научно-практичес­ком журнале «Учитель», который вы­ходит раз в  три месяца, публикуют­ся мои статьи на педагогические темы, да и книги по-прежнему выходят.

— Вероятно, этому способству­ет и ваша деятельность в частном коллежде «Эврика»? Кстати, как вы там оказались?

— Когда собрался уходить из министерства. Пришли ко мне родители будущих учеников и предложили принять участие в создании данной частной школы. Согласился. Мы основали открытый фонд «Родители — детям», который и учредил этот колледж в том же 1993 году. Но поначалу я не планировал там работать …

— За минувшие годы «Эврика» приобрела такой авторитет, что иной вуз позавидует.

— За это время у нас побывало немало педагогов из разных городов и районов Латвии. Хотя, скажу откровенно, мы никого не приглашаем, но и никому не отказываем.

Оказывают нам внимание и такие известные ученые, как профессор ЛУ Анна Копелович и академик Валентин Штейнберг.

Да и вообще, мы самая крупная частная школа в стране. Причем ра­стущая. В перспективе рассчитыва­ем давать среднее образование и два курса вуза по типу малого аме­риканского колледжа.

Мы выгодны государству. Обуча­ем 192-195 учеников, за которых платят родители. Впрочем, как и свои налоги. Добавьте к этому зар­плату учителям, с которой, опять же, уплачиваются налоги в сумме 3200 латов ежемесячно. Плюс даем работу 56 сотрудникам: от уборщи­цы до директора.

 

«НА ЧУЖОМ НЕСЧАСТЬЕ СВОЕ СЧАСТЬЕ НЕ ПОСТРОИШЬ»

— Занимались любимым делом. И вдруг уход в политику. Поче­му?

— Как и многие люди моего поколе­ния, я состоял в КПСС. Был воспи­тан на русской, советской литерату­ре. Хотя считаю себя богаче, пото­му что знаю и основы латышской, немецкой и еврейской культур. У нас смешанная семья, и мы знакомы с православными праздниками, с ев­рейскими. Кстати, дети, хотя и живут в Израиле, считают себя русскими.

Союз развалился. Компартия ока­залась единственной партией в мире, добровольно отдавшей власть. Естественно, я, как и мно­гие, оказался в свободном полете. Скажу откровенно, не ходил ни на митинги Интерфронта, ни на мероп­риятия Народного фронта.

С одной стороны, считал (хотя это прозвучит несколько утрированно), что, живя в Латвии, бороться с ла­тышами – аморально. Когда, к сожа­лению, увидел возрождение национализма, когда появился коричне­вый душок, сидеть спокойно уже не мог. Казалось бы, ущемленный в чем-то народ не может ущем­лять другие народы. Ведь на чужом несча­стье нельзя построить свое счастье. Жесткие дискриминационные законы о языке, об об­разовании, другие на­рушения прав челове­ка не могли меня оста­вить равнодушным. Стал выступать про­тив этого в прессе. И на каком-то этапе при­шли ко мне Борис Цилевич, Владлен Дозорцев, другие ребята и предложили всту­пить в ПНС. Поначалу отказался. Дескать, в одной партии уже был. Тогда они пред­ложили войти в обще­ственный совет. По­шел. В итоге оказался с ними.

— Альтернативы ПНС не видели?

— На мой взгляд, Партия народного согласия наиболее подходит моим убеждениям. Ее основной постулат — все жители Латвии должны обладать равными правами. А ведь на сегодняшний день правозащитники насчитывают около 60 различий в правах граждан и неграждан. Мне это неприемлемо.

И второе. Русский язык — язык великой культуры и великого народа. Я его считаю своим родным. И буду защищать, как и любой другой язык, который стараются ущемить. Так же поступал бы, если бы подобное происходило по отношению к латышскому.

—       Полтора года в Рижской думе. Если подвести итог этого периода, что считаете наиболее значимым?

—       За это время не была закрыта ни одна русская школа в Риге. Второе. Дума поддержала мою инициативу об увековечивании памяти великого латыша Жаниса Липке, назвав его именем бывшую Машинную улицу. И третье — до нашего прихода дума выделяла 2 лата в год на каждого ученика, а к моему уходу — 15-17 латов. Конечно, это не только моя заслуга, но все-таки.

— Как строится ваш рабочий день?

— Стандарт только в одном:

подъем в 6.30 утра. А потом обычная круговерть. Я же являюсь секрета­рем парламентской комиссии по образованию, науке и культуре, вхожу в Балтийс­кую парламентскую ассамблею, в подкомиссию нашего Сейма по пра­вам ребенка и в ревизионную комис­сию. Плюс обязанности президен­та фонда «Родители – детям»— учредителя «Эврики».

— Порой некоторые СМИ пыта­ются доказать, что в вашей фрак­ции «За права человека в единой Латвии», дескать, существуют се­рьезные разногласия.

— Мы можем поспорить на заседа­нии. Но никто никогда не предал общее решение. Об этом говорят и результаты голосований. Что каса­ется Алфреда Рубикса, то я не со всеми его идеями согласен. Но от­ношусь к этому человеку с глубо­ким уважением. Он не предал идею и во имя нее пошел на костер (имею в виду арест, суд, тюрьму).

— Я смотрю, здесь есть и книги Леонида Коваля.

— Мы с ним довольно давно зна­комы. Вот одна из книг издана в Из­раиле. Предисловие — мое. На иври­те и на русском. Кстати, по-своему любопытна и история ее появления. Дело в том, что во время войны здесь остался один еврей, служив­ший в то время в Латвийской армии. Естественно, он погиб. И вот его брат, живущий ныне в Израиле и которому 86 лет, решил помочь Ковалю в издании книги, посвященной его памяти.

— Вероятно, объединяет и дру­гое?

— Догадываюсь, о чем вы хотите опросить. Я не являюсь активистом Рижской еврейской общины, хотя с уважением отношусь к любому об­ществу культуры любой нацио­нальности. Но когда в Латвии почув­ствовал разгул национализма, ког­да в латышской прессе пошла кам­пания за то, чтобы евреев называ­ли жидами   (а я знаю, что в начале 90-х община просила Верховный Совет Латвии, чтобы нас называли именно евреями), то, естественно, выступил со статьями против такой тенденции. Хотя из сотен моих пуб­ликаций еврейской теме посвяще­ны не более 15.

— А как вы относитесь к тому, что ныне в этой общине (и в дру­гих общественных организациях) не утихают страсти по власти?

— Сожалею об этом очень искрен­не. И считаю, что в этом большую роль играют амбиции доморощен­ных лидеров.

 

«СЧАСТЬЕ — ЭТО МИГ, ВЗЛЕТ»

— Не может не поразить обилие значков в вашей квартире.

— Это с юности. Здесь их около тысячи.Они собраны по сериям. Го­рода, великие люди (от Магомаева до Мао Цзэ-дуна), детские значки, ну и мои спортивные знаки отличия и награды. Правда, нашлось место и профессиональным. А рядом —последняя медаль «За достижения в XX столетии» Кембриджского ин­тернационального биографического центра.

— Интересно, как же они до вас добрались?

— Могу только предположить, что здесь сказались книги, 30 лет в пе­дагогике, возможно, и оказание, в свое время, помощи Узбекистану в организации образования, научные публикации…

— Судя по фотоальбомам, мож­но заподозрить еще одну страсть — фотолюбительство…

— Действительно, почти все ста­рые фотографии мои. Любительс­кие, но вехи жизни зафиксировали.

— Говорят, что учителя помнят всех своих учеников. Это прав­да?

— Всех вряд ли. Но давайте про­верим (наугад вытаскивает из аль­бома фотографию). Вот это – Таня Иванова. Ныне врач. Юра Ниедра — бизнесмен… Многих помню.

— Какими языками владеете?

— Русским, латышским, немецким, идиш;

— Нынешним государственным давно?

— В школе знал его процентов на 30. Потом помогли соседи, коллеги. Знаете, вспоминаю учебу в Даугавпилсском пединституте. Тогда это была идеальная модель Латвии. В стенах этого вуза слышалась латышская речь, но ник­то никого не упрекал за то, что другие парни и девушки говорили на русском. Кому-то нравился Клуб воинствующих атеистов, а кому-то — латышский хор. Но ведь это не мешало нам всем быть вместе!

— Наверное, упомянутый клуб был весьма необычным?

— Я бы сравнил его с КВНом. По многим параметрам. Кстати, клуб только недавно перестал существо­вать. Многолетним его руководителем был Б. Волкович.

— Что бы вы еще отнесли к сво­им увлечениям?

— Чтение. Люблю самую разную литературу. Знаете, Чехов сказал:

«Что интересно, то и художествен­но». Согласен с ним.

— Давно за рулем?

— Мотоцикл начал водить в 16 лет, автомашину — в 29. Причем води­тель-самоучка. В свое время ездил сам в Волгоград, Киев, Тамбов…

— Любите путешествовать?

— Любил раньше. Сейчас мне ле­том нужен водоем и солнышко.

-— Счастливы?

— Как сказать?.. Думаю, что я са­модостаточный человек. Более 30 лет семье, профессионал своего дела… Счастье — это миг, взлет. Родилась дочка. Защитил докторс­кую. Появился внук… У каждого че­ловека они свои, эти счастливые мгновения.

— Вы строгий руководитель?

— При обсуждении все равны. Но если решение принято — его надо выполнять.

— Что цените в женщинах?

— Слабость. На шуточную анкету в своем время Карл Маркс ответил так же. Так что я не открываю Аме­рик.

— Суеверны?

— Я фаталист. Но это не значит, что человек не в состоянии повли­ять на свою судьбу. Всегда надо бороться, ведь жизнь — это борьба.

— Кого бы вы назвали своими главными учителями?

— Отца и мать, светлая им память, моих школьных преподавателей Софью Васильевну и Ивана Васильевича Васильева, а также про­фессоров Даугавпилсского педуниверситета Леонида Кейрана и Иоси­фа Штеймана.

— Что бы хотелось сделать еще в жизни?

— О Боже! Многое. Выпустить кни­гу, и не одну, чтобы в Латвии были приняты нормальные законы, чтобы в нашей стране не было нищих, что­бы быть полезным людям, чтобы они уважали друг друга… И, конеч­но, здоровья, удачи семье, всем, в том числе и читателям «Панорамы Латвии».

— Остается только пожелать ис­полнения задуманного.

Владимир Дубровский,

«Панорама Латвии», 11.03. 2000

 

 

И это далеко не полный перечень…

 

Для нашей республики все большую остроту прини­мают внутренние проблемы, которые в настоящее время становятся серьезным тормозом в развитии всех сфер жизни общества, а также негативно сказы­ваются на международном сотрудничестве, оказыва­ющем непосредственное влияние на экономическую стабильность в государстве. К таким проблемам, прежде всего, относятся: интеграция общества, госу­дарственная поддержка личности, устойчивое экономическое развитие.

Созданная ныне концепция государственной программы интеграции не решает целый ряд принципиальных про­блем. Интеграция — это про­цесс двустороннего встречного движения титульной общины и общин национальных меньшинств, результатом которого будет новое состояние латвийского общества, в котором понятие латвиец будет выше понятий латыш или русский, но при этом национальные особен­ности по желанию каждого члена общества будут сохраняться и развиваться.

Следует вернуться к уста­новкам первой программы Народного фронта Латвии, га­рантировавшей гражданство всем жителям Латвии на мо­мент восстановления госу­дарственной независимости.

Полноценное развитие на­циональных общин, особенно в местах компактного прожи­вания, возможно в том случае, если наряду с государствен­ным языком в этих регионах будет использоваться регио­нальный язык, которым вла­деют большинство местных жителей.

Развитие национальной культуры всех национальных общин должно финансово поддерживаться государ­ством пропорционально чис­ленности каждой общины.

Уровень владения государ­ственным языком не должен быть основой для наказания и, тем более, лишения челове­ка возможности заниматься любимой профессией.

Необходимо как можно бы­стрее изменить существующую ситуацию в отношениях государства и личности. В на­стоящее время эти отношения можно охарактеризовать как непрерывное сокращение минимальной государственной поддержки личности в сфере предпринимательской актив­ности, создания государ­ственных рабочих мест, социальной защиты. Изменить эту негативную тенденцию нельзя без гарантирования дифференцированных соци­альных пособий на уровне не ниже прожиточного, с уче­том материального положе­ния людей, без гарантирова­ния бесплатного минимума медицинского обслуживания для малообеспеченных и диф­ференцированного платного обслуживания с учетом ре­альных доходов каждого че­ловека, без гарантирования бесплатного обязательного минимума образования не ниже среднего и дифференцированной оплаты расходов в школах и вузах в зависимо­сти от доходов каждого че­ловека. Особое значение име­ет и гарантирование мини­мума коммунальных услуг в соответствии с санитарны­ми нормами, решение пробле­мы бездомности.

Устойчивое экономическое развитие, как известно, опре­деляется способностью эко­номики эффективно разви­ваться и с минимальными по­терями преодолевать эконо­мические кризисы, неизбеж­ные в рыночном обществе. Наше государство в настоя­щих условиях так же далеко от устойчивого экономическо­го развития, как в свое время Советская Латвия — от комму­низма.

Проблема даже не в состоянии, а в специфике мышления власть имущих. Они до сих пор свято верят или делают вид, что верят, что экономический расцвет наступит завтра, в крайнем случае, в первый понедельник сразу после того, как будут выполнены все рекомендации международных финансовых и экономических организаций. Что это за рекомендации, мы уже знаем, почувствовали на себе за эти годы. Вся их суть сводится к тому, чтобы обес­печить более-менее европей­ское существование прихватизаторов, не умеющих да и не желающих уметь эффективно управлять скупленной, правдами и неправдами, соб­ственностью, привлечением зарубежных инвестиций на невыгодных для нашего госу­дарства условиях и затыканием бюджетных дыр за счет со­циальных пособий и пенсий. Беда этих людей заключает­ся даже не в том, что они не обладают государственным мышлением, но у них нет и мышления, направленного на развитие экономики вообще.

В мировой практике пробле­ма занятости решается путем организации государственной поддержки развитию малого и среднего бизнеса. У нас есть такая программа? Она реаль­но работает? Может быть, со­зданы или создаются такие программы для депрессивных регионов, в которых, по всей вероятности, другие решения проблемы безработицы про­сто невозможны в настоящее время? Когда-то в этих райо­нах были промышленные ги­ганты. По политическим моти­вам в настоящее время они либо остановлены, либо рабо­тают не в полную мощность. Что создано вместо них?

Государственная поддерж­ка всем желающим работать — это и есть основа устойчи­вого экономического разви­тия, а не мифические реко­мендации зарубежных умни­ков, рассчитанные на запад­ные экономические условия. Пока власть имущие не пой­мут этого и не изменят на­правление экономического развития на собственные ре­сурсы, ни о каком прогрессе не может быть и речи. Сколь­ко сменилось правительств за последние годы? Произошли ли принципиальные измене­ния в развитии экономики — основе независимости госу­дарства? Эти вопросы беспо­лезно задавать, никто из пра­вительственных кругов на них все равно не ответит. Причи­на проста — ответить нечего. Все годы независимости идет политическая борьба, направ­ленная на захват государ­ственной собственности, ни о каком серьезном развитии экономики никто не думал и не будет думать, пока еще со­храняется собственность, ко­торую можно «брать и делить».

Изменение этой негативной тенденции возможно с помощью разработки программ государственной поддержки развития малого и среднего бизнеса, создания особых финансово-экономических условий для депрессивных регионов, направленных на привлечение инвестиций и создание рабочих мест. Ко­нечно, при этом необходимы и резкое снижение налогов, тормозящих развитие про­изводства, и повышение эффективности сбора нало­гов, и смена собственников на предприятиях, длитель­ное время не выплачиваю­щих налоги и работающих нестабильно. Предлагаемые меры оздоровления социаль­но-экономической ситуации в республике изложены далеко не полностью, но даже их ре­ализация позволит сделать значительный шаг по пути развития благосостояния на­селения, освободит от необ­ходимости заниматься стабилизацией всеобщей нищеты, как это пытается делать пра­вящая коалиция в настоящее время.

«Панорама Латвии», 6.03. 2000

 

 

По пути «Исключения» и «Принудиловки»

 

29 октября 1998 года Сейм Латвийской Республики принял новый Закон об образовании (основной за­кон). Закон вступает в силу 1 июня 1999 года. Счита­ем необходимым обратить внимание общественности на отдельные статьи закона, которые, по нашему мнению, лишают русскую лингвистическую группу права на получение образования на родном языке.

 

1.1-й пункт статьи 9 опреде­ляет, что в государственных и учебных заведениях самоуправлений образование предоставляется на государственном (латышском) языке.

До сих пор в Латвии образо­вание для русской лингвисти­ческой группы предоставлялось на русском языке (36% учащихся общеобразователь­ных школ). Этот пункт статьи исключает русский язык из си­стемы государственного обра­зования. Исключение русского языка приведет к разрушению связей учащихся с русской культурой, в рамках которой происходит их формирование как личностей. Закладывается начало процесса принудитель­ной ассимиляции русского лингвистического меньшинства.

2. 2-й пункт статьи 9 опре­деляет, что получение образования на других языках возможно в: 1) частных учеб­ных заведениях; 2) государ­ственных и учебных заведе­ниях самоуправлений, кото­рые реализуют программы образования национальных меньшинств; 3) других предусмотренных законом учеб­ных заведениях (речь идет о филиалах иностранных кол­леджей и высших учебных заведений).

Частные учебные заведения большинству жителей, пред­ставляющих национальные меньшинства, недоступны по причине недостатка финансо­вых средств. Уже сейчас на директоров школ оказывается давление с целью перехода на латышский язык образования, точнее, бипингвальное образо­вание, в рамках которого плани­руется максимально умень­шить количество предметов на русском языке обучения. Воз­можности организации нацио­нальных классов и нацио­нальных школ на базе школ с русским языком обучения чи­новники пытаются всеми сила­ми задержать, хотя это по зако­ну и не запрещено, Предприни­маются энергичные попытки навязать школам через билингвальную систему переход на латышский язык образования.

3. 5-й пункт статьи 9 опре­деляет, что для получения академических (бакалавр, магистр) и научных (доктор) степеней необходимо подго­товить и защитить научную работу на государственном языке.

Фактически в Латвийской Республике с момента вступ­ления закона в силу (1 июня 1999 года) иностранцы и лица без гражданства (около 640 тысяч жителей Латвии) не смогут получить высшее образование и учиться в магистратурах и докторантурах государствен­ных учебных заведений, если не владеют государственным языком. Частные высшие учебные заведения большинству абитуриентов недоступ­ны по финансовым проблемам.

4. В 6-м пункте статьи 9 го­ворится о том, что повыше­ние квалификации и переква­лификация, которые финансируются из государственно­го бюджета и бюджета самоуправлений, осуществляются на государ­ственном языке.

Педагоги государственных учебных заведений, а также другие специалисты из русской лингвистической группы лишаются возможности повышения квалификации и  переквалификации на русском языке.

5. В статье 41, пункте 3 ука­зано, что Министерство образования и науки определяет предметы, которые изучают­ся на государственном язы­ке в рамках программ образо­вания национальных мень­шинств.

Фактически эта поправка предоставляет неограниченные полномочия чиновникам, следствием чего может быть произвольно выбранное количество предметов на государственном языке. Учитывая радикальную  политическую ангажирован­ность министерства образова­ния и науки, можно утверждать, что количество таких предме­тов будет достаточно большим. В новом стандарте основного образования четко сказано, что школы, реализующие програм­мы образования национальных меньшинств, должны к 2005 году перейти на билингвальное образование на уровне основ­ной школы. Таким образом, пла­нируется перевести программы образования национальных  меньшинств на латышский язык обучения. Среднее образова­ние по программам нацио­нальных меньшинств в настоя­щее время не предусматрива­ется.

 

6. В статье59,пункте 2 ска­зано, что государство и самоуправление могут участво­вать в финансировании час­тных учебных заведений, если эти учебные заведения реализуют программы образования на государственном языке.

Эта поправка лишает част­ные учебные заведения с русским языком преподавания, в которых обучаются национальные и лингвистические меньшинства, права на получе­ние государственного финансирования и является явно дискриминационной.

 

В заключительной части за­кона определены условия пе­рехода системы образования под юрисдикцию нового закона. В частности, первая часть пункта 9 определяет, что с 1 сентября 1999 года все госу­дарственные высшие учебные заведения предоставляют об­разование только на государ­ственном языке.

Фактически с указанного сро­ка работа зарубежных препо­давателей в государственных высших учебных заведениях возможна только с переводчи­ком на латышский язык. Часть русских специалистов будет вынуждена либо уволиться, либо значительно снизить ка­чество преподавания из-за недостаточного владения ла­тышским языком.

Во второй части пункта 9 ска­зано, что с 1 сентября 1999 года государственные и учеб­ные заведения самоуправле­ний начинают переход на про­граммы образования нацио­нальных меньшинств или пре­подавание на государственном языке.

Переход на преподавание на государственном языке будет осуществляться путем вне­дрения билингвального обра­зования. В настоящее время такие программы еще не гото­вы: нет ни одного учебника ни по одному предмету для билингвального образования, большинство учителей не име­ют методической подготовки для билингвального препода­вания. В оставшееся до 1 сен­тября 1999 года время решить эти проблемы не представля­ется возможным.

В третьей части пункта 9 ска­зано, что с 1 сентября 2004 года в государственных и са­моуправленческих средних школах (десятые классы), а также в профессиональных учебных заведениях обучение осуществляется только на го­сударственном языке.

Речь, таким образом, идет о полной ликвидации сред­него образования на русском языке. Исключение русского языка из педагогического процесса средних школ при­ведет к ускорению ассими­ляции учащихся русской лингвистической группы, ведь без языка невозможно приобщение к русской куль­туре, и, соответственно, на­ступает остановка в разви­тии этнокультурного компонента личности.

 

Совместно с Валерием Бухваловым,

«Панорама Латвии», 24.03. 1999

 

Нет, не умеют наши чиновники

 предупреждать события …

 

Недавно группа депутатов фракции “За права человека в единой Латвии”, обеспокоенная негативными тенденциями в системе об­разования, направила письменный запрос в Министерство образо­вания и науки с просьбой прояснить отношение министерства к ряду проблем, которые тревожат не только депутатов Сейма, но и широкую общественность. Итак, что же реально делается, чтобы устранить недостатки? Мы не имеем возможности полностью при­вести ответы министра образования и науки г-жи С. Голде, но ос­новную суть постараемся передать с нашими комментариями.

Вопрос о финансировании дошколь­ных учреждений весьма актуален уже потому, что многие родители не име­ют возможности подготовить детей к обучению в школе. Однако с 1996 по 1999 годы были закрыты 20 дошколь­ных учреждений, в которых содержа­лось 166 групп детей. Причина одна -недостаток средств в бюджетах само­управлений для их содержания, в го­сударственном бюджете этих денег тоже нет. Министр обещает вернуть­ся к восстановлению названных групп как только в бюджете появятся допол­нительные средства. Можно  ут­верждать, что этих средств не будет никогда, потому, что образование не является сферой приоритетного фи­нансирования для нынешней власти, а является скорее сферой приоритет­ных реорганизаций в смысле ликвида­ции, что было заявлено сразу после прихода г-жи Голде на пост министра. Более того, депутаты правящей коа­лиции приостановили норму закона об обязательной подготовке 5-6-летних детей к школе. А раз норма закона не работает, то не будет и денег. Рассчи­тывать на поддержку, в столь важном вопросе, людей, ликвидирующих не только детские сады, но и школы, и вузы, безосновательно.

Проблема непосещения детьми шко­лы постепенно обостряется. В про­шлом году по данным МОН 5036 уча­щихся в возрасте от 7 до 15 лет не посещали школу. Какие решения этой проблемы может предложить мини­стерство в этом году? Только на 6 сен­тября стало известно приблизитель­ное количество детей, которые не по­сещают школу. После этого обещают разработать мероприятия по возвра­щению таких детей в школы, и если не в обычные классы, то в классы со­циальной коррекции. Все вроде бы ничего, но возникают вопросы. А раз­ве нельзя, было еще в прошлом году установить учащихся, которые, скорее всего, не будут посещать школу, и организовать для них классы социаль­ной коррекции, подготовить методи­ческое обеспечение и, самое главное, научить педагогов работать с этими детьми? Но не умеют наши чиновники предупреждать события. Это говорит о явном недостатке профессионализ­ма у тех, кто по долгу службы должен заниматься данной проблемой.

Еще до начала учебного года было ликвидировано несколько школ, и прежде всего — маленьких сельских, в которых обучается небольшое количе­ство детей. На вопрос о дальнейшей судьбе учащихся ликвидированных школ г-жа министр ответила, что это решает местное самоуправление. Од­нако не секрет, что часть учащихся не сможет добраться до нового места учебы и по причине отсутствия у ро­дителей денег  на транспорт, и по причине отсутствия самого транспорта. Возникает серьезная опасность увеличения количества детей, не по­сещающих школу. Мы ждали, что министр в своем ответе предоставит бо­лее конкретную информацию. Но так и не дождались. Получается, что шко­лы закрывают, не особо интересуясь возможностями. Вопрос образа Латвии в мире, согла­ситесь, волнует каждого латвийца. На вопрос, как может повлиять процесс реорганизации вузов на этот образ, был получен любопытный ответ. Ока­зывается, РАУ ликвидирован не пото­му, что студенты получали некачественное образование, а потому, что нет большого заказа на специалистов в области авиации. Можно подумать, что на инженеров и врачей огромней­шие заказы со стороны работодателей. Аргумент о том, что бюджетные день­ги использовались неэффективно, очень серьезный. Нужно, наверное, разобраться с теми руководителями РАУ, которые допустили финансовые злоупотребления, но зачем же ликви­дировать вуз? Утверждение, что 76% студентов РАУ обучались на русском языке, также не может быть причиной закрытия вуза — в РАУ обучение, со­гласно Сатверсме, осуществлялось на трех языках. Проблему увеличения учебного компонента, изучаемого на латышском языке, можно было ре­шить, не закрывая самого университе­та. Аналогична ситуация объединения ЛУ и Медакадемии. Ничего, кроме со­кращения части преподавателей, это дать не может. Но возникает вопрос — действительно ли будут сокращены не самые лучшие специалисты? Или, как у нас часто бывает, уволят тех, кто не входит в ближайшее окружение руко­водства? Проблемы необходимо ре­шать. Ломать, как известно, легко, большого ума это не требует, вот со­здавать сложно.

По мнению министра, подобные ре­организации позитивно влияют на об­раз Латвии в мире. По нашему мнению, ничего, кроме недоумения и насторо­женности по отношению к Латвии, они принести не могут. Разрушать то, что дает положительный результат, а в случае с РАУ — и мировую известность. В чем, интересно, здесь положитель­ное влияние на образ Латвии?

Вопрос о возможностях получения кредитов для обучения в вузах малообеспеченными студентами — это воз­можность получения образования талантливой молодежью, которая не смогла пройти конкурс в бюджетные группы, доходящий порой до 10-15 человек на место. Министр отвечает, что кредитование начнется с 1 сентяб­ря, и заверяет, что продуманная ре­форма финансирования высшего об­разования позволит получать кредиты чуть ли не всем желающим. Однако состояние бюджета свидетельствует о том, что это не так, что возможность получить кредит на студийное образо­вание в скором будущем будет что-то наподобие счастливого случая.

На вопрос о дальнейшем развитии системы образования министр сосла­лась на стратегическую программу развития образования «Образование 1998-2003». Мы внимательно читали эту программу и можем  ут­верждать, что в ней, по сути дела, кон­статируется уже то, что существует в системе образования в настоящее время. Единственное отличие — пере­вод школ с русским языком на латыш­ский язык обучения. Как это подготовлено, и к чему это приведет в будущем, мы писали не раз. Главное в том, что без подготовки учителей, учебников, пособий и методик эта «новация» ни­чего, кроме вреда, не принесет нашим детям.

Резюмируя этот краткий анализ от­ветов министра, хочу еще раз спросить г-жу Голде: так в чем сущность прово­димой в республике реформы систе­мы образования и каким образом бу­дет получен позитивный результат, если ликвидируются учебные заведе­ния, уменьшается финансирование на нужды образования, сокращаются воз­можности получения образования на­циональными меньшинствами на род­ном языке, увеличивается количество детей, не посещающих школы, а стра­тегическая программа развития образования представляет из себя зеркаль­ное отражение того, что уже есть?

 

«Панорама Латвии», 20. 09. 1999

 

 

 

Система образования продолжает ржаветь

 

Минувшим летом уже во второй раз состоялся форум руководителей образования Латвии. Как водится, пленарные заседания, работа в группах… Было при­нято и традиционное обращение к общественности Латвии, президенту, парламенту, правительству.

Обобщение результатов многочисленных бесед с руко­водителями школ,председате­лями школьных управ и други­ми работниками образования, размышления над сегодняш­ним днем школы, последую­щие события приводят к неве­селым выводам. Учебный год, увы, начался в неизвестности и беспокойстве из-за измене­ний в политике образования, а правительство, объявив о при­оритете образования и повы­шенных требованиях к его ра­ботникам, не обеспечило фи­нансового покрытия необходи­мых затрат.

Без должного финансирова­ния теряет смысл аттестация директоров школ; не могут пол­ноценно функционировать в ка­честве информационных и методических центров своего края государственные гимназии.

К тому же оптимизация сети школ возлагается на местные самоуправления, но нормативы доводятся «сверху» — Министер­ством образования и науки (МОН).

Педагогов тревожит содер­жание обучения, хотя они и поддерживают переход на но­вые программы образования. Не удалось отстоять и право работающих пенсионеров как на большую зарплату, так и на уже заработанную ими пенсию.

С возмущением учителя вос­приняли и то, что правящие партии парламента, идя на по­воду у правительства, измени­ли закон и «на время» отмени­ли обязательную, финансиру­емую государством, подготов­ку пяти-шестилетних детей к обучению в школе.

В своем обращении форум предъявил правительству требование в ближайшее время разработать и передать на утверждение в Сейм программу развития образования; предусмотреть в бюджете 2000 года финансирование образования в размере 6,5 – 7% от внутрен­него валового продукта страны, отметив, что выделенные в 1999 году 5,89% от ВВП не от­вечают интересам народа и го­сударства. И по сегодняшний день ничего не делается для решения задач в развитии системы образования, намечен­ных участниками форума, по их финансовому обеспечению ре­ализации нового закона об об­разовании, его части 2 о повы­шении заработной платы учи­телям, по обеспечению воз­можностей повышения квали­фикации педагогов, более вни­мательному отношению к реор­ганизации системы вузов.

Вступая в должность, уходя­щий теперь министр г-жа С. Голде сравнила нашу систему об­разования с гигантским, сложным, заржавевшим механиз­мом, в котором необходимо некоторые детали смазать, а некоторые заменить, иначе по­ломка неизбежна.

Отчитываясь за первых 100 дней работы, министерство из­дало информативный бюлле­тень «100 работ в 100 дней» с рассказом о своих «свершени­ях», среди которых — начало процесса приведения в поря­док системы образования и ре­форма высшего образования, обработка и изучение мнений педагогов о централизованных экзаменах, переход общего образования на учебные про­граммы, разработка стратегии Центра профессионального образования, активный обмен мнениями с профсоюзом работников образования и науки ит.д.

Здесь же есть перечисление мероприятий, в которых уча­ствовала госпожа министр.

Хочу извиниться перед ува­жаемым читателем за столь длинный перечень трудов про­ведных МОН. Надеюсь, каждому разумному человеку по­нятно, что в перечне с помпой показана текущая, рутинная работа чиновничьего аппарата, ведь только в министерстве работают более 140 работни­ков» а вместе с подведомственными учреждениями их более 300.

Можно ли, например, гор­диться изменениями в бюджете на 1999 год (53-й п. переч­ня), если в результате изменен закон и система образования потеряла запланированные в бюджете с 1 сентября по 31 января 1999 г. на обязательное обучение 5-6-летних детей 1,5 миллиона латов? Кстати, в ре­зультате этого же свершения на 300 тысяч латов «похудел» 900-тысячный бюджет на орга­низацию работы с проблемны­ми детьми. Думается, гордить­ся здесь нечем, количество ржавчины все увеличивается. До сих пор МОН не разработал, а Сейм не утвердил программу развития образования.

Не разработаны программы и методики билингварного об­разования, столь ожидаемые педагогами школ национальных меньшинств. Нет и в ближайшее время не предви­дится издание соответствую­щих учебников. Значит, учи­тель опять отправлен в «плава­ние» по курсу проб и ошибок.

Не решена и проблема суще­ственного повышения заработ­ной платы учителей, как это предусматривалось Законом об образовании с 1 января 2000 года;

Переиначивание 2-й части статьи 53 закона уже прошло в Сейме первое чтение. «Усили­ями» правящей коалиции (На­родная партия, «ЛЦ», «ТБ»/ ДННЛ) ее формулировка те­перь следующая: «Обеспечить выполнение условий 2-й части 53-й статьи этого за­кона постепенно до 1 января 2002 года». Так ведь до этого времени или «осел заговорит, или падишах умрет»: прави­тельства Латвии в среднем работают где-то около девяти месяцев.

Форум руководителей образования Латвии требовал вы­делить на повышение заработ­ной платы педагогов до 30 млн. латов, в проекте же бюджета на 2000 год выделено лишь меньше трети этой суммы. Бюджет, увы, не направлен «во имя и на благо» человека, ско­рее его можно назвать асоци­альным, аморальным, особен­но по отношению к пенсионе­рам и учителям.

Сотни и сотни писем от учи­телей получают депутаты Сей­ма. Суть их в требовании по­высить, в соответствии со статьей 53 ч.2 Закона об образовании, заработную плату до двух минимальных зарплат за учительскую ставку и выде­лить финансы на обязатель­ное обучение 5-6-летних детей.

Если правительство говорит «нет» (а оно так и делает), то новых забастовок, наверное, не избежать.

Первые 100 дней правитель­ства прошли. Мифические мак­роэкономические показатели вроде и на уровне, но скандал с приватизацией пароходства, развал на железной дороге, референдум по циничным поправкам к пенсионному закону и забастовки учителей заржа­вевшей системы образования чести ему не делают.

«Панорама Латвии», 7.12.1999

 

 

От лукавого …

 

Прочитал интервью Т. Борисоглебской с мини­стром образования «В образование пришел «хомо экономикус» (“Вести Сегодня” N 147). Подумалось: сколько же можно издеваться над нашим многострадальным образовани­ем? То им «рулил» химик, то философ, то ди­зайнер, то недоучка-магистрант, сейчас — “хомо экономикус”.

Карлис Грейшкалнс — действительно опытный органи­затор-хозяйственник, но лука­вит человек “неполитический”, который «намерен придержи­ваться линии партии»; почти в каждом своем утверждении.

Учительство Латвии влачит униженно нищенское существо­вание. Настоящего повышения зарплаты не было аж с 1995 го­да. Инфляция же за эти годы превысила 30%, значит, реаль­ная зарплата учителя понизи­лась на одну треть. Нищий учитель не мо­жет   хорошо учить детей.

По данным    последних международных исследований, из 41 страны по знанию математики мы находимся  на 30-м месте, по знанию приро­доведения — на 32-м, Для сравнения: знания школьников России на 10-15 мест выше. Так стоило ли разрушать единое об­разовательное пространство с этой державой, запрещать ис­пользование в Латвии россий­ских учебников? Для улучшения качества знаний детей закон об образовании предусматривал ввести обязательное дошкольное обучение для 5-6-летних детей с 1 сентября 1999 г. С сентября по декабрь того года бюджет на это предусматривал 1,5 млн. латов, но пришел к вла­сти А. Шкеле, а в министерство образования и науки — С. Голде… и под давлением первого и с молчаливого согласия второй благие намерения были похере­ны, заболтаны, отменены…

Не этим ли должен заняться новый министр? Убежден, что исправление ошибок — полезный вид деятельности не только для школьников, но и для министра, тем паче что исправлять нужно ошибки его же коллег по партии.

Катастрофически упал за годы восстановления независимости Латвии качественный состав учителей, около 40% из них не являются специалистами. Около половины выпускников педагогических вузов не приходят в школу — не катастрофа ли это? Не может хорошо учить детей необразованный учитель. Не сомневаюсь, что и в решении этой проблемы многое может сделать министр.

Почти де­сять лет нам твердят о реформе школы. По моему мнению, вме­сто реформы существует лишь жалкая ее имитация с негатив­ными последствиями для ре­бенка, учителя, школы в целом, Нет четкой государственной программы реформы образова­ния. Ее проводят интуитив­но-волюнтаристски. У руково­дителей реформы недостаточ­ная профессиональная квалификация, крайне мало новых педагогических идей. А в ре­зультате неразумной образова­тельной и экономической поли­тики тысячи детей школу не посещают вообще.. .

Лукавит г-н министр, когда говорит об экономической политике государства. Это реализу­ется-то она десятилетиями, а разработать ее можно и нужно ну максимум за полгода-год. Необходимы — желание и политическая воля, а вот ее-то как раз и нет. Какой выбор дальнейшего пути могут сделать выпускники основной школы, если 72% из них не знают, кем они хотят стать, если у нас нет прогнози­рования, и никто не знает, сколь­ко нам через 5-10 лет понадо­бится врачей, учителей, инже­неров, экономистов, портных, агрономов и слесарей. Действительно, не образованным народом легче управлять, а без экономи­ческой программы легче «прихватизировать» и  «Латвэнерго», и Латвийское пароходство, а за­тем и железную дорогу. На­род-то безмолвствует!

В Латвии сейчас функциони­руют 1057 дневных общеобра­зовательных школ, из них 727— с латышским языком обучения, 189 — с русским, 133 — двухпоточные и 8 — с другими языка­ми обучения. Закон же об обра­зовании гарантирует обучение лишь на государственном язы­ке, а с 2004 года грозит обучением в средней школе только на латышском языке, Справедливо ли это?  Послужит ли на пользу Латвии? Как только человек сказал, что его народ лучше другого, он, в первую очередь, становится врагом своего народа и своего государства.

Новый закон об образовании определяет ликвидацию финан­сируемого государством сред­него образования на языках на­циональных меньшинств, и пре­жде всего на русском языке — языке крупнейшей в Латвии лингвистической группы. Иск­лючение родного языка как средства образования в средней школе приведет к деформации национальной   идентичности учащихся и невозможности для   части из них — тех, кто недоста­точно хорошо владеет государственным языком к окончанию основной школы, получить даже среднее образование.

К сожалению, новый закон   об образовании ограничивает применение языков националь­ных меньшинств в школе, снимает с государства ответственность за разработку программы образования   национальных меньшинств, запрещает повышение профессиональной квалификации учителей на русском языке за государственный счет и не допускает к работе с детьми учителей — носителей родного языка и культуры без удостоверения о высшей категории знания государственного языка. Это еще больше сподвигает Латвию к двухобщинному государству, может привести национальные меньшинства к люмпенизации, негативно скажется на благосостоянии народа.

С целью демократизации и либерализации законов об образовании и языке депутаты фракции ЗПЧЕЛ вносили в законопроекты десятки поправок, но большинство из них были провалены власть имущими партиями.

Проявите инициативу, г-н министр, поработайте над этими законами, ведь в «русской» школе получают образование более 33% учащихся, а первая русская школа в Латвии — Екатерининское училище — была открыта в 1789 году.

Лукавит г-н министр и вспоминая 50 лет советской власти. Даже Советы не додумались до такой глупости — насильно обучать латышских детей в школах и вузах на русском языке. Кроме военных и милицейских училищ, РКИИГА и ЛИИЖТа, во всех учебных заведениях Латвии обучение проводилось как на русском, так и на латышском языке.

Лукавит К. Грейшкалнс и говоря о ликвидации РАУ а может не успел разобраться? Уверен, что в этом вопросе он и разбираться не будет. Вначале приостановили действие сатверсме РАУ, затем тихой сапой ликвидировали этот всемирно известный вуз, притом, на мой взгляд, с нарушением существующего законодательства. Решение же, конечно, было принято политическое, и об этом члену Народной партии, депутату Сейма К. Грейшкалнсу известно априори.

Ну и, наконец, о «мудром» предложении А. Витолса относительно канцлера. Вообще-то у этого юного эксмагистранта было много «мудрых» предложений: то продлеваем учебный год, то не про­длеваем; то объединяем ЛУ с Медакадемией, то не объеди­няем; то ликвидируем студен­тов-бюджетников как класс, то пока погодим..

Четырежды автор этих строк с трибуны Сейма убеждал кол­лег-депутатов, что интерпрети­руемая законопроектом долж­ность канцлера приведет к двоевластию. Увы, депутаты не услышали. Но к третьему чте­нию дошло, как до жирафов, и до Новой партии, и до соцдемов, и даже до «путейцев», что этим шагом все финансы вузов будут прихвачены «народниками», а ректор превратится в символи­ческую фигуру. Осознав, что это не пройдет, «народники» реши­ли выждать и сняли с рассмотрения уже заявленный на тре­тье, окончательное, чтение за­конопроект.

Заверяя К. Грейшкалнса в личном уважении к нему, помня его как неплохого председателя спорткомитета, зам. председа­теля Валмиерского райисполко­ма и мэра Валмиеры, утвер­ждаю: все, что он сказал журна­листу “ВС” Т. Борисоглебской, — от лукавого.

Если от считает, что автор этих строк не прав, пусть дока­жет обратное.

«Вести сегодня», 13.07.2000

 

“Параллельные” реформы

 

Уже девятый год продолжается реформа образования. Каждое новое правитель­ство объявляет его своим приоритетом, но качество от этого не улучшается. И вскоре после прихода к власти очередного министра становится очевидно, что чиновники, в первую очередь, заняты тем, чтобы побольше сэкономить на уча­щихся

Четыре шага до…

С 1 июня этого года вступил в силу новый За­кон об образовании, который регламентирует:

• перевод школ с русским языком обучения на латышский,
• предоставление возможности националь­ным меньшинствам создавать свои программы на базе государственных и школ самоуправле­ний,
• переход школ на разные программы образо­вания — по выбору,
• повышение зарплаты учителям с 1 января 2000 года.

И все эти меры бьют мимо цели.

Во многих русских школах обучения накоп­лен передовой опыт прежде всего развиваю­щего образования. Но большинство учителей не смогут преподавать столь эффективно на латышском языке. Что же, их наработки пропа­дут?

Один из предыдущих министров образова­ния уверял, что на их место можно набрать студентов. Однако любой специалист скажет;

что профессионалами студенты станут через 10-15 лет.

Перевод части классов с русским языком обучения на программы образования национальных меньшинств не даст положительного результата по очень простой причине — эти программы раз­работаны лишь на уровне общих рекомендаций. Нет ни учебников для учащихся,  ни методичес­ких пособий для учителей. Почти нет учебных материалов по национальным культу­рам, а учебные пособия других государств у нас, как известно, запрещены.

Казалось бы, нужно только радоваться тому, что школам будет позволено утверждать свои программы по одному из направлений: 1) обще­образовательное; 2) гуманитарное; 3) естествен­но-научное; 4) профессиональное.

Но и тут новая форма не предполагает ново­го содержания. Как раньше, так и сейчас систе­ма обучения направлена на зубрежку, механи­ческое запоминание большого объема инфор­мации.

И даже намеченное, а потом отложенное по­вышение зарплаты педагогам — начинающий учитель будет иметь ставку не ниже двух мини­мальных зарплат — особых результатов не даст. Потому что это повышение есть не что иное, как сохранение советской уравниловки. Больше получает не тот, кто лучше учит, а тот, у кого больше педагогический стаж и выше образование.

Всеобщая угадайка

В книжных магазинах — множество учебных пособий по всем предметам, красиво оформлен­ных. Кажется, навсегда покончено с проблемой советского периода, когда по многим предметам был только один учебник.

Но если приглядеться, многие новые учеб­ники содержат только информационные мате­риалы, которые требуют от учащихся лишь вос­произведения заученного. Научные основы та­ких предметов, как история, география, биология, обществознание, литература, изобрази­тельное искусство, музыка, домоводство, пред­ставлены либо в минимальном объеме, либо вообще никак.

При этом авторы в предисловии пишут, что книга предназначена для самостоятельной ра­боты учащихся. Как можно работать самостоя­тельно, если в книге нет ни методов, ни алгорит­мов выполнения заданий, ни справочных мате­риалов? Это общий недостаток многих учебных пособий.

Новейшие методы интеллектуальной дея­тельности, такие как системный анализ, тео­рия решения изобретательских задач, деятельностные игры, в большинстве учебников . отсутствуют. Все сводится к примитивному угадыванию правильного ответа из нескольких названных.

Система повышения квалификации мало чем отличается от советской — те же курсы и семинары, направленные на информирование педагогов. Но ведь профессиональное мастер­ство не сводится к одним только знаниям, нуж­на еще и технологическая подготовка. А цент­ров для этого у нас как не было, так и нет. Рав­но как и психологических тренингов, которые помогли бы учителям преодолевать конфликты с учениками.

На контрольных и экзаменах детям дается большое количество заданий на проверку памя­ти, вопросы часто формулируются неточно, не­редки ошибки в текстах. У всех на памяти цент­рализованный экзамен по математике, который подтвердил прежде всего непрофессионализм его организаторов.

Казнить, не миловать

Администрирование должно быть направле­но на сохранение лучшего, что наработано в те­чение многих лет. Однако у нас оно часто сво­дится к ликвидации учебных заведений, в кото­рых были серьезные, но исправимые недостат­ки. В результате часть школ лишилась статуса средних, закрыты многие детские сады, ликви­дирован РАУ. Причем во многих случаях не при­нималось во внимание мнение ни педагогичес­кого коллектива, ни родителей.

Однако не все плохо в системе образования. Нужно отдать должное директорам-энтузиастам, учителям-подвижникам — несмотря на недоста­точное финансирование, им удается сохранить стабильность в работе учебных заведений. И да­же — создавать новые программы, находить (с помощью родителей) деньги на повышение ква­лификации учителей, разработку и издание ав­торских учебников, углубленное изучение ряда предметов.

Именно в таких школах нужно открывать методические центры, проводить стажировки и курсы для учителей. Но, кажется, никому до этого нет дела.

…А министерство образования продолжает свою параллельную деятельность.

 

Совместно с Валерием Бухваловым,

“Час”, 24.09.1999

 

 

Для развития образования нужна программа,

а не декларация

 

2 ноября минувшего года в газете «Izglītība un kultūra» был опубликован проект программы развития образования с 2000 по 2004 год. Проект разработан министерством образования и науки в соответствии с требованиями закона. Уже сам факт появления такого документа можно считать весьма позитивным событием, ибо впервые за все десять лет после восстановления независимости система образования переходит на плановое развитие. Будут ли это планы прогресса или регресса, покажет жизнь, но создание самого плана очень важно хотя бы с точки зрения контроля общества за изменениями в системе образования и ее защиты от непродуманных политических решений. Опубликованный документ состоит из восьми разделов и подразделов и только перечисление их названий займет полстраницы. При этом сам текст занимает пять газетных полос. Если подходить к анализу этого документа детально, то потребуется, наверное, еше пять полос, чтобы изложить все, что хочется и следует сказать. Однако это не материал для газеты, а скорее для методической брошюры, поэтому постараемся обратить внимание читателей на два главных раздела программы, имеющих принципиальное значение для развития и системы образования и всего латвийского общества. Первый раздел — повышение качества образования, второй — интеграция общества с помощью системы образования.

Повышение качества образования

Следует  подчеркнуть, что предложенные министерством об­разования и науки, направления повышения качества образования выбраны, в целом, правильно и, в основном, соответствуют реальным проблемам системы образования. Предлагаемые же меры решения проблем, как бы это помягче выразиться, несколько далекова­ты от того, в чем нуждаются се­годня и детский сад, и школа, и профтехучилище, и вуз. Разработ­ку новых стандартов содержания образования предлагается вести путем «освобождения учебного материала от фактологической перегрузки и акцентировать на практическом применении знаний и развитии навыков мышления». Подобный подход явно ошибочен в теории. Уменьшение или увели­чение фактологической информа­ции в стандартах — это лишь количественные изменения содержа­ния. И непонятно какие факты ис­ключать, а какие оставить, если не внести теоретический ориен­тир — переход на развивающие модели образования. Но развиваю­щие модели, формирующие творческое мышление и творческую деятельность учащихся не требу­ют исключения фактологического материала, они требуют четкого выделения теоретических понятий и преобразования информации. Все передовые в области образования страны мира уже давно начали переход на развивающие модели образования, и только мы, по ста­ринке, продолжаем «освобождать стандарты».

Задача модернизации последипломного образования педагогов, указанная в проекте, несомненно, важна. Однако в программе ниче­го нового в методическом плане не предлагается. Да, запланировано создать Фонд поддержки дальнейшего образования педаго­гов и непрерывную систему повышения квалификации. Но разве организационные меры могут принципиально изменить качество повы­шения квалификации? А где осво­ение и внедрение передового мирового педагогического опыта и, прежде всего, в области развива­ющего образования, где индивидуализация повышения профессио­нальной квалификации, где, наконец, создание научно-обоснован­ной системы аттестации учителей и администраторов школ? К сожа­лению, ничего этого в программе нет.

Следующая немаловажная за­дача повышения качества образо­вания — это соответствие профессионального образования тре­бованиям рынка. Эта проблема осложняется уже тем, что до сих пор в государстве нет программы экономического развития и, соот­ветственно, никто толком не знает, для каких перспективных об­ластей, по каким профессиям и сколько готовить специалистов. Кроме того, уже сегодня наблюда­ется дисбаланс в подготовке спе­циалистов экономических, юридических и управленческих профессий, вызванный их недостатком в начале 90-х годов. Но ведь этот дисбаланс в целом уже устранен. Какие новые профессии и специальности станут приоритетными в ближайшие четыре года в профессиональном и высшем образовании — об этом проект программы скромно умалчивает.

Задача повышения качества освоения латышского языка и гражданское образование являются действительно наиболее важными задачами развития системы образования. В этом плане проект программы предлагает повысить качество преподавания латышского языка как предмета и усилить его в билингвальных подпрограм­мах для школ национальных меньшинств. Правда, пока эти аспекты в проекте методически не раскрываются и, собственно, предме­та для анализа нет. Следует лишь помнить о том, что за последние  десять лет ситуация в плане освоения государственного языка улучшилась незначительно, во многом благодаря не столько уро­кам, сколько самостоятельным занятиям родителей с детьми, кружкам и внешкольному обще­нию.

Информатизация системы об­разования на уровне международ­ных конкурентноспособных техно­логий как задача, указанная в проекте, действительно прекрас­на. Но ее реализация не оговоре­на никакими источниками финансирования. Если это бюджетное финансирование, то при его ны­нешних темпах, достижение этой задачи может затянуться надолго, и уж точно не до 2004 года, как это указано в программе.

Как специальные задачи повы­шения качества образования ука­заны — реформа системы оплаты педагогов, обеспечение подготов­ки педагогических кадров, опти­мизация сети организаций обра­зования, переход на нормативный принцип финансирования на одно­го учащегося и многие другие, в целом, разумные и полезные пред­ложения. Есть только один недо­статок — все эти предложения в проекте никак не связаны с фи­нансированием и непонятно, дос­таточно ли нынешнего уровня финансирования для их реализа­ции и если необходимы дополни­тельные средства, то откуда они будут браться в условиях плани­руемого дефицита бюджета, отсут­ствия серьезных надежд на уве­личение доходов в будущем, а также с учетом ежегодной выпла­ты государственных долгов. А без финансовых расчетов, которые, по нашему мнению, обязательны в подобных программах, проект яв­ляется хорошей мечтой.

 

Общественная интеграция в системе образования

Идею интеграции общества с помощью системы образования можно только приветствовать.

То, что этот раздел включен в проект программы, мы считаем весьма положительным аспектом. Что же реально предлагает про­ект?

Открыто декларируется как одна из цепей — разработка и реализация таких программ об­разования национальных меньшинств, которые позволят уча­щимся обеспечить освоение ла­тышского языка, создание интегрированного, гражданского обще­ства при сохранении националь­ной идентичности учащихся. Мы двумя руками за подобный под­ход. Для этого предлагается ре­шить следующие задачи: поддер­жка внедрения программ образо­вания национальных меньшинств, введение билингвального образо­вания в этих программах, организация подготовки учителей для билингвального образования, ре­ализация государственной программы освоения латышского язы­ка, разработка единой концеп­ции содержания предметов соци­ального цикла, подготовка учебников и учебных пособий. Все предлагаемые меры, несомненно, направлены на интеграцию в си­стеме образования и, прежде всего, школьного. Однако…..

Нигде в проекте программы не упоминается о необходимости привлечения национально-культур­ных обществ и ученых-представи­телей нацменьшинств для участия в создании программ образова­ния национальных меньшинств. Разрабатывать программы нацио­нально-культурного образования без участия представителей  интеллигенции нацменьшинств, согласитесь, по меньшей мере несерьезно. Ничего не говорится о конкретных исполнителях, кото­рым будет поручена разработка  таких программ, о сотрудничестве   с научными институтами как в Латвии, так и в других странах. Сегодня разработка программ на­ционально-культурного образова­ния для русских, поляков, евреев, белорусов переложена на плечи школ, при этом никакого финансирования ни от государства, ни  от самоуправлений школы на эти цели не получают. Кроме того шко­лы, как известно, не научные ин­ституты и создавать программы образования не должны по определению. Задача школы реализо­вывать образцы программ. Мини­стерство образования и науки образцов программ образования на­циональных меньшинств, разрабо­танных содержательно и методи­чески, пока не предоставило. Воз­можно, отдельные школы, используя средства родителей, и смогут с помощью приглашенных специалистов подготовить такие програм­мы, но большинство такие про­граммы не разработает в отведенные законом три года, тем более, что уже прошел год. При этом программы нужно не только разработать, но и получить на них лицензию в министерстве образо­вания и науки. В противном случае школы обязаны будут перей­ти на государственной язык обу­чения.

Кто и за какие деньги будет разрабатывать программы образования национальных мень­шинств, на базе каких школ бу­дут проверяться такие програм­мы, кто будет осуществлять на­учное руководство этой работой? Ответа на эти вопросы проект не дает. Хочется напомнить, что ре­ализация идеи интеграции в об­разовании — это не только по­становка перед школами задач проектного характера, но и по­мощь, прежде всего финансами и научным руководством, о кото­рых в проекте — ни слова. Остает­ся только констатировать, что по­ставленные в проекте задачи интеграции выполнены не будут. Этот вывод можно отнести и к проблеме повышения качества преподавания латышского языка в школах нацменьшинств. Такая задача ставится уже на протяже­нии десяти лет, но принципиаль­ных изменений пока нет, да и не может быть из-за недостаточного финансирования и низкой мето­дологической подготовки   учителей и учебни­ков.

Подготовленный министерством образования и науки проект про­граммы, к сожалению, не может претендовать на программный документ. Это проект декларации о намерениях, ибо, кроме пере­численных задач, документ не содержит ни планов и сроков их выполнения, ни организаций, ответственных за это выполнение, ни конкретных источников финан­сирования. Предложенный проект убеждает лишь в том, что мини­стерство образования и науки не способно разработать программу развития образования.

 

“Образование и карьера”, 7. – 20.02. 2001

 

Почему бастуют педагоги?

 

Сегодня средняя заработная плата по респуб­лике — примерно 142 лата, тогда как зарпла­ты учителей составляют от 62 до 77 лагов за ставку без учета налогов. Следует напомнить, что обещания повысить зарплату учителям даются уже с 1991 года, и периодически это происходит. Однако cуммы повышения -— 2, 3, 4 лата — не могут привести к принципиаль­ным изменениям в материальном положе­нии учителей. А оно сегодня катастрофичес­кое: не хватает денег на полноценное пита­ние, одежду, покупку научной и методической литературы, на лечение, оплату комму­нальных услуг.

Все правящие партии не­престанно повторяют, что образование — это приоритет­ная сфера в их политической деятельности, и зарплата учи­телей — один из важнейших аспектов заботы власть иму­щих. С принятием нового за­кона об образовании в октяб­ре прошлого года у учителей появилась надежда, что с ян­варя 2000 года их материаль­ное положение может значи­тельно улучшиться. В законе четко определено, что с 1 ян­варя 2000 года минимальная ставка начинающего учителя с высшим образованием не может быть меньше двух ми­нимальных зарплат. Это, ко­нечно же, меньше, чем сред­няя заработная плата в рес­публике, но все-таки значи­тельное повышение. С прихо­дом нового правительства, возглавляемого А. Шкеле, и подготовкой поправок к зако­ну об образовании, этой на­дежде не суждено сбыться. Опять предлагается посте­пенное повышение зарплаты в размере 4-6 латов, что, по понятным причинам, не может поднять материальное поло­жение учителей до уровня, обеспечивающего полноцен­ное выполнение профессиональных обязанностей. Полу­голодный, одетый в заношен­ную одежду, не посещающий курсы и не читающий новую методическую   литературу, учитель не сможет обучать учащихся даже и на среднем уровне.

Зададимся риторическим вопросом: имеет ли право государство в этом случае тре­бовать от учителя качествен­ного выполнения своих функ­ций, если само государство этому не способствует?

Однако вернемся к заяв­лениям правящих партий по поводу «немножко подождать». А может быть и правда, что через год, когда эко­номическое положение улучшится, учителям повысят зар­плату, как и было обещано в законе? По мнению некоторых известных экономистов, ос­новная проблема в экономической сфере — это полное отсутствие у правящих партий концепции, направленной на развитие производства, со­здания рабочих мест и повы­шения конкурентоспособнос­ти товаров и услуг. Как можно объяснить почти полный развал промышленного произ­водства при молчаливом без­действии всех предыдущих правительств? Это что, со­ставная часть концепции экономического развития госу­дарства? Полностью сохра­нить промышленные гиганты, наверное, было невозможно. Их можно было сохранить ча­стично. Ведь любому челове­ку, далекому от экономики, понятно, что сохранить рабо­чие места намного проще, чем создавать новые. Всем, — кроме правящих по­литиков.

Недавно министр фи­нансов в одном из интер­вью заметил, что государ­ство не собирает до 40% всех налогов. Это значит, что даже в этих непростых экономических условиях примерно 560 миллионов латов так и не поступает в госказну. Вряд ли нынеш­ние власть имущие на­учатся собирать налоги полностью, но даже если повысить  собираемость налогов на 10%, то это да­ло бы примерно 140 мил­лионов латов. Этой суммы с лихвой хватило бы и учителям, и пенсионерам, и для сохранения бесплат­ного высшего образова­ния. Серьезную тревогу вызывает налоговая поли­тика нашего государства.

Увеличение акциза на ввози­мые автомобили и нефтепро­дукты привело не к ожидаемо­му увеличению, а наоборот, к снижению поступлений в бюд­жет. Но разве автомобилей стало меньше или снизился поток нефтепродуктов? Зна­чит, часть этих товаров про­должает поступать контра­бандным путем, и кому-то это очень выгодно. Особое «поле битвы» правящих партий — приватизация крупных моно­польных предприятий: Latvenergo, Latvijas gāze, Lattelekom… Первое, на что следует обратить внимание, — это пе­редача в частные руки рента­бельных предприятий. Кому-то очень хочется, чтобы при­быль этих предприятий посту­пала не в госбюджет, а в чьи-то карманы. А государство вместо прибыли получало бы налоги, которые, как известно, у нас, может быть, и заплатят, если будет чем. При этом не­которые предприятия пытают­ся приватизировать очень оригинально — занижая ба­лансовую стоимость, разделяя на составные части. Видимо, для того, чтобы легче было «прихватизировать».

Указанные выше факты — а это только часть того, что происходит в экономике, — убеждают, что вряд ли обе­щания через год, через два повысить зарплату будут вы­полнены. Значит, материаль­ное положение всех, без ис­ключения, лиц, получающих бюджетное финансирование, в ближайшие годы принципиально не изменится. Дело ведь не в том, какие партии будут руководить государст­вом и что они обещают, а в том, что у партий правящей ныне коалиции нет концепции экономической реформы, на­правленной на развитие соб­ственной промышленности. А без развития промышленнос­ти несерьезно рассчитывать на увеличение доходной части бюджета, Более того, созда­ется впечатление, что обойма правящих политиков, сменяю­щих друг друга, просто не в состоянии разработать такую концепцию, да и не заинтересованы они в ней. Их больше интересует собственное бла­гополучие и возможности за­конодательной и исполнительной власти для его улучшения.

 

“Вести сегодня”, 15.11.1999

 

 

Сейте разумное, доброе … но денег

не просите

 

Окончив вуз, я начал рабо­тать учителем в школе в 1970 году, министром образования тогда была Мирдза Карклиня. В 1984 году, в мою бытность зам. начальника Управления школ, министерство возглав­лял Алдонис Буйлис. Спустя десять лет, я ушел в отстав­ку, так как убедился: в Минобразовании что правильно, то не ново, а что ново, то непра­вильно (это уже при министре А.Пиебалгсе). Итак, до вос­становления независимости за двенадцать лет – два ми­нистра, после — со счета мож­но сбиться: Я. Вайвадс, М. Гринблатс, Ю. Целминьш, Я. Гайгалс, С. Голде… Кто на новенького?

Чем запомнились два пос­ледних министра советской Латвии? Строительством школ, постепенным улучшением квалификационного со­става учителей, укреплением материальной базы учебных заведений, введением науч­ной организации педагогичес­кого труда…

Чем запомнились нынеш­ние калифы на час? Да, пожалуй, ничем, если не считать хаоса, нервозности и неразбе­рихи, внесенных ими в си­стему образования. Приказы издавались и отменялись; ра­товали за знание учащимися латышского языка, но квали­фицированными учителями школу так и не обеспечили; решили проводить централи­зованные экзамены, однако и это превратили в фарс. Школы почти не строятся, материальная база существующих — ниже всякой критики. Запрети­ли российские учебники, а свои-то подготовили далеко не по всем предметам. Отка­зались от учебных программ, теперь пришлось к ним возвращаться. Перешли к десятибалльной оценке, но знания учащихся от этого не улучшились.

Правда, администрирова­ния стало больше. Если во времена М. Карклини и А. Буйлиса в министерстве и подведомственных учреждениях трудились 226 чиновников, то сегодня — более 300. В итоге — аккредитации школ, аттестации директоров, ворохи бумаг… А воз и ныне там, да и образованных учителей в школах все меньше и мень­ше.

Вот и дошли мы до жизни такой, когда низы (учителя, директора школ) не хотят жить с 1991 года по- «…», а верхи (министр, правительство) не могут ничего изме­нить.

Прожиточный минимум в Латвии составляет 83 лата 41 сантимов. Что же гарантиру­ет наше государство сеющим вечное, разумное в нынешнем году? Учителям школ – от 50 до 77 латов в месяц за став­ку. ассистенту вуза — 89 латов, лектору —109, доценту — 133, профессору —161 лат.

Средняя заработная плата в стране — 113,12 лата, в об­разовании — 85,99; многим преподавателям приходится работать на 1,5 и даже на 2 ставки.

Кто объяснит, почему за последние четыре года зарплата в бюджетных учрежде­ниях выросла на 16%, а в сфере образования — лишь на 5%, хотя каждое правительство объявляло образование приоритетной отраслью.

Вряд ли экс-министра С.Голде можно обвинить в том, что правительство не со­бирается существенно повы­сить зарплату учителям с 1 января 2000 года. Ведь она лишь лейтенант в Кабинете министров генерала А.Шкеле. Но именно С. Голде вбила пос­ледний осиновый кол в моги­лу РАУ, предложила непроду­манный вариант объединения ЛУ и ЛМА, не смогла ни упо­рядочить содержание образо­вания, ни снизить перегрузку учащихся. Да и школу, по-пре­жнему, не посещают тысячи детей, многие из которых бро­дяжничают, попрошайничают, хулиганят.

С молчаливого согласия С.Голде   правительство А. Шкеле отложило на неопре­деленный срок предусмотрен­ное законом обязательное обучение 5-6 летних детей, а  заложенные в бюджете нынешнего года на эти цели 1,5 млн.латов потратило на  другие нужды.

Не верю, что Народной партии и ее коалиционным партнерам (“ЛЦ”. “ТБ”/ДННЛ), действительно, необходима прогрессивная реформа шко­лы. Не верю, что их волнует содержание образования и судьбы детей-бродяжек, наркоманов и алкоголиков…

Правящей коалиции нужны дешевая школа и такие «ре­формы», которые позволят по­высить зарплату учителей за счет «внутренних резервов» — сокращения количества классов, школ, да и самих учите­лей. Разве Латвия ждет такой реформы?

ДЛЯ СПРАВКИ: в стране 1057 дневных общеобразовательных школ — на 17 меньше, чем в прошлом учебном году. Из них с ла­тышским языком обучения — 737 (-1), русским — 190 (- 6), двухлоточных —159 (-10).

В латышских школах — 239163 ученика (66,2%), в русских — 120925 (33,4%), в других — 1344 (0,4%).

Средняя заработная пла­та педагогов, например, в Эстонии — 330 латов, в ряде стран учителя получают больше их коллег в Латвии в 8 раз.

Хорошее образование стоит дорого!

 

«Панорама Латвии»,  14.12.1999

 

 

Нищий учитель

 

Когда в государстве шла «героическая» борьба за власть, политики, желая завоевать уважение  народа,  давали множество прекрасных обе­щаний. Так, например, Народ­ная партия — три минималь­ные зарплаты за ставку учи­теля, Латвийский путь — 8% от бюджета страны на образова­ние. Но обо всех обещаниях было начисто забыто в новом проекте бюджета   на 2000 год.

Прокомментировать про­ект бюджета согласились депутаты фракции «За ПЧЕЛ».

Я.Плинер и И.Соловьев: По нашему мнению, проект бюджета 2000 года асоциален, т.к. приори­тет отдается не человеку, а дорогам, армии…., а человек за всем этим теряется. Если этот бюджет пройдет — это не­гативно скажется не только на учительстве, но и на обра­зовании, в целом. Последний раз учителю повышали зар­плату в 1996 году, при этом повышали чисто символически — на 3-4 лата реально. За это время инфляция возросла чуть ли не на 30% и в итоге получилось, что учитель стал получать меньше, чем полу­чал до повышения. Если прой­дет тот проект бюджета, кото­рый мы получили, то положе­ние учителей, а соответствен­но, и нашего образования не улучшится.

Я.Плинер: К сожалению и стыду нашему учитель нищ, а нищий учитель не может хо­рошо учить детей. Учитель недостаточно образован; конечно, много учи­телей с прекрасным образо­ванием, но я имею в виду то, что значительный процент пе­дагогов не имеет высшего образования, а необразованный учитель также не может хоро­шо учить детей. Из-за малень­кой зарплаты люди не идут в школу, профессионалы, наобо­рот, стараются из нее уйти на более оплачиваемую работу. Плюс ко всему этому учитель унижен не только нищенской зарплатой, но и огромным количеством   администрирова­ния сверху, которого сегодня больше, чем в советское вре­мя. А униженный учитель также не может дать хорошего образования ребенку. Поэто­му, на мой взгляд, учитель, как никто другой требует и забо­ты, и поддержки.

Правительство готово вы­делить на грядущее повыше­ние заработной платы учите­лям лишь немногим больше 6 млн. латов, а требуется, что­бы соблюсти закон, 28 милли­онов. Нынешнюю прибавку председатель профсоюза ра­ботников образования и науки А. Харбацевича характеризует так: «Этими деньгами можно покрыть только инфляцию».

Корр.: Как же собирается правительство выйти из этого положения?

Я.Плинер и И.Соловьев: В коридорах власти быстро сообразили: закон регулирует размер за­работной платы, а не количе­ство педагогов. Значит, чем меньше учителей, тем легче изыскать деньги им на зар­плату. Латышские СМИ уже сообщают о планах Министер­ства образования уволить 12 процентов всех учителей. Впрочем, так проблему не ре­шить. Уж больно крутой ви­раж был обещан: перевести педагогов из разряда низкооплачиваемых в высокоопла­чиваемые без промежуточных этапов.

Мы думаем, что в сложившейся ситуации одним сокращением не отделаться. Куда более плодотворно, как правящей коалиции и честь приобрести и невинность соблюсти, пред­ставляется совсем недавно возникшая идея; Суть ее в том, чтобы продлить “зарплат­ную” часть реформы до 2002 года. Обещание круто повысить зарплату учителям как  бы не отменяется, но выпол­нять его не надо. Правда, в 2002 году правительству придется отвечать, но неизвестно, этому ли. А сроки начала  повышения зарплат все отодвигаются.

Корр.: А как вы расцениваете предложение учителям, поступившее от Министерства образования и науки, выбрать либо минимальное повышение зарплаты с 1 января 2000 года, либо значительно повышение, но с 1 сентября 2000 года?

Я.Плинер: Если быть чест­ными, то реально предлагаемое увеличение зарплат педа­гогов будут выглядеть так — от 4-5 латов с 1 января до 20 латов с 1 сентября. Это пред­ложение можно рассматривать как аналогичное — если человеку предложить быть повешенным или расстрепянным, что лучше одно или другое.  Да, учителя готовы на  минимальную доплату сейчас, чтобы не ждать следующего  первого сентября. Правитель­ство меняется каждые 8-9 месяцев, и где у учителя гаран­тия, что новое правительство не будет говорить, что дескать мы и знать не знаем,  что вам обещало предыдущее.

Я.Плинер и И.Соловьев: Это как в со­ветские времена, нам обещали светлое будущее после каждого пленума и съезда, а в итоге мы получали,   как говорится, «фигу с маслом». Но все же, тогда отрасль образования финансировалась  по  остаточному, а сейчас финансируется явно по недостаточному принципу. Образование в кризисе. Фактически чуть ли  не все 60 признаков кризиса присутствуют в отрасли обра­зования, и это уже год назад признал тогда министр, а сей­час экс-министр Янис Гайгалс на форуме руководителей образования. И, заметьте, ниче­го не делается для того, что­бы исправить создавшееся положение, ведь от образова­ния зависит все. Начнет развиваться образование и нач­нет развиваться наше госу­дарство. Развитие образова­ния должно стоять на пер­вом месте в планах любого правительства, притом, как  латышского, так и русского  образования — это сообщающиеся сосуды — пласты культуры народов.

   Я.Плинер: Еще одна из  немаловажных проблем в системе образования Латвии — это проблема русскоязычных школ. В Латвии почти 800  школ с латышским языком обучения, и там всего лишь  226 тыс.детей, а с русским языком обучения —175 и в них 120тыс. детей. Соответственно наполняемость больше. Как правило, образование нацменьшинств любому государству стоит дороже. Например, в Польше есть литовские, украинские, немецкие школы, и они обходятся государству на 20% дороже, чем польские. И Польша идет на это, чтобы соблюдать права человека, права нацменьшинств. У нас же школы с русским языком обучения стоят дешевле, потому что в них больше наполняемость. Вот и получается, что педагоги в школах с русским языком обучения за те же копейки работают  напряженнее, чем педагоги в школах с латышским языком обучения. Кому-то выгодно, чтобы Латвия прогрессивно не развивалась, а превратилась в болото, в полном смысле в банановую республику.

Чтобы не допустить этого, а еще чтобы привлечь внимание правительственных чиновников к своим проблемам, педагоги всей Латвии 16 ноября выйдут на забастовку.

 

Н. Зимина,

«Русское слово», N 75   29.10 – 4.11.1999

 

 

Педагог сам знает, кого и как учить

 

Завершается первый год ра­боты действия нового Закона об образовании. Большинство пе­дагогов, учащихся и родителей выступают за билингвальное образование. Однако следование предложенным министерством моделям снижает качест­во образования и не обеспечи­вает сохранение национальной идентичности учащихся.

В мае прошлого года минис­терство образования и науки предложило школам 4 модели билингвального образова­ния, которые должны обеспечить подготовку школьников к обучению в 10—12-х классах на госязыке. Все они предполагают резкий (1-я и 2-я модели) или постепенный (3-я и 4-я модели) переход преподавания предметов на латышский язык. Большинст­во школ выбрали одну из них. И только некоторые заявили, что будут разрабатывать собствен­ную модель.

О билингвальном образо­вании в последнее время журна­листы пишут много и примерно одинаково. Как положительное отмечается активность учащих­ся на уроках, отсутствие у них психологических барьеров при общении, возможность отвечать на русском языке, если не хвата­ет слов на латышском. Резюме: а может быть, не так страшен черт, как его малюют?

Мнение  профессионалов прямо противоположно. Новый стандарт основного образования, утвержденный в 1998 поду министерством образования и науки, предполагает, что образование, кроме обучения, вклю­чает в себя развитие и воспитание. Для этого учащиеся на уро­ках должны выпопнять сложные творческие задания, требующие обсуждения, анализа, со­поставления и систематизации информации.

Пока нет учебников, научно разработанных и экспериментально проверенных методик преподавания,   образование сводится к примитивному обучению на двух языках. Оно осуществляется в ущерб развитию и воспитанию учащихся, то есть дети получают неполноценное образование. К сожалению, эта тенденция набирает обороты в школах, где учителя при попус­тительстве администрации формально выполняют «про­центные» требования министерских моделей. А ведь есть и другой путь.

Если учитель обеспечивает образование по своему предмету на уровне стандарта, то ему можно доверить — причем без нажима и процентных норм — введение билингвального преподавания. При этом учи­тель должен сам решать, какой объем материала будет преподаваться на русском, а какой на латышском языке.

Главные условия: качество образования не должно стать ниже, чем было, и нагрузка учащихся не должна увеличиться настолько, чтобы ухудшить успеваемость по другим предметам..

При отсутствии методик и учебников эта работа займет много лет, но рано или поздно учитель разработает свою мо­дель билингвального образования. Пусть она не будет  соответствовать министерским, зато обеспечит качество образования.

И нужно для этого совсем не­много — чтобы учителю не ме­шали и не требовали немедленного перехода на латышский, как это происходит сегодня.

Мы будем рады сотрудничать с группой педагогов, которые ищут свой путь, и вскоре планируем конференцию по образова­нию национальных меньшинств.

 

Совместно с Валерием Бухваловым,

«Час», 17.03. 2000

 

Заявление

“Об ограничении возможностей

получения высшего образования

на русском языке”

 

Принятый в Латвийской Республике Закон об образовании запрещает полу­чение высшего образования на русском языке в государственных учебных заве­дениях. Это положение для жителей, ду­мающих и говорящих на русском языке (а таких более 40%) стало возможным в  условиях, когда Сейм ЛР отказывается ратифицировать Всеобщую европейскую конвенцию по защите прав национальных меньшинств, когда игнорируются Гаагские (1996 г.) рекомендации в области образования нацменьшинств, которые четко указыва­ют на право нацменьшинств, составляющих значительную часть населения страны, получать на родном языке все виды образования, включая высшее.

Заметным шагом в ликвидации выс­шего государственного образования на русском языке стало решение о закрытии летом прошлого года старейшего в мире авиационного университета — РАУ. Это было сделано под предлогом грубых фи­нансовых нарушений, якобы имеющихся в РАУ. Однако до сих пор виновные не найдены и не наказаны ни в администра­тивном, ни в уголовном порядке.

Запрещение государственного выс­шего образования на языке нацмень­шинства, являющегося значительным по численности, а также ликвидация РАУ являются следствием последовательной кампании, проводимой националистиче­ски настроенными политиками этнократического государства. Эта политика на­правлена на удушение не только высше­го образования, но и среднего образова­ния на русском языке.

Ситуация с высшим образованием на русском языке свидетельствует о нежелании в ЛР учитывать интересы жителей, думающих и говорящих на русском языке.  Национально озабоченные политики не заботятся о согласии в обществе. Создавая тяжелые образовательные условия для нацмень­шинств, они нацелены на создание таких условий, при которых молодое поколение меньшинств оказалось бы в числе малообразованных людей и работников с низкой квалификацией. Проводимая политика не способствует интеграции общества Латвии и установкам Евросоюза в отношении нацменьшинств.

Общественный совет при фракции ЗаПЧЕЛ Сейма ЛР призывает общественность Латвии и Европы обратить вни­мание на ущемление прав русскоязыч­ного населения при получении высшего образования на русском языке.

 

От имени Общественного совета по образованию, науке и культуре при фракции «За права человека в единой Латвии» — доктор   педагогических наук, депутат Сейма,

Яков ПЛИНЕР,

«Вести сегодня», 18.07.2000

 

Ответ на дуплет

 

Нынешнее начало учебного года будет историческим. И это не преувеличение, т.к. вступили в силу поправки к закону о языке, которые непосредственно и более всего коснутся школы — учителей, учеников, родителей, то есть сотен тысяч людей. Что ждет их конкретно, рассказал депутат Сейма, доктор педагогических наук Яков ПЛИНЕР.

 

Дела подзаконные

Время наступает тревож­ное и вряд ли можно смотреть в будущее с оптимизмом. На «подмогу» суровому эакону об образовании приходит ужесточенный закон о языке — это выстрел дуплетом.

В закон об образовании вставлена поправка о том, что министерство определя­ет не только максимум наполняемости классов, но и минимум, хотя раньше это решало   самоуправление. Сейчас это директивно оп­ределяет подзаконный акт МОН. Но, именно, сейчас в школу идут дети, родившие­ся в годы демографического кризиса, и их крайне мало. Поэтому ряд маленьких сельских школ с 1 сентября будут закрыты.

За все годы независимо­сти Латвии наблюдается снижение качественного со­става педагогов. Более половины выпускников педву­зов не хотят идти в школу из-за низкой зарплаты (вы­сшая категория — 87 латов). С января она была повышена на 10 латов, хотя ваш покорный слуга от имени фракции четырежды подни­мался на трибуну Сейма, до­казывал, что зарплату можно повысить как минимум на 30 латов, и показывал, откуда взять деньги.

В законе об образовании написано, что с 2004 года средняя школа полностью должна начать переход к образованию на латышском языке. Закон о языке теперь будет  подстегивать этот процесс, начиная с 1 сентября. Латвия к этому совершенно не готова.

Необразованный и управляемый

Если процесс пойдет, то 80% русских учителей вообще останутся без работы, а это мощное социальное потрясение. Качество знаний у детей из русскоязычных се­мей резко снизится: недостаточно знающие язык учителя станут преподавать не­достаточно   понимающим ученикам. Эксперимент с билингвальным образовани­ем неудачен. С одной стороны, недостаточная подготовленность учителей (на это не было отпущено достаточно средств) снизила знание предмета, с другой стороны, этот извращенный чиновни­ками билингвизм был нужен для обоснования главной цели — перевода образова­ние на латышский язык.

По нашим оценкам, примерно 30% нелатышских де­тей при этом как-то выка­рабкаются, остальным зара­нее уготована участь люмпена. Средняя школа призвана готовить в вузы, но туда не­латышей будет попадать все меньше. Если  кто-то счита­ет, что необразованным на­родом легче управлять, он сильно ошибается.

Закон о языке требует проведения всех публичных мероприятий на латышском, если того требует хоть  один работник. О школе там впря­мую не говоритея, хотя сразу же затрагивает педсоветы, школьные собрания, вечера. Создается атмосфера нервозности и страха. Более то­го, в девяти местах закона на­писано, что отдельные его положения будут определяться правилами Кабинета ми­нистров. Этим самым завуа­лировали некоторые жесткие нормы, которые, как мы зна­ем, к первому сентября уже вовсю готовятся. Задача — скрыть их от ОБСЕ и г-на ван дерСтула, не фиксируя в са­мом законе, обмануть цивилизованную Европу и ока­заться святее папы римского.

Если раньше было три категории знания языка, то будет шесть. Сегодня нас убеждают, что  пересдавать на категорию не нужно. Но вспом­ним, как чиновники потребовали от учителей сдать снача­ла только на вторую категорию, а потом заставили сдать на высшую, третью. Застави­ли всех, поголовно, включая преподавателей    русского языка. Только за прошлый год из-за этого уволено 160 учи­телей. Сейчас в русских школах опять волнение,опять нервозность и страх.

Как встать на свое место

Коалиция национал-радикальных партий считает: нам не нужен ваш латышский язык, нужно, чтобы вы знали свое место.

Поэтому для того, чтобы решить проблему истинной интеграции общества, нужно действовать  политическими методами. Я понимаю, что призывы стоят дешево, но если бы я мог  призвать, то призвал бы людей получать гражданство и участвовать в политической жизни. Хотя бы голосованием. Если бы в нашей коалиции было не  16, а 36 депутатов — многие социально  важные законы носили бы  совсем иной характер.

Существует Европейская рамочная конвенция защиты прав национальных  меньшинств, которую Латвия давно подписала, но не ратифицировала. Вот если бы ее ратифицировали, то пришлось бы  менять и закон об образовании, и закон о языке, и целый ряд других законов.   Но что делать директорам школ сейчас? Немед­ленно приступить к разра­ботке своих программ образования   национальных  меньшинств. Поскольку это  еще позволено министерством и им же рекомендованы  четыре модели (раз только рекомендованы, то допусти­ма и пятая, своя). Пока это сделала только одна (!) шко­ла, получив лицензию на ее  реализацию

Наконец, во всем мире су­ществуют и частные школы. При этом, если, в целом, образование в стране улучшается, то число частных школ уменьшается, и наоборот. Мы страна — где «наоборот», при  всем уважении к достижениям наших школьников на международных олимпиадах. В Латвии уже около 50 част­ных школ, половина из них — русские. Постепенно они по­являются и в небогатой про­винции — в Елгаве, Огре, Талси. Частная школа — это выход из ситуации. Сегодня оп­латить учебу могут не все, но если число учащихся в школе существенно увеличится — оплата может столь же суще­ственно снизиться. При этом частная школа дает хорошее образование.

И все же — будущее за государственными и самоуправленческими школами нацменьшинств!

 

Виктор Подлубный,

«Бизнес & Балтия»,  18.08.2000

 

 

 

 

 

 

 

 

При любом политическом строе и при любой экономической формации учителя учили, учат

и будут учить детей

 

На вопрос, как мы учим де­тей в современной Латвии, от­вет может быть один — плохо, причем как в школах с латышским языком обучения, так и в школах, работающих по про­граммам образования национальных мень­шинств. Несмотря на заявления всех правительств о при­оритете образования, реальное его финансирование постоянно снижается. Если в 1996 году на образование выделялось 7,4% от ВВП, в 1998 году -6,5%, то сегодня – около 6%. Поскольку серьезного повыше­ния зарплаты учителей не было с 1995 года, а инфляция за эти годы превысила 30%, можно ут­верждать, что реальная зарплата учителя стала меньше на одну треть. Средняя зарплата в сфере образования составляет сегодня 119 латов, что почти на 40 латов меньше, чем в других бюджетных организа­циях,

Нищий учитель не может хорошо учить детей. По зна­нию математики латвийские школьники находятся сегодня на 30 месте из 41 страны, по зна­нию природоведения – на 32-м. Для сравнения — знания школьников России оценивают­ся на 10-15 мест выше.

Один из признанных резер­вов повышения качества обра­зования — обязательная подго­товка 5-6-летних детей к шко­ле. Данное положение было вписано в закон, на реализа­цию этой программы были пре­дусмотрены деньги в проекте бюджета, однако правящая в Латвии камарилья перечеркну­ла эти благие пожелания.

Не может хорошо учить детей и необразованный учитель. А ведь в Латвии лишь около поло­вины учителей имеют высшее педагогическое образование, а почти 40% не являются специа­листами. Лишь половина выпус­кников педагогических вузов приходит на работу в школу — не устраивает зарплата.

Смею предположить, что если допустить дальнейшее снижение финансирования образования, то оно будет балансировать на грани падения в пропасть.

В Латвии нет четко сформу­лированного государством и об­ществом социального заказа школе. В опубликованной концепции образования не отраже­ны актуальные проблемы шко­лы, принципы, которые необходи­мо взять за основу для решения этих проблем, варианты ре­шений и этапы их реализации в практике работы школ и т.д.

В латвийской системе обра­зования нет стабильности. Ми­нистры меняются как перчатки на руках франта: А.Пиебалгс, Я.Вайвадс, М. Гринблатс, Ю.Целминьш, Я.Гайгалс, С.Голде, М.Витолс, К.Грейшкалнс. В кресле министра успели побывать и химик, и философ, и дизайнер, и ма­гистрант-недоучка, сегодня мини­стром является физкультурник. Все они пытаются интуитивно-волюн­таристски прово­дить какие-то псевдореформы, но при этом ник­то ни за что не отвечает. Может ли реформа обра­зования осуществляться, если у ее инициаторов недо­статочная профес­сиональная квали­фикация и крайне мало новых педагогических идей? Ответ на этот воп­рос ясен — не может!

Несмотря на то, что в Лат­вии по программам образования национальных меньшинств сегодня обучается 33,4% учащихся, в Министерстве образо­вания и науки до сих пор не существует специальной структуры, курирующей работу школ национальных меньшинств. Бо­лее того, правительство посто­янно сужает сферу применения родного языка в школах нацио­нальных меньшинств. Как из­вестно, 29 октября 1998 года Сейм ЛР принял новый закон “Об образовании”, который вступил в силу с 1 июня 1999 года. К сожалению, новый закон га­рантирует получение образова­ния только на государственном языке. Программам образова­ния национальных меньшинств посвящена 41-я статья закона. Пункт 1 этой статьи определяет, что программы образова­ния национальных меньшинств разрабатывают сами учрежде­ния образования, используя в качестве основы утвержденные МОН образцы программ общего образования. Увы, в законе ничего не говорится о том, что МОН обязан оказывать помощь школам в разработке этих про­грамм или выделять финансо­вые средства на эту работу.

Пункт 2 статьи 41 определя­ет, что в программы образова­ния национальных меньшинств необходимо включить компонен­ты этнической культуры учащих­ся и интеграционный компонент. Но эти компоненты пока научно не разработаны.

Исходя из того, что школа — это не научное учреждение, можно сделать вывод, что мно­гие учебные заведения не смо­гут качественно разработать упомянутую программу.

Пункт 3 статьи 41 указыва­ет, что МОН определяет в про­граммах образования нацмень­шинств предметы, которые изу­чаются на государственном язы­ке. Эта норма существенно ог­раничивает возможности полу­чения детьми образования на родном языке.

В пункте 6 статьи 9 говорит­ся о том, что повышение ква­лификации и переквалификация педагогов осуществляются толь­ко на государственном языке, а пункт 3 статьи 50 запрещает работать педагогом в государ­ственных и самоуправленчес­ких учебных заведениях учите­лям, не имеющим удостоверения о владении государствен­ным языком на уровне 3-й (выс­шей) категории.

В законе также говорится о том, что с 1 сентября 2004 года в государственных и самоуправ­ленческих средних школах (10-12 классы), а также в профес­сиональных учебных заведени­ях обучение будет вестись толь­ко на государственном языке.

Все вышесказанное позволя­ет сделать вывод, что в Латвии осуществляется дискриминация по языковому принципу, резуль­татом которой будет не только ликвидация финансируемого государством общего и средне­го профессионального образования на языках на­циональных меньшинств, но и, как предполагают некоторые ученые, произойдет замедление развития мышления и речи на родном языке, а, значит, и деформа­ция национальной идентичнос­ти учащихся.

 

«Образование и карьера», 30.08.2000

 

 

Хорошее образование стоит дорого

 

Во всем мире ситуация складывается следу­ющим образом: чем лучше гособразование, тем меньше частных школ. И наоборот. В сов­ременной Латвии частные школы растут, как грибы после дождя…

Впрочем, повышенный ин­терес к хорошему образованию — дело благое. Ведь мил­лионы людей в мире вкладывают средства в недвижимость и в об­разование — это всегда окупа­ется. О ситуации в сфере образовательных услуг мы беседу­ем с доктором педагогических наук, президентом фонда «Родители — детям», заместите­лем председателя ассоциации частных школ Латвии и депу­татом парламента Яковом Плинером.

— Хорошее образование стоит дорого. К сожалению, государственное образование в Латвии не на самом высоком уровне. Поэтому понятно стремление родителей дать ребен­ку лучшее, отправив его в ча­стную школу, — говорит доктор Плинер.

Сейчас в Латвии около 50 частных школ, из которых поч­ти 40 находятся в Риге. При­близительно половина из них — русские.

— Начнем с того, что в част­ной школе более сильный педагогический состав — препода­ватели получают немного большую зар­плату и стремятся идти работать в такие школы. Например, в школе «Эврика», учредителем которой я являюсь, работают авторы нескольких учебников, по которым учится вся Латвия. В частной школе учитель имеет возможность  индивидуально заниматься с ребенком, так как количество учеников в классе ограничено, и больше положен­ного их быть не может даже за большие деньги. Например, в подобных школах США в клас­сах учится не более 15 человек. Ребенку не нужно таскать в портфеле кучу учебников—все они есть в школе и покупаются на те средства, которые вносят родители в качестве платы за обучение. Дети растут незакомплексованными, у них расширя­ется круг интересов. И, самое главное, получают хорошие знания, — поясняет Яков Плинер.

Как правило, обучение в ча­стной школе стоит около 100 латов. Если вы решили отдать ребенка именно в частную школу, обязательно поинтере­суйтесь, какой перечень услуг вы получите за внесенную плату. Обычно школы предлагают полупансион: ребенок с утра до вечера находится в школе, учится, питается, играет, а ве­чером идет домой. У некоторых школ каждая дополнительная услуга стоит отдельно, но большинство из них сразу предлагает пакет услуг.

— Я — за здоровую конку­ренцию между государственным образованием и частной школой. Именно такая конку­ренция может подвигнуть государство на улучшение образо­вания, на повышение зарплаты учителям, на улучшение усло­вий содержания школ. Но это не означает, что частная школа исчезнет. Напротив, со време­нем она — под давлением той же конкуренции — должна бу­дет предлагать лучшее, более качественное   образование, чем теперь. И более дорогое. Ведь хорошее образование не просто дорого стоит Оно — ключ к будущему процветанию ваших детей, — сказал в за­вершение Яков Плинер.

P.S.  В конце 1999 года Яков Плинер получил серебряную медаль и диплом Кембриджского международного биографического центра (с  включением его биографии в энциклопедию) за достижения в ХХ столетии в области педагогики.

“Вести сегодня”, 21.09.2000

 

 

«Результат затянувшихся экспериментов

—       отступление в прошлый век»

 

Время быстротечно. Но­вый 2000/2001 учебный год стремительно вошел в нашу жизнь. Как нача­ла его Латвия?

В августе на форуме руководителей образования звучали победные реляции:

«образование у нас хоро­шее»; «интеграция — читай ассимиляция — идет полным ходом»…

1 сентября, подтверждая кредит доверия учителю, школе, дети с букетами цве­тов распахнули двери 1073 храмов науки нашей страны. Казалось бы, живи и радуйся, будущее наших детей и внуков обеспечено. Увы, подсчитали — прослезились.

Собранная Министер­ством образования и науки на 7 сентября оперативная информация свидетельству­ет о глубоком кризисе.

Количество учащихся общеобразовательных школ сократилось на 3735 (1999 г. – 361432; 2000 г. – 357697). Пропорционально сократи­лось и число учеников в Риге. В школу пришли на 1350 учеников меньше, чем  в прошлом году (1999 г. -106742; 2000г -105392), а четыре школы с русским языком обучения вообще не набрали 1-й класс.

На 4282 ребенка, по срав­нению с прошлым годом, сократилось общее число пер­воклассников (1999 г. -32119; 2000 г. – 27837); на 3009 – количество десятиклассников (1999 г. – 22824; 2000 г.-19815)

Согласно той же опера­тивной информации министерства, более двух с поло­виной тысяч детей 1 сентяб­ря вообще за школьную парту не сели. На мой взгляд, таких несчастных детей на порядок больше, но точное количество остав­шихся за бортом школы, в нашей маленькой стране вообще никому неизвестно.

С 1 сентября 1999 г. по 1 сентября 2000 г. в Латвии ликвидированы 22 учебных учреждения – в основном это сельские малокомплектные школы. Здорова ли страна, в кото­рой уничтожаются книги    — имеется в виду недавно прошедшая в республике волна закрытия библиотек — и ликвидируются школы? Вопрос даже не риторический.

О глубоком нездоровье школы, а школа является зеркалом общества, свидетельствует и то, что с 1 сен­тября в Латвии функциони­руют 795 объединенных классов (в 1999 г. – 445). О каком качестве знаний мо­жет идти речь, если в одной классной комнате один учи­тель одновременно изучает с. первоклассниками азбуку и объясняет им, что 2+2=4, а третьеклассникам что “не” с глаголами пишется раз­дельно, и делит, и умножа­ет двузначные числа? Это не просто регресс, а отступ­ление в прошлый век. Да и учителей, умеющих рабо­тать с объединенными классами.уже давно в Латвии никто не готовит.

Из-за различных причин, в том числе и из-за недостаточного знания латышского языка, как будто это самое главное, для учителя физи­ки или английского языка в русской школе, с работы за прошедший год ушли 663 учителя. В школу же пришли с высшим педагогическим образованием лишь 398 мо­лодых специалистов. На вопрос: почему? Ответ однозначен: нищенская зарпла­та. Деньги в нашей стране находятся на полуторатысячные зарплаты высокопоставленным чиновникам, на увеличение почти на 100% за последние три года фи­нансирования армии, на баньки, дорогостоящие ав­томобили, евроремонты… увы, все для той же полити­ческой и чиновничьей эли­ты. Нет их, по-прежнему, для учителей и детей, для ста­риков и инвалидов.

Я убежден и неоднократно доказывал это с трибуны Сейма, что заработную пла­ту учителям можно и нужно было повысить на 30 латов за ставку с 1 марта 2000 г., но правящая камарилья — “Латвийский путь”, Народная партия, “ТБДННЛ — не услы­шали, вернее, не захотели услышать, не проявили политической воли для решения этой архиважной про­блемы. Хотя все они дава­ли предвыборные обещания в два-три раза увеличить зарплату учителя за ставку, “а воз и ныне там”. Десятилатовая подачка никак кар­динально не влияет на унизительно нищенское поло­жение школьного учителя.

Кого обкрадываем? Ре­бенка малого!

Из-за нехватки учителей 536 детей не изучают в шко­ле латышский язык; 1610 детей – английский язык;

2696 – домоводство и осно­вы ремесла; 653 – математику; 838 — химию; 812 — инфор­матику; 213 – историю; 217 -музыку; 142 – немецкий язык. Подсчитал ли кто-нибудь ущерб, наносимый детям?

Все правительства Латвии объявляли образование приоритетной отраслью. Министерство образования и науки, по моим подсчетам, проводит за годы восстанов­ления независимости Латвии уже тринадцатую реор­ганизацию. Но,как говорит­ся в известной басне, “А вы, друзья, как ни садитесь, все в музыканты не годитесь”. Негативные результаты — печальная статистика доказывает это однозначно.

Министерство продолжа­ет свои эксперименты. По­чти десять лет наши дети учатся по эксперименталь­ным учебникам; продолжа­ются эксперименты по оцен­ке знаний учащихся; ежегод­ные скандалы с экспериментальными централизован­ными экзаменами; второй год экспериментально шко­лам национальных мень­шинств насильственно навя­зывается научно необосно­ванное и методически неподготовленное билингвальное обучение…

Увы, мне неизвестен ни один эксперимент министерства, который бы имел зап­ланированное начало и окончание, научное обосно­вание и руководство, срезовые проверки и опубликова­нные результаты.

А много ли вам, уважае­мые читатели, известно стран, в которых псевдоэкспери­менты над детьми опла­чиваются самими родите­лями-налогоплательщи­ками? И, наконец, сколь долго мы это будем по­зволять? Последний воп­рос — уж точно риторичес­кий. Не мною сказано, что народ имеет такое правительство, которое заслу­живает.

«Панорама Латвии»,  18.09. 2000

 

 

В образовании — хаос и неразбериха

 

В Законе об образовании (статья 14, 1. 18) сказано: «Кабинет министров раз в четыре года разрабатывает и передает в Сейм на утверждение программу развития образования на последующие четыре года». Срок разработки программы, к сожале­нию, не указан, и, несмотря на заяв­ление правительства о приоритете образования, ее до сих пор нет.

А программа необ­ходима. Система обра­зования в нашем государстве администра­тивно   раздроблена.  Средние учебные заве­дения подчинены как самоуправлениям, так и четырем  различным министерствам; вузы — семи министерствам. Отсутствует   единое стратегическое планирование, нет единого  административного и  финансового руковод­ства. Следовательно, система образования в Латвии неуправляема, находится под политическим влиянием пра­вящих партий.

За    десятилетие восстановления неза­висимости, как перчат­ки на руках франта, поменялись 10 минист­ров образования и на­уки, 5 государственных секретарей, а парламентских — и не счесть. Они хоть и «смотрели в одну сто­рону», но не всегда с любовью друг к другу. Отсюда хаос и нераз­бериха, неоправдан­ные эксперименты и непродуманные, ско­роспелые реформы.

После разработки и утверждения в Сейме программа  развития образования приобре­тет статус закона, соот­ветственно, наше об­разование будет меньше штормить при смене правительств и сверхполитизированных чи­новников. Программе надлежит быть нефор­мальной, профессио­нальной и долгосроч­ной (в Финляндии по­добный документ принимается на 5 лет).

Что должно быть отражено в программе развития образования?  Качественное об­щее, профессиональ­ное и академическое образование, развитие и воспитание детей и молодежи; совершен­ствование науки; возможности использова­ния современных информационных техно­логий и средств ком­муникации;

* равные возможно­сти получения образо­вания для детей села и города, бедных и бога­тых, латышей и представителей нацмень­шинств;

* обеспечение кон­курентоспособности на мировом рынке труда каждому человеку и государству в целом.

Короче: что, кому и до какого срока необ­ходимо сделать, финансирование и конт­роль. Иначе мы так и останемся,   страной скороспелых реформ и непродуманных экспе­риментов, от которых страдают дети, учителя и родители.

 

«Вести сегодня»,  16.10. 2000

 

Обращение

к директорам и учителям

школ национальных меньшинств

 

Реализация действующего Закона об образовании вызы­вает тревогу за судьбу образования национальных меньшинств и перспективы интеграции общества не только у нас, но и у широкой общественности. Согласно Закону об образовании, государственные и самоуправленческие основные (1-9 классы) школы с 1 сентября 1999 года начали переход на программы образования национальных меньшинств. Этот переход осуществляется в условиях, ког­да Министерством образования и науки не разработаны методические материалы для таких программ, не проведе­ны необходимые эксперименты по их проверке. Министер­ство образования и науки предложило школам национальных меньшинств лишь процентное распределение языков обучения, назвав это билингвальными моделями к этим, до сих пор не существующим, программам. В основе всех четырех билингвальных моделей лежит перевод преподавания предметов в основной школе с родного языка учащихся на государственный язык. Более того, согласно Закону об образовании с 1 сентября 2004 года среднее образование за государственный счет можно будет получить только на государственном языке. Подобный подход не имеет ничего общего с интеграцией, это откровенная ассимиляция.

Мы неоднократно обращали внимание Министерства об­разования и науки и педагогической общественности на недостаточную научную проработку билингвальных моде­лей, отсутствие необходимой подготовки у учителей, отсут­ствие учебников, методик и пособий по их реализации в школах. Однако до настоящего времени существенных из­менений в сторону улучшения ситуации на официальном уровне  не произошло и, насколько нам известно, не планируется. Вся тяжесть этой научно-методической работы переложена на плечи директоров и учителей школ.

Вызывает тревогу выбор многими школами радикаль­ных вариантов предложенных министерством билинг­вальных моделей, которые школы не смогут реализовать в силу указанных выше причин. Подобное экспериментирова­ние учителями, не в полной мере владеющими методиками билингвального преподавания учебных предметов, при от­сутствии учебной и методической литературы приведет к ухудшению качества знаний учащихся и принудительному их переводу в иную языковую и культурную среду.

При подобном подходе не остается возможностей для сохранения национальной идентичности и националь­ной культуры учащихся в школьном образовании. Вызы­вает также тревогу судьба детей, которые не смогут с 2004 года учиться в средних школах по причине недостаточного владения государственным языком. Часть учащихся будет вынуждена оставить обучение и пополнить ряды люмпенов, что принесет непоправимый ущерб Латвии.

Мы обращаемся к директорам школ национальных мень­шинств с предупреждением о том, что многие ученики школ не могут и не смогут полноценно учиться по билингвальным моделям Министерства образования и науки. Как известно, Закон об образовании разрешает шко­лам создавать свои модели билингвального образования и программы образования национальных меньшинств. Используйте это право в полной мере! Билингвальные модели основной школы не должны наносить ущерб качеству зна­ний учащихся, им надлежит заложить основу для полноцен­ного обучения учащихся в средней школе.

Мы обращаемся к учителям латышского языка с просьбой улучшить качество преподавания, шире использовать воз­можности для организации разговорной практики учащихся. К сожалению, достаточно часто на уроках латышского язы­ка разговорная практика отсутствует, необоснованно много времени уделяется зазубриванию грамматических правил и отдельных текстов, не формирующих мыслительную и рече­вую культуру учащихся. Помните, что отношение учащихся к государственному языку формируется, прежде всего, в зависимости от уровня профессиональной культуры учителя.

Мы обращаемся к учителям-предметникам с напоминани­ем о том, что билингвальное изучение предмета не явля­ется изучением латышского языка в ущерб качеству знаний самого предмета. Закон об образовании не запрещает учителю создавать свою билингвальную модель препо­давания учебного предмета. Используйте это право! Помни­те, что главная ваша задача —это обеспечение высокого уровня развития учащихся. Изучение материала на латыш­ском языке должно быть постепенным и не задерживать развитие учащихся в ходе изучения учебных дисциплин.

Уважаемые коллеги! Интеграция учащихся в латвийс­кое общество в школьном образовании вовсе не пред­полагает полную замену родного языка на латышский язык при изучении предметов и отказ от изучения род­ного языка, национальной культуры и традиций.

 

«Образование и карьера», 25.10 – 07.11.2000

 

 

Русские учителя скоро потеряют работу

 

— Заявления о естественной ги­бели русского образования — это миф, созданный чиновниками для оправдания своей политики, — заявил на встрече с журналистами Я. Плинер. — К сожалению, подобная пропаганда действует на многих родителей, и они… спешат отдать своих детей в латышские школы. Этого и добиваются наши националы: чтобы русские и представители других нацменьшинств собственными руками задушили образование на своем родном язы­ке. На самом же деле статистика отнюдь не такая удручающая для русского образования.

Вот реальные данные: в 2000/2001 учебном году в школах  Латвии на ла­тышском языке обучались 232 859 ребятишек, а в рус­ских школах — 110 629. В школах же нацменьшинств (польской, еврейской, украин­ской и др.) проходили обуче­ние 1334 человека. В вечерних школах страны на латышском языке учились 9616 человек, а на русском—5380. При этом в Риге на русском языке обуча­лось   большинство   всех школьников столицы — 55%, в Даугавпилсе на русском вооб­ще обучается подавляющее большинство учеников — 85%! Как говорится, слухи о грядущей кончине русской школы в Латвии оказались преувеличенными. Если сего­дня на русском языке учится треть всех школьников, то это позволяет «обеспечить» су­ществование школ нацменьшинств еще  на много лет.

Тем не менее власти во­преки здравому смыслу и всем европейским стандартам продолжают политику сворачивания образования на языках нацменьшинств. На­помню, что, согласно Закону об образовании, уже 1 сентя­бря 2004 года в средних шко­лах страны обучение должно проводиться ТОЛЬКО НА ГОСЯЗЫКЕ. Чиновники Ми­нобразования в кулуарах при­знаются, что подобная «ре­форма» приведет к массово­му увольнению учителей рус­ских школ. По подсчетам клерков Минобразования, без работы останутся 5тысяч русских педагогов. По моим же данным, с работы могут быть выброшены 8 тысяч человек!

Пробуждаться и действо­вать нужно не только самим будущим безработным — учителям русских школ, но и родителям. Именно их должно больше всего волновать, где и как будут учиться их дети. По­этому общественный Совет по образованию, науке и культуре   при   фракции ЗаПЧЕЛ призывает учителей и родителей  создавать советы нацменьшинств на местах — в каждом городе и районе. Советы могут стать движущей силой в борьбе за права нацменьшинств на об­разование. Все учителя рус­ских школ должны понять: ес­ли сегодня закрывают сосед­нюю с тобой школу, то не на­дейся, что тебя пронесет, и твою школу не тронут. Завтра закроют и твое учебное заве­дение! Давно пора всем учителям сплотиться. А главное — при­нять правильное решение на выборах в новый Сейм, кото­рые пройдут уже через год.

Со своей стороны запчеловец Яков Плинер и его коллеги обещают использовать в борьбе за спасение школ нацменьшинств все юридические средства. Не  исключен и иск в Конституционный суд, ведь в законе усматриваются нарушения и собственной конституции, и международных конвенций. Так, в законе говорится о том, что государство может финансировать и частные школы, но только если обучение в них ведется на латышском языке! Это явная дискриминация.

“Вести сегодня”, 6.10. 2001

 

Русский язык в школе можно сохранить

 

Причиной любой неприязни является разделение людей по какому-либо при­знаку: национальность, язык, цвет кожи. Да,  все мы разные. Но не до такой степе­ни, чтобы это стало причиной вражды.

Разделение же идет из школы. Учитель выставляет оценки за работы учеников, и уже этим он делит детей на хороших и плохих. Я в своей педагогической практике всегда при­зываю учителей не сравнивать, а отмечать собственные успехи ребят в развитии и полу­чении знаний.

Арифметическая система оценок и во взрос­лой жизни помогает разделять людей и власт­вовать. Не это ли происходит в нашей стране на протяжении последних десяти лег? Недально­видные политики пытаются внушить и обосно­вать «объективный» характер имеющихся различий между людьми. Мы же должны учить подрастающее поколение общительности и терпимости.

С1 сентября 2004 года бесплатное сред­нее образование можно будет получить толь­ко на государственном языке. При подобном подходе не остается возможностей для со­хранения национальной идентичности и на­циональной культуры учащихся в школьном образовании. Часть учащихся будет вынуж­дена оставить обучение из-за незнания гося­зыка и пополнить ряды люмпенов, преступников, наркоманов …

Поэтому мы обращаемся к директорам школ национальных меньшинств с предупреждением о том, что многие ученики школ не смогут полноценно учиться по билингвальным моделям министерства образова­ния и науки. Используйте свое право созда­вать свои модели.

Мы обращаемся к учителям латышского языка с просьбой: улучшить качество преподавания, шире использовать уроки для разговорной практики учащихся. Мы обращаемся  к учителям-предметникам с напоминани­ем, что Закон об образовании не запрещает учителю создавать свою билингвальную модель преподавания учебного предмета. Используйте это право!

“Час”,  15.11. 2000

 

Политические мифы министра образования …

 

При всем уважении к министру образо­вания и науки Карлису Грейшкалнсу и его мнению по реформе образования, и прежде всего школьного, считаем, что недавние интервью г-на министра в га­зетах «Вести Сегодня» и «Час» требуют внесения принципиальных уточнений по сути основных вопросов реформы школ нацменьшинств. У человека непо­священного, слабо разбирающегося в вопросах школьного образования и, тем более, в педагогике, после прочтения этих интервью может сложиться впечат­ление, что школьное образование идет «верной дорогой» и перевод средних школ нацменьшинств на латышский язык — единственная панацея для повы­шения конкурентоспособности учащих­ся и интеграции общества. Мы же убеж­дены, что уважаемый г-н министр рас­сказывает читателям крупнейших рус­ских газет политические мифы, не име­ющие ничего общего с наукой. Поэтому в дальнейшем будем обращаться к науч­ным основаниям «позитивного взгля­да» г-на Грейшкалнса на проблемы об­разования нацменьшинств. Названия мифов взяты дословно из высказыва­ний министра образования и науки.

Миф 1. Программа пе­рехода средних школ на латышский язык в 2004 году разработана тща­тельно и в корректировке не нуждается.

Начнем с того, что такой программы нет в научном понимании этого слова. То есть документ с таким на­званием есть, но это план принудительного перевода школ нацменьшинств на ла­тышский язык преподава­ния. Программа, как известно, предполагает не только постановку целей и задач, но и .детальное описание ресурсов, с помощью кото­рых эти цели и задачи будут достигнуты, с указанием сроков и исполнителей. Читатель может себя не утру­ждать поиском такой программы, ибо до сих пор нет научно обоснованных и проверенных на практике учебников, методик для билингвального образования и введения преподавания на латышском языке. А раз ре­сурсы до сих пор не созданы, то о реализации какой .программы может идти речь? Спросите в любой школе, откуда учителя берут билингвальные методики, и вы услышите ответ: разрабатываем сами. Можно допустить, что отдельные учителя это смогут сделать, но ведь школам приказано ра­ботать билингвально еще два года назад, и еще через два их ожидает полный пе­реход на преподавание на латышском языке. Но шко­лы не научные институты и не обязаны, а многие просто не могут подготовить учеб­ники и методики. В политических мифах возможно все, в том числе и препода­вание на латышском языке без учебников и методик, при слабо подготовленных учителях. В науке такое на­зывается спекуляцией. Мы еще не забыли, как один на­родный академик также без ресурсов и методик пытался за три года вырастить ветвистую пшеницу, и помним, чем это закончилось. Таким образом, чтобы этот миф стал былью, нужна программа, главной частью которой будет финансиро­вание необходимых для ее реализации ресурсов: мето­дик, учебников, курсов повышения   квалификации учителей, экспериментов. Наука обычно отводит на это 5-7 лет до начала мас­сового внедрения. У нас же внедрение уже идет, прав­да, непонятно чего, ибо в том, что власти называют билингвальным обучением, нет науки; А без науки нет и не может быть гарантии ус­пеха. В случае неудачи кто будет во всем виноват? Школьные учителя. Это они «неправильно» реализова­ли «замечательные идеи» билингвального образова­ния из политических мифов. .

Следует подчеркнуть, что программа перехода преподавания в средней школе на государственный язык не обсуждалась с са­мими нацменьшинствами. Это показатель отношения власти к правам нацмень­шинств. По заявлению г-на министра, 75% русскоговорящих родителей послали бы своих детей в латыш­ские школы. Мы вынуждены огорчить г-на министра — данная цифирь явно фаль­шивая. Побеседовав, и не раз с родителями и педаго­гами многих русских школ, мы выяснили, что в подоб­ных опросах никто из них участия не принимал. Так кто и где проводил такое исследование и насколько оно научно, если предста­вители более десятка школ о нем ничего не слышали?

Миф 2. Образование на государственном язы­ке повышает конкуренто­способность учащихся на рынке труда.

Конкурентоспособность в рыночном обществе опре­деляется не столько знани­ем языков, сколько уровнем технологической культуры человека в данной профес­сии. Вначале работодатель определяет, что ты умеешь делать и, самое главное, на каком уровне, и только пос­ле этого обращает внима­ние на знание языков. Всем известно, что специалистов приглашают в частные фир­мы, и здесь, и за рубежом без особых претензий к языкам. И никакой язык, в том числе и государственный, не спа­сает, если ты не способен творчески работать в про­фессиональной сфере. О каком творчестве может ид­ти речь, ес­ли на большинстве уроков детей учат прочитать, пере­сказать, ответить на репро­дуктивные вопросы и запо­мнить прочитанное? Репро­дуктивное обучение — вот главная беда наших школ. И преподавание на государст­венном языке в репродуктивной системе конкуренто­способности не добавит — скорее наоборот. Без пере­хода к развивающему обра­зованию наша молодежь не может в полной мере конку­рировать с выпускниками школ других государств. И латышский язык здесь не поможет. К тому же препо­давание на латышском язы­ке в репродуктивной системе резко увеличивает на­грузку учащихся, ведь требуется дополнительный пе­ревод с латышского на родной, чтобы понять суть изу­чаемого, и это неизбежно снижает качество образо­вания. И самый главный во­прос: сколько учащихся не смогут обучаться в средней школе на латышском языке и что будет с ними? Где и каким образом эти дети смогут реализовать себя? Наука в таких случаях пред­лагает осуществлять дифференцированное преподавание по заранее подготовленным программам,  учебникам, методикам. У нас вместо науки —«закон об образова­нии, в котором нет ответов на эти вопросы, и г-н ми­нистр, предлагающий «смо­треть на вещи позитивно».

Миф 3. Переход на преподавание на латыш­ском языке приведет к повышению качества об­разования.

Мнение г-на министра по этому вопросу так же прямолинейно, как и все примитивное. Согласно его данным, в 2004 году, с перехо­дом образования в школах нацменышинств на латыш­ский язык, возрастет конкуренция между учителями, и это приведет к повышению качества образования. Пом­нится, после революции 1917 года профессора уни­верситетов не выдержали конкуренции с матросами и комиссарами только потому, что не могли конкурировать в знании марксизма и особенно его разделов о дикта­туре пролетариата и классо­вой теории. Никто уровень профессионализма тогда и не думал сравнивать, Что-то похожее происходит и ныне. Министр, видимо, не хочет понимать, что профессиона­лизм учителя, подлинное мастерство достигаются в среднем за десять — пятнадцать лет работы. Поэтому возникают вопросы, на ко­торые до сих пор нет ответа. Знает ли г-н министр, сколько учителей школ нац­меньшинств не смогут пре­подавать на латышском языке в 2004 году? Можно ли успеть что-либо сделать для того, чтобы сохранить эти ценные кадры? И где в крайнем случае будет взята равноценная замена? Или, по опыту революции, профессионалов заменят выпускниками пединститутов или же не самыми лучшими учителями латышских школ, но владеющими государственным языком? И о каком повышении качества образования можно говорить, если нет ответов на эти вопросы?  

Миф 4. Опыт Кришьяниса Баронса — в национальные школы.

В своем интервью г-н министр уверяет, что ничего страшного в переходе пре­подавания в средней школе на латышский язык он не видит. Более того, г-н министр приводит примеры Кр.. Баронса, Кр. Валдемарса и других известных деятелей культуры Латвии, которые учились на неродном языке и становились светочами мысли. Интересно, многие ли латышские дети стали бы «светочами мысли», если бы учились на русском языке? В науке не приято делать обобщений на основе единичных фактов, а массовых фактов по этой проблеме в Латвии нет. Но это не смущает г-на мини­стра. В политических мифах подобные обобщения просто необходимы, без них мифы  невозможны. Науч­ных экспериментов по обу­чению нацменьшинств на латышском языке никто не проводил, впрочем, вла­сти и не собираются это делать. Принцип прост: с 1 сентября 2004 года мы «бросаем 10-е классы школ нацменьшинств в воду», кто выплывет — молодец, кто не выплывет — значит, сам виноват. Министерство   сделало «все необходимое»: и программу разработа­ло, правда, без учебни­ков и методик, и в Евро­пе эту программу согла­совало, правда, не согла­совывая ее с нацменьшин­ствами, и учителям создало конкуренцию, правда, не по профессиональным крите­риям, а по знанию государ­ственного языка. Одним словом, политически про­цесс подготовлен полностью — ну и что, что он научно не обоснован, точнее говоря, лишен  науки, зато полностью соответствует национально-радикальной идеологии и политическим мифам, рожденным воспа­ленным воображением выдающихся посредственно­стей от образования и политики.

Образование    может прогрессивно развиваться только тогда, когда в нем конкурируют различные на­учно обоснованные  модели программ   образования.

Именно конкуренция науч­ных идей во все времена приводила к качественным изменениям школы. Так было во времена Коменского, Песталоцци, Дистервега, Ушинского, Дьюи. На­ши политики решили, что наука нам не нужна и что развивать образование они могут без ученых на основе своих политических мифов. Ну что ж, тем хуже для по­литиков… Задержать раз­витие образования на ка­кое-то время можно, но остановить нельзя. Рано или поздно политические мифы скоропостижно скончаются, как это было уже не раз, и наука вернется в школу — вот только кто ответит за поломанные судьбы детей и учителей? Готовы ли к этому политические спекулян­ты? Вопрос, конечно, риторический.

Совместно с Брониславом Зельцерманом и Валерием Бухваловым,

«Вести сегодня»,  6.09. 2001

 

Школа будущего: луч света в темном царстве

 

Нас всех волнует завтрашний день Латвии, духовность, па­триотизм и благосостояние ее народа. Все это заклады­вается в школе. Во все вре­мена, а особенно сегодня, ей надлежит быть храмом све­та, гуманизма, культуры.

Позитивное развитие школы, а в дальнейшем и системы образования архиважно для Латвии, ведь люди — главное богатство нашей страны. У нас почти нет полезных ископаемых, промышленность и сельское хозяй­ство в упадке, наука в кризисе. Увы, маленькой Швейцарии не получи­лось — «прихватизировано» все, что можно и что нельзя.

Остается последняя надежда — интеллект нации. Если государство действительно заботится о будущем своих жителей, оно обязано, в пер­вую очередь, позаботиться о детях, учителе, школе! Каждое правитель­ство независимой Латвии деклари­рует приоритет образования, но, как в советские времена, говорит одно, думает другое, а делает третье.

Учитель по-прежнему нищ. Два года назад можно и нужно было по­высить плату за ставку учителя на 30 латов, но этого сделано не было, потому что депутатам не хватило по­литической воли.

Учитель по-прежнему недостаточ­но образован. За обучение в магист­ратуре и на курсах повышения квалификации он должен платить из своего кармана. За весь прошлый учебный год на работу в школу было принято 1340 учителей, из них 562 — без высшего образования.

Учитель по-прежнему боится на­чальства. Нормативные документы уже можно измерять килограммами. А учителя школ национальных меньшинств боятся вдвойне: и инспектора  по языку, и госинспектора образования, и всевозможных комиссий. Именно поэтому я утверждал и утверждаю: нищий, необразованный, зависимый учитель не может полноценно выполнять свою работу.

В XXI веке необходима технологи­ческая культура — умение формули­ровать и решать проблемы, проводить экспертизу, проектировать, ис­следовать, прогнозировать. Рынок требует профессиональной творчес­кой деятельности, а не повторения зазубренных истин. А это значит, что будущее школы за инновационными педагогическими технологиями, за развивающим обучением, и задача министерства и его подведомствен­ных учреждений — помочь учителю овладеть современными методами преподавания. Нужны специализи­рованные центры не только в Риге, но и на периферии — финансируе­мые как государством, так и само­управлениями.

Проблем множество. Это и непосещение школы: ведь около 5 тысяч детей по разным причинам в прошлом  году не ходили в школу. Это и перегрузка учащихся, и их слабое здоровье. В государстве нет целевой программы по профилактике детского алкоголизма, наркомании, правонарушений. Отдельная статья — денежные поборы с родителей в условиях, якобы, бесплатного школьного образования.

Судьбе школы угрожает грядущий переход на латышский язык. Про­граммы, содержание, методы и фор­мы образования в школах могут быть различными. В мире существу­ет много моделей образования, за­дача министерства — дать школам возможность выбора.

Знание латышского языка — важ­ный, но далеко не единственный ин­струмент интеграции. В Северной Ирландии все знают английский, а в Косово — сербохорватский, но всем известно, что там происходит. Требование Закона об образовании, ка­сающееся перехода средней школы нацменьшинств на латышский язык обучения с 1 сентября 2004 года, — провинциально, непрофессиональ­но и является для Латвии миной замедленного действия.

Единый язык образования в исто­рически многонациональном государ­стве — это вредная политическая фантазия, возведенная на уровень научной спекуляции. Фантазия, пото­му что интеграция общества требует сохранения и развития в образовании не только государственного языка, но и языков нацменьшинств. Научная же спекуляция, потому что никто ни в ми­ре, ни в Латвии не доказал и не сможет доказать, что обучение детей нацменьшинств на государственном языке повысит качество их образования.

Убежден: не повысит, а лишь уве­личит сегмент маргиналов — бом­жей, преступников и тех, кому необходима социальная помощь. Норма закона о переводе средней школы на латышский язык обучения с 2004 года была принята вопреки желанию нацменьшинств и является откровенно насильственной. Нужно ли нашим де­тям знать латышский язык? Безусловно. Но для этого есть более под­ходящие пути, средства и методы.

«Час», 6.10. 2001

 

 

 

 

 

Эта ненавистная конвенция или

почему латвийские политики саботируют общеевропейский документ

 

Всеобщая конвенция по защите националь­ных меньшинств принята Евросоветом 10 ноября 1994 года. Это первый юридичес­кий документ, защищающий права нацменьшинств. Как известно, Латвия подписала его в 1995 году, но до сих пор не ратифицирова­ла, хотя это сделали уже более 30 европейских государств,

Зачем наводить тень на плетень?

Оппозиция дважды предла­гала Сейму проголосовать за ратификацию, но правящее большинство наши предложе­ния проигнорировало. Причины отказа, правда, назывались смехотворные. Например, не­точный перевод документа на латышский язык. Кто мешал качественному переводу девятистраничного документа в те­чение нескольких лет? Вопрос даже не риторический.

Некоторые политики Латвии утверждают, что они не против ратифицировать конвенцию, но ее требования, мол, нужно отнести только к гражданам ЛР.

Помилуйте, господа, как можно? Ведь 114-я статья Сатверсме ЛР (Конституции) определяет, что права нац­меньшинств — это права всех жителей ЛР, а не только гра­ждан — это, во-первых. А, во-вторых, закон «О свобод­ном развитии национальных и этнических групп Латвии и правах на культурную автоно­мию», принятый 19 марта 1991 года, также относится ко всем жителям Латвии. В ноябре 1993 года «тэбэшники» призывали сделать субъектом этого закона только граждан, но абсолютное большинство Сейма их предложение отвергло. Ну  и,  наконец, в-третьих, Латвия ратифици­ровала международный пакт «О гражданских и политичес­ких правах», а этот документ к нацменьшинствам  относит как граждан, так и неграждан.

Так что, сказав «а», нужно обязательно сказать и «б».

Говорить с властью на родном языке

Почему же правящие поли­тики, утверждающие, что наши нацменьшинства в своих пра­вах как сыр в масле катаются, боятся, как черт ладана, рати­фикации Всеобщей конвен­ции?

Ответ прост: им страшно, что вслед за ратификацией придется демократизировать законы о госязыке, об образо­вании и другие законодатель­ные акты. Например, в 10-й статье конвенции гарантирует­ся использование языков нац­меньшинств в отношениях с учреждениями местной власти. Наш же закон это запрещает.

Статья 11-я предусматри­вает право на запись имени и фамилии на языке нацмень­шинств и официальное их при­знание, Но наши правящие по­литики продолжают «держать» и «не пущать», ну никак они не могут подняться выше желания назвать нас «Сиськиными» и «Писькиными». А уж записывать наши фамилии в официальных документах, ис­пользуя кириллицу, — да их скорее кондрашка хватит!

 Образование, которое  наплодит люмпенов

С бараньим упрямством настаивают наши правящие партии на неизменности политики  образования. Думаю, что провинциальный, непрофессиональный перевод средней школы нацменьшинств на латышский язык обучения не соответствует духу и букве кон­венции. Статья 14-я этого документа предусматривает право нацменьшинств получать образование на своем родном языке, разумеется, с изучением государственного языка. В объяснительной записке указывается, что возможно и двуязычное — билингвальное   образование. Так разве ж мы   против? Но перевод средней   школы на латышский язык обучения с 1 сентября 2004 года оставит без работы тысячи русскоговорящих  учителей, увеличит люмпенизацию и криминализацию нашего об­щества, но ни в коей мере не улучшит образования и разви­тия наших детей и внуков.

Ползучий расизм на законодательном уровне

В статье 13-й конвенции сказано, что нацменьшинства имеют право на открытие своих частных школ. Но статья 59-я Закона об образовании ЛР и в этом вопросе умудрилась вве­сти неравноправие. В ней предусмотрено, что на финансовые дотации от государства и самоуправлений могут рассчитывать только те частные школы, обучение в которых проводится на государственном языке. Эту норму закона я считаю  поистине дискриминационной. Государство и самоуправления могут материально помогать или не помогать частным шко­лам, но не имеют никакого права дозировать эту помощь в зависимости от величины носа, цвета кожи или языка обуче­ния. То, что происходит в настоящее время у нас, увы, от­дает коричневым душком.

Принципы равноправия и запрет на дискриминацию провозглашены в статьях 4.1 и 12.3 Всеобщей конвенции по защите национальных меньшинств. Трудно ли демократизировать и либерализовать Закон ЛР об образовании? Да ни в коем разе. Для этого необходимо гарантировать детям по­лучение образования как на государственном, так и на тра­диционных языках нацменьшинств Латвии; разрешить проводить курсы повышения квалификации и защиту бака­лаврских, магистерских работ и докторских диссертаций как на латышском, так и на языках нацменьшинств; определить, что дети-сироты или оставши­еся без попечения родителей или лиц, их заменяющих, могут продолжать образование на том языке, на котором они обу­чались до наступления скорбного события; устранить дискриминацию в финансировании частных школ и отменить нова­ции 2004 года.

Свободу эфиру!

Вот, пожалуй, и все. Что для этого нужно? Политическая воля правящих политиков, их умение видеть чуть дальше собственного носа. Доживем ли мы до этого?. Безусловно, если народ будет активнее бороться за свои права, если все граждане придут на сле­дующие выборы и проголосу­ют за тех кандидатов в депу­таты, которые их не подведут, не предадут и не обманут.

Страшненько и тошненько становится нашей политической элите и оттого, что после ратификации конвенции им, «безгрешным»,    придется вносить коррективы в Закон о радио и телевидении. Статья 9-я конвенции предоставляет право представителям нац­меньшинств свободно выра­жать свои взгляды и     распространять информацию о том числе, в передачах  радио и телевидения, на языке нацменьшинств.

Статья 19-я Закона ЛР о радио и телевидении жестко ограничивает передачи на языках нацменьшинств на ча­стном радио и телевидении двадцатью пятью процентами, что опять-таки не соответст­вует как требованиям рассматриваемой конвенции, так и гарантиям на свободу слова Европейской конвенции по правам человека.

Вернуть двуязычие на улицы

Подумайте, а могут ли «тэбэшники» и иже с ними вернуть на улицы Риги, Даугавпилса, Резекне… таблички с названиями на русском язы­ке, которые совсем недавно замазывали с животной радо­стью и усердием, достойным лучшего применения? Пра­вильно — не могут.

Поскольку этого требует статья 11.3 конвенции, а За­кон о государственном языке запрещает, то после ратифи­кации придется поправлять Закон о госязыке и по этому параметру.

Убежден: мы в своем пра­ве. Мы — за согласие, равноправие и социальную спра­ведливость в единой Латвии, И никаким добелисам, табунсам и леям не удастся нам помешать.

Латвии необходимо и даже выгодно   ратифицировать Всеобщую конвенцию по за­щите национальных мень­шинств в возможно короткие сроки, ведь в силу она всту­пила уже с 1 февраля 1998 года. Из стран-кандидатов в ЕС на сегодняшний день ее не ратифицировали только Лат­вия и Турция.

Мне не хотелось бы, чтобы наше государство оставалось белой вороной в Европе, ведь, идя «светлым путем» нацио­нализма, можно остаться не только на задворках Европы, но и на задворках истории.

 

«Вести сегодня»,  26.20. 2001

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава II

 

Успехи ассимиляции под видом интеграции

 

 

Международное законодательство о праве учиться на родном языке

 

Основные международные документы, имеющие отноше­ние к праву получения образования на родном языке, это:

• Конвенция ООН о борьбе с дискриминацией в области образования 1960 года;
• Декларация ООН о правах лиц, принадлежащих к национальным или этническим, религиозным и языковым меньшинствам 1992- года;
• Европейская Хартия о региональных языках или язы­ках меньшинств 1992 года;
• Всеобщая Европейская конвенция по правам нацменьшинств 1994 года;
• Гаагские рекомендации по правам нацменьшинств на образование 1996 года.

Латвия ратифицировала только Конвенцию ООН о борьбе с дискриминацией в области образования в числе первых международных документов после провозглашения независимости. Все остальные указанные выше документы Латвия вправе рассматривать лишь как рекомендации.

 

1. В конвенции ООН о борьбе с дискриминацией в области об­разования разъясняется: «…выра­жение «дискриминация» охваты­вает всякое различие, исключе­ние, ограничение или предпочте­ние по признаку расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политичес­ких или иных убеждений нацио­нального или социального происхождения, экономического поло­жения или рождения, которое имеет целью или следствием уничтоже­ние или нарушение равенства от­ношения в области образования…».

В статье 3 этой Конвенции го­ворится: «В целях ликвидации или предупреждения дискриминации, подпадающего под определение данного в настоящей Конвенции, государства… обязуются: а) от­менить все законодательные по­становления и административные распоряжения и прекратить дискриминационную практику в области образования».

Новый закон ЛР «Об образо­вании», принятый в 1998 году, предусматривает полную ликвида­цию государственной системы среднего и профессионального образования на русском языке, а также возможность ликвидации основного и начального образова­ния на русском языке. Системой образования на русском языке сейчас пользуется 33% всех уча­щихся Латвии. Ее ликвидация — явное нарушение данной Конвен­ции, которую Латвия приняла обя­зательство соблюдать.

2. Статья 4 Рамочной конвен­ции о защите национальных мень­шинств гласит: «…любая дискри­минация, основанная на при­надлежности к национальному меньшинству, запрещается». А в статье 5 говорится: «…Стороны воздерживаются от любых по­литических и практических дей­ствий, имеющих целью ассими­ляцию лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам, вопреки их воле, и защищают эти лица от любых действий, направленных на такую ассими­ляцию».

В статье 14 Рамочной конвен­ции сказано: «В регионах со зна­чительным или традиционным присутствием лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам сто­роны, насколько это возможно, в рамках своих образовательных систем, в случае достаточной потребности в этом, стремятся обеспечить, чтобы лица, принад­лежащие к этим меньшинствам, имели надлежащие возможности изучать язык своего меньшинства или получать образование на этом языке». При этом оговаривается, что эти положения «проводятся в жизнь без ущерба для обучения официальному языку или препо­давания на этом языке».

И, наконец, статья 15 устанав­ливает: «Стороны обязуются создавать необходимые условия для эффективного уча­стия лиц, принадлежа­щих к национальным меньшинствам, в куль­турной, общественной и экономической жизни, а также в ведении госу­дарственных дел, осо­бенно тех, которые их затрагивают». Увы, у нас в Латвии это не принято. И даже вопросы, непосредствен­но касающиеся судьбы мень­шинств, решаются без учета их мнения.

Рамочную конвенцию о защите национальных меньшинств Латвия подписала еще в мае 1995 года, но до сих пор не ратифицировала и не собирается этого делать. Ибо в случае ратификации придется пе­ресматривать многие законы. И, в частности, закон «Об образовании».

3. Наиболее обстоятельным до­кументом, регулирующим право национальных меньшинств получать образование на родном языке, являются Гаагские рекомендации, разработанные по поручению Вер­ховного комиссара ОБСЕ по делам нацменьшинствМакса ван дер Стула,группой из 10 международ­ных экспертов в 1996 году. В них, в частности, говорится:

• «право лиц, принадлежа­щих к нацменьшинствам, на со­хранение своей самобытности может быть полностью реали­зовано только в том случае, если они получают должное знание родного языка в процессе об­разования»;
• «государствам следует со­здавать условия для того, чтобы организации, представляющие со­ответствующие нацменьшинства, имели возможность деятельного участия в разработке и осуществ­лении политики и программ, свя­занных с образованием нацмень­шинств»;
• «независимо от уровня дос­тупа к образованию, которое в состоянии обеспечить государство, он не может быть установлен произвольным образом. От госу­дарств требуется рассматривать должным образом нужды нацмень­шинств, которые последовательно выражаются и демонстрируются данными общинами. Со своей сто­роны, национальные меньшинства должны выдвигать разумные тре­бования»;
• «частные образовательные учреждения, работающие на язы­ках меньшинств, имеют право искать собственные источники финансирования без каких-либо препятствий и дискриминации, будь то из государственного бюджета, международных источников или частного сектора»;
• «первые годы обучения имеют решающее значение для развития ребенка… В начальной школе учебная программа в иде­але должна преподаваться на языке меньшинства. …Официальный государственный язык также должен преподаваться как учеб­ный предмет на постоянной основе предпочтительно двуязычными учителями, которые хорошо понимают культурно-языковую базу детей»
• «в средней школе значи­тельная часть учебной програм­мы должна преподаваться на языке меньшинства.Язык мень­шинства должен преподаваться как учебный предмет на постоянной основе. …Число предметов, пре­подаваемых на государственном языке, должно постепенно увеличиваться. Результаты исследова­ний показывают, что чем более постепенным будет это увеличе­ние, тем лучше для ребенка»;
• «подходы типа «погруже­ния», когда учебный курс пре­подается исключительно на государственном языке, и дети меньшинства всецело интегри­руются в классы с детьми большинства, не соответствуют меж­дународным стандартам»;
• профессиональное и высшее образование на языке меньшин­ства «должно быть доступным, когда лица, принадлежащие к дан­ному нацменьшинству, выразили такое желание, когда они показа­ли потребность в этом и когда это обосновано их численностью»;
• «в ситуациях, когда мень­шинство в недалеком прошлом содержало и контролировало свои учебные заведения, этот факт должен быть учтен при определении будущих моделей образования».

К сожалению, в Латвии эти рекомендации не соблюдаются.

Нужно иметь ввиду, что меж­дународные нормы в сфере обра­зования на родном языке пред­ставляют собой минимальные международные стандарты, и на протяжении последних лет подход здесь претерпел эволюцию. Обтекаемые и менее обязывающие формулировки типа «лицам, при­надлежащим к нацменьшинствам, не должно быть отказано в пра­ве…» уступают место более кон­кретным и обязывающим – «госу­дарства будут защищать этничес­кую, культурную, языковую само­бытность меньшинств». Общая тенденция изменения международ­ного законодательства в этой области весьма позитивна и обнадеживающа.

Геннадий Котов, сопредседатель Латвийского комитета по правам человека (F.I.D.H.)

«Образование и карьера»,

10-23. 11  2001

 

Без объединения ценностей

не стоит ждать и взаимопонимания

 

31 марта 1998 года Кабинет министров под руководством Г. Крастса принял решение о разра­ботке государственной программы “Интеграция общества в Латвии”. Была создана рабочая группа, куда вошли пять тогдашних мини­стров: Я.Какситис, Ю.Целминьш, Р.Умблия, В.Биркавс, Дз.Расначс. Перед нею была поставлена задача разработать основные аспек­ты интеграции.

Интеграция — это не просто одна из проблем переходно­го периода, в котором мы с вами живем, это прежде все­го проблема, решение кото­рой стало острой необходи­мостью, ибо в результате предательства обещаний На­родного фронта Латвии, про­ведения в жизнь национал-радикальных решений во внутренней политике продол­жается раскол общества и формируется двухобщинное государство, в котором у каж­дой  общины свои  ценности и социальные установки. Оно не может быть стабильным. Рано или поздно возможны межобщинные конфликты. Это прекрасно понимают правящие партии и  руководители государства. Социально-экономическое развитие двухобщинного общества бу­дет происходить намного медленнее, чем единого мно­гонационального общества, сплоченного общими ценнос­тями и идеологией. Задерж­ка же в социально-экономи­ческом развитии ставит под угрозу и вступление Латвии в ЕС и НАТО.

В предложенной концепции программы есть следующие разделы: введение, образова­ние, язык, культура, граждан­ство и натурализация, репат­риация, миграция и сотрудни­чество с зарубежными организациями соотечественников, информация, негосударствен­ные организации, региональ­ные аспекты, научное обеспе­чение, государственные инсти­туции. Что же конкретно пред­лагается в проекте программы интеграции, что, по мнению ее авторов, позволит объединить наше общество?

Мы не будет подробно ана­лизировать каждую часть программы, остановимся лишь на основных, по нашему мнению, идеях, которые заложены в основу документа. 

 

 

 

Интеграция: цель и задачи.

Согласно концепции, интегра­ция означает взаимопонима­ние различных групп и индиви­дов, их сотрудничество в рам­ках государства. Далее гово­рится, что основой интеграции является лояльность к Латвийскому государству, осознание того, что будущее каждого че­ловека связано с будущим Лат­вийского государства, его ста­бильностью и безопасностью,  готовность добровольно при­нять латышский язык как государственный язык и уважение к латышскому языку и культуре, а также языкам и культурам всех национальных мень­шинств, проживающих в Лат­вии. Первое, что сразу вызы­вает удивление, — это определение интеграции, В мировой практике понятие интеграции всегда обозначает ОБЪЕДИ­НЕНИЕ ЦЕННОСТЕЙ, а не просто взаимопонимание и сотрудничество на основе общих ценностей, привлекательных для всех общественных групп, а не просто сотрудничество в общих рамках государства. Лояльность к государству его жи­телей предполагает и заботу государства о них. Но об этом ничего не говорится, вместо этого только рассуждения о взаим­ном уважении к языкам и куль­турам.

Целью интеграции, согласно концепции, является создание демократического, гражданс­кого общества, которое осно­вывается на общих ценностях. Вроде бы все правильно. Но не хватает одного существенного момента – как будет опреде­ляться статус каждого члена общества?

Если опять национальное понимание возобладает, и член интегрированного об­щества — это латыш, русский, поляк, еврей, добровольно принявший латышский язык и латышскую культуру как государственные и лишь уважительно относящийся к родным языку и культуре, то это чистой воды ассимиля­ция. Если цель интеграции —общество латвийцев, в кото­ром каждый человек владе­ет латышским языком, ла­тышской культурой, родным языком и родной культурой и имеет возможности реали­зовать себя как личность и  на латышском, и на родном языке, то мы за такую интег­рацию. Но в концепции об этом ничего не говорится.

Система образования.

Главным направлением и главным механизмом интеграции кон­цепция предусматривает сис­тему образования. В школах с русским языком обучения в настоящее время обучается 36% всех учащихся. По мнению ав­торов концепции, эти школы не отвечают требованиям о шко­лах национальных мень­шинств. Следовательно, нуж­но либо организовать на их базе школы национальных меньшинств, либо перевести на государственный язык обу­чения. Последнее предполагает введение системы билингвального образования. Более того, опыт двух лет обучения учащихся по отдельным пред­метам на латышском языке, по мнению авторов концепции, дал хорошие результаты.

На наш взгляд,  каждое из этих утверждений  не что иное, как передергивание или искажение фактов. Школы с русским языком обучения функционировали в советские вре­мена не как национальные, а как школы для детей русской лингвистической группы. Это дети из тех семей, где в силу сложившихся реалий советско­го периода (напомним, что тог­да шел процесс формирования единой общности — совет­ский народ) национальные традиции и язык были утеря­ны полностью или частично. И естественно, что эти школы не соответствуют требованиям национальных школ. Что пред­лагает для этих школ концеп­ция – преобразование в наци­ональные или перевод на ла­тышский язык путем билингвального образования? Для непосвященных отметим, что национальные школы, по за­мыслу того же Министерства образования и науки, должны постепенно перейти до 2004 года на билингвальное образо­вание. Но при чем здесь интег­рация? Ведь предлагаемые меры — это последователь­ная ассимиляция нелатышс­кого населения в рамках си­стемы образования.

Интеграция, по нашему мне­нию, помимо национальных школ и билингвального обуче­ния, предоставление школам с русским языком обучения возможностей сохранения клас­сов с русским языком и уси­ленным латышским компонен­том, скажем, специальным циклом предметов, содержа­тельно ориентированных на Латвию. Но концепция такого не предполагает. Спрашивается, где то уважение к представителям русской лингвистичес­кой группы, о котором так кра­сиво говорилось во введении?

Положительные резуль­таты двухлетнего «экспери­мента», о котором было сказано выше, — это попытка выдать желаемое за дей­ствительное. Спросите лю­бого учителя или ученика в классах, где проходил так называемый «эксперимент», о его результатах, и вам ска­жут, что дети предмет не изу­чали, они изучали термины по предмету на латышском языке. Это самое примитив­ное обучение, а где развитие и воспитание? Их учителя и не пытались реализовать на уроках. Так в чем здесь чи­новники узрели положитель­ные результаты?

Освоение латышского язы­ка.

Концепция предусматри­вает дальнейшее уделение внимания освоению латышс­кого языка. Само по себе это похвально, тем более, что цифры, которые приведены, заставляют задуматься: 20% неграждан вообще не владе­ют латышским языком, 40% неграждан владеют очень плохо. В концепции предла­гаются меры по расширению сферы применения государ­ственного языка и здесь же упоминается о гарантии сохранения языков нацио­нальных меньшинств.

В настоящее время готовит­ся новый закон о государствен­ном языке, согласно которому во всех сферах общественной жизни будет преобладать только и исключительно ла­тышский язык. Спрашивается, а где будет использоваться русский язык, как язык лингвистического меньшинства, и что, собственно, будет гарантиро­ваться, если в официальном применении его не будет? Выведение русского языка из обществен­ной жизни есть не что иное, как ассимиляция.

Культура. В сфере культуры все вроде бы соответствует идее интеграции, однако без языка любая культура умира­ет. Поэтому сохранить нацио­нальные культуры общества на основе концепции, думает­ся, можно, но вот сохранить часть населения, как носителей национальной культуры не получится! Нельзя быть русским, обучаясь и общаясь в повсед­невной жизни только на ла­тышском языке. К тому же язык не только средство общения, но еще и язык мышления.

И если ребенок будет учиться мыслить по-латыш­ски, а иногда разговаривать или петь песни по-русски, то, извините, это латыш, а не русский.

Проблема гражданства. С февраля 1995 года до 31 авгу­ста 1998 года натурализацию прошли 10 262 негражданина, тогда как имели право на на­турализацию 148 000. В кон­цепции указывается, что неграждне недостаточно и тенденциозно информированы о натурализации, мало интере­суются своими возможностями и правами получения граждан­ства; натурализация рассмат­ривается как формальный акт и никак не связана с интегра­цией общества. Предлагаются соответствующие меры для исправления существующего положения.

Во-первых, несправедли­во, по нашему мнению, прохо­дить натурализацию тем, кто родился и вырос на террито­рии Латвии и всю свою созна­тельную жизнь отработал на ее благо. Во-вторых, этих лю­дей в свое время просто обма­нули лидеры Народного фрон­та, и сейчас они уже не верят никаким обещаниям. В-треть­их, несправедливо, что одна часть общества, преимущественно латышская, изначаль­но считается лояльной к госу­дарству, а другая часть, нела­тышская – нелояльной и долж­на доказать свою лояльность. Но главное даже не в этом. Негражданам предлагается натурализация в общество, в общественной сфере кото­рого нет места их языку и культуре, где часть чиновни­ков и политиков агрессивно настроена к ним и навешива­ет ярлыки “гражданских ок­купантов”, “пятой колонны”. Эти тенденции не только сохраняются, но и набирают обо­роты. Поэтому неудивительно, что часть неграждан, уважаю­щая свое  досто­инство, не идет, да и не пой­дет натурализоваться. В лю­бом случае пропускная спо­собность ведомства г-жи Э. Алдермане такова, что сроки натурализации, по нашим под­счетам, растянутся на 50 – 60 лет.

Политика в области инфор­мации. В концепции признает­ся, что в настоящее время в республике существует два информационных поля, кото­рые мало пересекаются меж­ду собой,  латышская и рус­ская пресса. Более того, в этих информационных полях доминируют прямо противополож­ные позиции, Соответственно предлагаются меры по объе­динению информационных полей: пропаганда таких культур­ных, спортивных и других мероприятий, которые были бы интересны всем национально­стям и объединяли бы обще­ство. Необходимы также, по мнению авторов концепции, дискуссии на исторические темы. Все это правильно и не вызывает никаких возражений. Но до тех пор, пока не будут в нашем государстве соблю­даться права человека в пол­ном объеме, независимо от гражданства и национальности людей, вряд ли произойдет серьезное изменение в содер­жании информационных по­лей. Проблема не в том, что латышскую и нелатышскую аудиторию интересуют разные темы, а в том, что общество разделено по элементарным человеческим правам. И без решения этой проблемы рус­ская пресса будет освещать, в первую очередь, то, что инте­ресует ее читателей. Однако в концепции не идет речь о со­блюдении прав человека и мероприятиях по решению этой задачи.

Общественные организации и регионы. Особая роль в кон­цепции отводится обществен­ным организациям, предпола­гается развитие диалога меж­ду этническими группами, об­мен культурными программами, проведение конференций и форумов. Эта работа нужна, но разве сейчас она не ведет­ся? Каковы результаты в пла­не влияния общественных организаций на решения и ра­боту органов власти? И самое главное, учитывается ли мне­ние нелатышских обществен­ных организаций в принятии государственных решений? Увы, нет, не учитывается. Бу­дет ли учитываться в дальней­шем? И в чем, простите, здесь интеграция? Интеграция пред­полагает возможность для каж­дого члена общества не толь­ко заявить о своем мнении через общественную организацию, но и надеяться на то, что это мнение будет учитываться при принятии государственных ре­шений. Гарантий таких концеп­ция не дает.

Это краткий анализ основ­ных, по нашему мнению, на­правлений, оформленных в концепции государственной программы интеграции. Вы­воды делайте сами. Что ка­сается нашего мнения, то указанные выше недостатки этого документа исправить можно, но для этого требу­ется добрая воля Сейма и правительства. И, наверное, нужен второй форум наро­дов Латвии.

 

«Панорама Латвии», 15. 03. 1999

 

Культуры не воюют

Каким будет русское образование в Латвии

Судьбы языка и образования неразрывно связаны друг с другом. Конечно, язык суще­ствовал и может существо­вать и вне системы образова­ния. Но есть один важнейший аспект — полноценное функ­ционирование языка возмож­но только на основе образова­ния. С 2004 года обучение в нашей стране переходит на латышский язык. Как будет проходить этот переход? Ка­кими будут его последствия? На эти и многие другие вопро­сы отвечает доктор педагоги­ческих наук, депутат Сейма Яков Плинер.

— Господин Плинер, как вы оцениваете состояние русского образования в Лат­вии?

— К сожалению, образова­ние, и русское, в частности, в Латвии находится в состоянии кризиса. Принцип финан­сирования латышских и русских школ одинаков. Если в совет­ское время школы финансиро­вали по остаточному принципу, то сейчас — по явно недостаточному.

— Что вы конкретно име­ете в виду?

— Во-первых, символичес­кое повышение заработной пла­ты. Зарплату учителям надо бы­ло повысить в четыре раза! Во-вторых, очень многие из на­ших школ строились в 60-е го­ды, и, естественно, сейчас здания находятся в жалком состоянии. Если школам не удается найти спонсоров или «выжать» помощь родителей, то им не на что ку­пить книги, компьютеры и мно­гое другое.

Мягко говоря, оставляет желать лучшего и квалификация педагогов. Так, например, в не­латышских школах около поло­вины учителей латышского язы­ка не являются специалистами с высшим образованием. Нищий учитель не может хорошо учить детей, а наш учитель нищ. Необ­разованный учитель не может хорошо учить детей, а наш учитель не­образован. Конечно, и в латыш­ских, и в русских школах оста­лись сотни и тысячи прекрасных учителей. На них, в основном, и держится школа.

— Давайте вернемся к русским школам.

— Русская школа имеет свои особенности. В моральном плане очень трудно работать, зная, что в 2004 году русская школа переходит на латышский язык обучения. Далее. Очень трудно переходить на биллингвальное образование, вводимое Министерством образования и науки. По моему мнению, эта модель недостаточно педагогически и психологически обоснована, не подкреплена методически — нет ни билингвальных учебников, ни подготовленных учителей. Конечно,  что-то делает министерство, что-то — Фонд Сороса, но пока это капля в море, пока эта телега запряжена впереди лошади. А то, что некоторые директора уже рапортуют: «Все хорошо, прекрасная маркиза!», это не показатель. Они не свободны.  

— Но ведь школы имеют право разрабатьать собственные программы билингвального обучения.

— Школа должна выполнить своеобразную научно-приклад­ную работу и представить ее в министерство. Отдельные школы будут это делать, но большинство — нет. Они выберут одну из моделей, предложенных министерством, и будут либо ее реализовывать, либо под этой вывеской отчитываться, что у нас все o’key.

— Как вы оцениваете, сильно ли изменился учительский корпус русских школ?

— Он несколько ухудшился. Много квалифицированных учи­телей было среди жен россий­ских военных, но они покинули Латвию вместе с мужьями. И из русских, и  из латышских школ ушли квалифицированные педагоги, которые в другом месте могут заработать больше. Конечно, в школе остались  сотни и тысячи энтузиастов, для которых это судьба и призвание. Я понимаю, что ни один учитель не хочет ра­ботать плохо, но далеко не каж­дый может работать хорошо.

— К 2004 году ситуация с учительским корпусом русских школ не ухудшится?

— Пока мне известно, что из-за языка уволено 160 учителей, пенсионные поправки заставили 240 преподавателей вузов и 260 учителей оставить работу. А ведь среди них много сильных и мудрых педагогов. Это, конечно, не могло не повлиять на качество учительского корпуса.

— Мы говорили об учительском корпусе, но ведь вузы уже работают на госу­дарственном языке.  — Закон об образовании не соответствует международным рекомендациям, которые опре­деляют, что национальные мень­шинства должны иметь возмож­ность получить начальное, ос­новное, среднее, профессиональ­ное и высшее образование в ме­стах их компактного проживания на своем родном языке, ес­тественно, с хорошим изучением государственного языка.

Умные ректоры вузов не за­прещают читать лекции на русском языке или билингвально. Спасибо преподавателям тех вузов, которые разрешают молодым людям сдавать экзамены и на русском. Язык не может быть хорошим или плохим, лю­бой язык—это богатство.

— Но национал-радика­лы этого не понимают?

—       К сожалению. А в вопросе языка им подпевают социал—де­мократы, на мой взгляд, нацио­нал-социал-демократы…

В лич­ных беседах господин Шкеле да­леко не национал-радикален. В личной беседе он сказал мне: «Вот посмотришь, Яков, на сле­дующих выборах, по крайней мере, половина электората «ТБ/ДННЛ» будет голосовать за мою партию».

Да, еще об образовании. В 1997 году русской школе запретили пользоваться учебниками, изданными за пределами Лат­вии. Я думаю, что это тоже очень большая ошибка.

— Ваш взгляд на будущее?

— Пока дьшу— надеюсь. Я на всех углах твержу, что Лат­вия сегодня больна национализ­мом и другими болячками. Но я верю, что Латвия выздоровеет.

— А русский язык вернет­ся?

— Русский язык в Латвии звучит с ХIII века. В Первой Латвийской Республике образование велось на восьми языках! Культуры не воюют. Я хочу в это верить.

— Вы оптимист?

—       Я — прагматик. Оптимистом быть очень трудно. То, что дела­ют власть имущие, вредит Лат­вии. Думаю, что титульной на­ции выгодно иметь здесь почти миллион союзников — людей, уважающих Латвию, ее культуру и традиции, знающих латышский язык, Все это надо прививать в наших школах медленно, но верно. Но национал – радикализм — это мина замедленного действия.

Владимир Земниекс,

«Республика», 30.03. 2000

 

 

 

 

Язык, опять язык …

или нет пророка в своем отечестве

 

7 предложений к законопроекту о госязыке г-на Макса ван дер Стула и 6 предложений г-на В. Криштопанса полностью совпадают с ранее предложенными поправками фракции «За права человека в единой Латвии».

Многие годы уже ломают копья де­путаты Сейма о броню закона о госу­дарственном языке, а воз и ныне там.

Нацики с пеной у рта делают все возможное, чтобы вырвать грешный наш язык. Язык Пушкина, Тургенева. Чехова. Язык, который звучит на зем­ле латвийской, как минимум, с XIII века.  Язык мышления и общения почти половины населения Латвии, язык, на котором и сегодня обучаются 36 про­центов латвийских детей.

Не успели отгреметь фанфары Атмоды, как стали закрашивать русские названия городов и улиц, закрывать русские школы, увольнять с работы людей, недостаточно владеющих ла­тышским языком. Додумались даже до того, что ввели языковую полицию, ой, простите, инспекцию с ее проверками и штрафами.

Набег языкового инспектора, напри­мер, у учителей школ с русским язы­ком обучения вызывает страх. Ведь от благосклонного или неблагосклонного отношения инспектора в большой сте­пени зависит, останется семья конкрет­ного учителя с куском хлеба или нет.

Все учителя, врачи, инженеры и ру­ководители государственных и само­управленческих предприятий, если они не заканчивали латышскую школу (вуз не в счет, — Я.П.), прошли через унижение сдачи экзаменов по латыш­скому языку. Так этично ли, морально ли, корректно ли проверять знание языка повторно?

Страх, унижение… никогда не рожда­ли и не могут породить любовь и стремление к овладению языком, наоборот, они порождают неприятие, психологи­ческий барьер, дезинтеграцию и даже нежелание говорить на латышском. «Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно», ведь настроение родителей передается детям. Смею утверждать, что успехи юного поколе­ния в овладении латышским языком будут намного лучше, если государство перестанет делать из него инструмент страха, унижения, запрета на профес­сию. Если государство поработает над позитивной мотивацией, и не ущемляя другие языки, в первую очередь рус­ский язык — язык самого большого на­ционального и лингвистического мень­шинства Латвии — выделит средства на обучение населения, подготовку учебников, терминологических словарей, аудиовизуальных средств, разработку новых методик и подготовку специалистов-педагогов. Увы, этого в должной степени не предусматривают ни зако­нопроект, ни проект концепции про­граммы интеграции.

Вернемся к закону о государственном языке. Уважаемый читатель по­мнит (об этом сообщали средства массовой информации, — Я.П.), что депутаты VI Сейма, находящегося на последнем издыхании, вносили в, и так жесткий, проект закона о го­сударственном языке столь абсур­дные поправки, что даже один из авторов проекта, депутат Дз. Абикис, взмолился о прекращении обсуждения в условиях предвыбор­ной истерии.

Забыты выборы, VII Сейм работает уже более полугода. Законы принимаются один за другим. Пришло время и многострадального языкового. К сожа­лению. большинство депутатов умнее не стали, и правящая коалиция под­сунула тот же устаревший проект с душком-с.

Некоторые СМИ, в том числе и «ПЛ», утверждали, что депутаты фракции «За права человека в еди­ной Латвии» вели себя пассивно. Неправда. Мы внесли 36 поправок к  проекту. Депутаты М.Митрофанов и  Б. Цилевич защищали их при обсуждениях на комиссии Сейма по правам человека. А. Барташевич и автор этих строк отстаивали на заседаниях комиссии по образованию, культуре и науке. Мы говорили коллегам, что проект не соответству­ет Европейской хартии региональ­ных языков и языков меньшинств, Гаагским рекомендациям, элементарной любви к ближнему.

Во-первых, неверна сама концеп­ция закона, определяющая в Латвии только статус государственного и ино­странных языков. Русский, белорус­ский, польский… языки возвести в нашем мультикультурном государстве в статус иностранных — абсурд.

Во-вторых, закон не соответствует рекомендациям верховного комисса­ра ОБСЕ г-на Макса ван дер Стула о невмешательстве в частную сферу.

В-третьих, согласно проекту, госу­дарство только давит, но не берет на себя никакой ответственности, никаких обязательств за создание условий для овладения латышским языком нацио­нальными и лингвистическими меньшинствами Латвии.

На разных уровнях мы говорили, что законопроект запрещает использова­ние русского языка, повторюсь, языка самого крупного, около 40-процентов, лингвистического меньшинства Лат­вии, в государственной жизни. Ни в государственных, ни в самоуправлен­ческих учреждениях, ни в судах, ни в домоуправлениях, даже если чиновник нормальный человек и захочет при­нять, например, от бабушки заявление об аварии на русском языке, это ему будет запрещено… Наши коллеги-де­путаты из других фракций нас не услышали. Ведь на национальной идее можно свести с ума любой народ, а депутаты — те же люди.

И тогда мы сделали заявление, ко­торое заканчивается словами: «Мы считаем, что принятие закона о го­сударственном языке в той редак­ции, которая была принята Сеймом во втором чтении, будет способ­ствовать не интеграции нашего общества, а принудительной ассими­ляции; негативно скажется на настоящем и будущем Латвии».

Нас опять не услышали, вернее не захотели услышать, «нет пророка в своем отечестве».

16 апреля 1999 года на имя предсе­дателя комиссии по образованию, культуре и науке Сейма г-на Дз. Абикиса пришло письмо от г-на Макса ван дер Стула. Он критикует законопроект за излишнее вмешательство в частную сферу, ограничение свободы слова, собраний, выбора в бизнесе. Его не устраивает возможность вмешательства бюрократии в личные отношения, угроза функционированию свободно­го рынка, ограничение работы культур­ных организаций.

Г-н Макс ван дер Стул выражает опа­сение, что несовершенный закон о госязыке может оказать негативное вли­яние на инвестиции зарубежного капи­тала в Латвию, а также затруднит вступление Латвии в Евросоюз.

Кроме критики и опасения получе­ны от г-на Макса ван дер Стула конк­ретные предложения по либерализа­ции законопроекта, в большой степе­ни совпадающие с поправками фрак­ции «ЗаПЧЕЛ».

Комиссией Сейма по образованию, культуре и науке получены также предложения к рассматриваемому законопроекту от министра иностранных дел Латвии г-на Биркавса и премьер-мини­стра г-на В. Криштопанса. Хотя они и далеки от совершенства, но все же направлены на либерализацию, на приближение закона о государственном языке в Латвии к международным стандартам. И это уже можно приветствовать. Законопроекту, перед последним чтением и принятием его Сеймом, предстоит пройти обсуждение в комиссиях; 4-5 мая предстоят дис­куссии с международными экспертами. Фракция «ЗаПЧЕЛ» верна своим прин­ципам и обещаниям.

В очередной раз мы представили 25 поправок к законопроекту. Услышат ли нас депутаты из других фракций? Поймут ли, наконец, что на не­счастье других народов Латвии нельзя построить счастье латышс­кого народа? Покажет недалекое будущее. Думаю, что закон о гос­языке будет принят не позднее Яно­ва-Иванова дня.

Каким ему быть? Это зависит и от нас с вами, ува­жаемые читатели.

 

«Панорама Латвии», 23.04.1999

 

 

Интеграция в образовании: пути и помехи

 

В разделе «Образование» концепции государственной программы интеграции выдвигаются две основ­ные задачи —перевод школ с русским языком об­разования на латышский язык и изменение содержания предметов социального цикла для достижения единства мнений на исторические процессы и события у всех жителей Латвии. Научную несостоятельность и моральную ущербность этих задач мы доказывать не будем, ибо это уже сделано в наших предыдущих публикациях и делается в настоящее время на дискуссиях, которые продолжаются по программе интеграции. В этой ста­тье мы кратко изложим нашу позицию на интег­рацию в области образования.

Интеграция в системе образования, по нашему мнению, должна способствовать решению следующих задач:

1) освоение латышского языка неграж­данами как государственного языка на уровне свободного владения; 2) сохра­нение русского языка в сис­теме образования как языка наиболее крупной лингвис­тической группы Латвии; 3) предоставление возможнос­тей для образования в рам­ках программ национальных меньшинств, традиционных для Латвийской Республики;

4) освоение в процессе об­разования общих культурных ценностей народов, истори­чески длительное время проживающих на территории Латвии 5) воспитание у учащихся гражданской позиции патриотизма по отношению к Латвийской Республике.

Основную проблему — ос­воение государственного языка — со­здатели программы предлагают ре­шить просто: перевести русские шко­лы на латышский язык образования, не имея ни подготовленных для этого учи­телей, ни учебников, ни методических пособий, ни серьезных научных разра­боток программного характера. Но для того, чтобы такая задача была выпол­нена, необходимо очень много сделать предварительно.

Мы не видим оснований для ликви­дации государственного образования на русском языке. В Латвии существу­ет большая лингвистическая группа, для которой русский язык и русская культура являются родными и представляют культурную ценность. Учитывая, что интеграция — это объединение культурных ценностей, мы предлагаем сохранить государственное образо­вание на русском языке, увеличив в нем компоненты латвийской культуры и латышского языка. Предлагаем раз­работать модели школ с русским язы­ком образования и специальным блоком предметов по истории, географии и культуре Латвии, изучаемых на латышском языке. Объем учебных часов этого блока не должен превышать 20-30%.

Считаем научно обоснованным в рамках билингвального образования преподавание на латышском языке не более 30% учебного времени, с предоставлением школам возможности самостоятельно регулировать объем учебных часов на латышском языке для каждого класса.

Билингвальные модели образования в новом учебном году следует вводить как экспериментальные в 1-х и 5-х классах с параллельной подготовкой билингвальных учебных пособий и проведения соответствующих курсов для учителей. Необходима организация региональных отделов интеграции образования в методических центрах при школьных управах с привлечени­ем научных руководителей – специа­листов в области латышского и русско­го языков.

Интеграция не должна ликви­дировать среднее образование на русском языке. В этой связи предлагаем сохранить билингвальные модели образования в средней школе, увеличив объем учебных часов на латышском языке до 30-40 %, пре­доставив самим школам выби­рать этот процент с учетом ре­альных возможностей учащих­ся конкретных классов.

В национальных школах и классах недопустим переход на билингвальное образование. В них возможен лишь латвийский компонент-история, география и культура Латвии, — препода­ваемый на латышском языке, в объеме не более 20% учебного вре­мени.

Предлагаем профессиональное и высшее образование перевести в ре­жим билингвального образования и предоставить возможность выбора языка руководству этих учебных заве­дений с учетом языковой подготовки конкретных групп студентов в рамках каждой учебной программы.

В существенных изменениях нужда­ется и само содержание образования. Нужна разработка общих и предмет­ных психолого-педагогических про­грамм билингвального образования, обеспечивающих полноценное обуче­ние, развитие и воспитание на русском  и латыш­ском  языках, а также подго­товка билингвальных учебников, вклю­чающих в себя образцы речевой и мыслительной деятельности по предметам с первого по двенадцатый класс, учебников по истории культуры Латвии с материалами по каждой традиционной национальной группе. Успеху способствовала бы разработка специальных интегрированных комп­лектов учебников по курсу “Леттоника” на латышском языке, включающих в себя историю, географию, литературу и традиции народов Латвии.

Необходима разработка и издание учебных хрестоматий с документами, статистическими материалами и раз­личными оценками историков основных событий в истории Латвии и дру­гих государств. Недопустимо исполь­зование учебников по новейшей исто­рии, содержание которых изложено исключительно с позиции одного мне­ния.

Настало время подготовить учебные пособия по религиозной этике, в рам­ках которых будут представлены основ­ные этические ценности мировых рели­гий: буддизма, иудаизма, христианства и мусульманства. В последнее время меньше делается и для подготовки про­фессиональных кадров. Настоятельно необходимо отменить регулярные про­верки инспекцией по языку учителей, ибо эти проверки ничего, кроме стрессов, не дают. Всех педагогов с недоста­точным уровнем латышского языка обя­зать распоряжением МОН  совершенствовать свои знания и уме­ния на курсах при школах за счет госу­дарства. Инспекции по языку следует контролировать качество преподавания на этих курсах и оказывать им методическую и кадровую помощь.

Государство смогло бы организовать заказ вузам, с соответствующим финансированием, на подготовку специалис­тов по билингвальному преподаванию предметов и заключить договоры со студентами на обязательную отработ­ку в течение трех-пяти лет по специ­альности в государственной школе, а также создать республиканский центр интеграции в образовании с дистанци­онной формой обучения и обмена опытом с помощью Интернета.

Мы убеждены, что предлагаемые нами направления деятельности послу­жат истинной интеграции, лучшему ус­воению латышского языка детьми-представителями национальных и линг­вистических меньшинств Латвии, но не допустят ассимиляции, снижения каче­ства образования и уровня развития на­ших детей и внуков.

«Панорама Латвии», 19.03. 1999

 

 

Семь раз отмерь …

 

Яков ПЛИНЕР, доктор педагогики, депутат Сейма, основатель частного  общеобразовательного колледжа “Эврика” фонда “Родители – детям”.

– Прежде, чем ответить на вопрос: в какую школу отдавать любимое чадо, хочу сделать небольшой экскурс в историю. В 1919 году закон об обра­зовании в Латвии был признан одним из самых демократич­ных в Европе. Суть его такова:

дети вправе учиться на том языке, на котором разгова­ривают дома (ст. 39); язык семьи определяют родители (ст. 40); в Латвии должно быть столько школ для националь­ных меньшинств, сколько необ­ходимо их детям (ст. 41). Тогда, 80 лет назад, обучение в школах проводилось на восьми языках: латышском, русском, немецком, еврейском, польс­ком. эстонском, белорусском, литовском. Латышский преподавался блестяще, поэтому все ученики, независимо от того, в какой школе они учились, язык государства знали.

Вернемся в наши дни. 1996 год. Гаагские рекомендации по правам национальных мень­шинств. Суть их в том, что любое национальное меньшин­ство может получать начальное, основное, среднее, профессио­нальное и даже высшее об­разование на родном языке, если численность этого народа достаточно велика. Как, напри­мер, русских (точнее, людей, считающих русский язык род­ным) в Латвии. Сей документ не является юридически обязательным, это всего лишь международные рекомендации, ко­торые наши политики, к со­жалению, или не слышат,  или не знают, или не желают знать.

Я не случайно сказал — политики. Увы, вопрос образования в Латвии давно стал не  культурным, не экономическим, а именно политическим. И про­блема ликвидации русских школ, несмотря на то, что 35 процентов всех учащихся посещают школы с русским языком обучения (в прошлом году их порог перес­тупили 28 процентов первоклашек) тревожит «светлые» умы наших чиновников. Результат их «титанического труда» — закон, по которому с 2004 года начинается ликвидация среднего образования на русском языке. Обучение в 10-12 классах  в будущем планируется  вести только на латышском.

Лиха беда начало. Считаю это решение провинциальным и не­дальновидным. И не только с точки зрения культурного насле­дия (русские школы существова­ли здесь испокон веков, и отказы­ваться от этого богатейшего пласта культуры по меньшей мере неразумно), но и с точки зрения экономики. Сколько это будет стоить, никто не просчитал. По словам министра образования, чтобы к этому прийти, надо КАЖДЫЙ учебный год направ­лять в школы по 700 учителей-латышей или в совершенстве владеющих латышским. Это не выгодно государству, да и нереально. Увы, молодые специалисты, зная о постыдной зарплате педагогов, в школу практически не идут.

Мне возразят — а как же интеграция? Да, она необходима и неизбежна. Но! Интеграция — это не властвование, не страх, не давление и не штрафы. Результат такой интеграции сомнителен, но это уже тема другого разговора. Сегодня мы говорим о  школе нацменьшинств.

В какое учебное заведение отдавать ребенка? В любом случае выбор остается за родителями, которым бы я посоветовал семь раз отмерить и только потом принимать решение. Как отец, как дедушка, как учитель и как доктор педа­гогики с полной ответствен­ностью заявляю: лучше всего ребенок развивается на род­ном языке. Может ли русский мальчик или девочка учиться в латышской среде? Да, может. Но при этом испытает силь­нейший стресс. Разумнее, чтобы образование малыши все-таки получали на языке мышления, на языке семьи.

Русские школы ищут свои модели развития. Одна из них — билингвальная, то есть двуязычный метод обучения. Историю Латвии, географию, латышскую литературу, прик­ладные предметы — физкуль­туру, труд, музыку можно преподавать и на государственном языке. Если это внедрять акку­ратно, медленно, нежно. По­верьте, результаты будут просто блестящими. И каждый выпускник легко сможет по­ступить в вуз, где обучение ведется на латышском.

Латвия за всю историю своего существования никогда не была мононациональной страной. Наличие здесь латышской и русской школы естественно. Они будут только обогащать друг друга, вести здоровую конкуренцию, но ни в коей мере не враждовать.

«Земе», 20-26.05. 1999

 

 

 

Бриллиантовая капля, но без правительственной «оправы»

 

Изучая Закон об образовании (принят 29.10.1998 г., вступил в силу 01.06.1999 т.) и закон о государственном языке (принят Сеймом 08.07.1999, президентом ЛР не провозглашен), невольно прихо­дишь к выводу: власть имущие считают, что им не нужны наши знания латышского языка, им нужно, чтобы мы знали свое место в Латвии или убирались на свою этническую —  историческую родину.

Вспомните недавно столь активно обсуждаемую Концеп­цию программы интеграции общества Латвии. Увы. разде­лы “Образование” и “Язык” вызвали наибольшие нарека­ния со стороны нацмень­шинств и, по нашему общему мнению, они пронизаны тем же духом, направлены не на интеграцию общества, а на ассимиляцию национальных меньшинств.

После завершения обсуж­дения названных разделов Концепции, автору этих строк позвонила директор департамента развития об­разования Министерства образования и науки, автор раздела “Образование” г-жа Байба Петерсоне. Она сооб­щила, что раздел “Образо­вание” перерабатывается. Задала вопрос: согласен ли я быть одним из экспертов-консультантов этого разде­ла, разумеется, на общественных началах.

Так как в ходе обсуждения мною и доктором педагоги­ки В.Бухваловым были в письменном виде поданы 17 предложений, то согласие было дано.

К сожалению, приглаше­ния для конкретной работы так до сих пор и не после­довало, но все еще впереди.

По-другому случилось с раз­делом «Язык»: пришло пись­менное предложение, потом присланы материалы для экспертизы, затем состоялось совместное демократичное обсуждение авторов (доктор философии А. Приедите, доктор филологии И. Друвиете и доктор филологии Т. Лигута) с экспертами.

Мы искали компромиссы и находили их. Если этот раздел войдет в Концепцию програм­мы интеграции в оговоренной редакции, то, думается, будет приемлем как для латышей, так и для нелатышей.

Автор не раз критиковал в СМИ и с трибуны Сейма вла­сти предержащие за то, что государство не берет на себя ответственность за создание условий для овладения инородцами латышским языком. В школах не хватает квалифицированных учителей, хоро­ших учебников, дидактических материалов и аудиовизуальных средств обучения. Почти не вкладывает государство средств и в обучение языку  взрослых. Я и сегодня не отказываюсь ни от одного ранее произнесенного или опублико­ванного слова.

И все же что-то светлое в этом направлении в нашем государстве делается, о чем и хочу рассказать уважаемому  читателю.

1 ноября 1995г. правительство Латвии утвердило  Государственную программу овладения латышским языком —Latviešu valodas apguves valsts programma (LVAVP), которая была создана при поддержке программы развития ООН- United Nations Development Programme (UNDP).

Внедрение программы было начато в феврале 1996 г. Кто финансирует? Швеция, Дания, Финляндия, Нидерланды, Норвегия,  Евросоюз.

Что отличает и чем занимается LVAVР? Отличает посте­пенный и взвешенный подход к изучению национальными меньшинствами латышского языка, целью которого является создание положительной и благоприятной языковой среды, способствующей желанию пользоваться государственным языком,

Программа занимается дальнейшим образованием учителей латышского языка как второго (LАТ-2), знакомит их с современными методиками, разрабатывает учебные  пособия. Руководитель программы, доктор философии г-жа Айя Приедите, считает, что язык необходимо учить, чтобы им пользоваться, а не для “сдал экзамен…и забыл”.

Эксперты UNDP еще в 1996 году дали Латвии следующие рекомендации. Во-первых, с целью укрепления знаний ла­тышского языка всего населе­ния Латвии необходимо при­вести в порядок как систему обучения латышскому языку в школах, так и систему обуче­ния взрослых.

Во-вторых, для полноценно­го овладения языком учащи­мися необходимо увеличить количество часов на изучение латышского языка в школах национальных меньшинств.

В-третьих, следует ввести новый учебный предмет — ла­тышский язык, как второй (LАТ-2), который будет отли­чаться новым подходом к обу­чению языку, новой методикой и содержанием:

Знают ли об этих рекомен­дациях в Министерстве обра­зования и науки? Знают. Сле­дуют ли им? Об этом спроси­те у директоров школ и учите­лей.

LVAVР рекомендует школам учебную программу, которая поможет обеспечить овладение детьми родным языком и одновременно знанием ла­тышского языка.

LVАVР развивает способ­ность учителей LАТ-2 качественно преподавать язык взрослым, особенно учителям-предметникам   школ национальных меньшинств, желающим улучшить свои знания латышского языка; притом языковые курсы для учителей LVAVP проводит бесплатно.

Что сделано LVAVP за пер­вые два года работы?

Учебные курсы по латышс­кому языку прошли 5500 человек. В их числе учителя LАТ-2 и учителя-предметники, ди­ректора школ нацменьшинств и представители отдельных профессиональных групп.

Согласно данным на ноябрь 1998 г. на курсах методики преподавания LАТ-2 подготов­лено 40 учителей-мультипли­каторов. Полученные знания они передали 520 коллегам в Риге, Даугавпилсе, Елгаве, Лиепае, Краславе, Лудзе и Резекне.

На курсах LVAVP латышским языком овладевали 5380 учи­телей-предметников школ нацменьшинств, 315 железно­дорожников, 340 медиков, 567 работников полиции, 68 ди­ректоров школ нацмень­шинств, 180 новобранцев лат­вийской армии, 36 погранич­ников… Изданы учебники ла­тышского языка для 8-го и 9-го классов школ нацио­нальных меньшинств тиражом соответственно 29000 и 30000 экземпляров, которые по шко­лам распределялись бесплат­но. а также учебник для 5-го класса. Его, правда, школам уже пришлось приобретать.

Обширны  планы LVAVP  и на второй этап программы 1999 – 2000 гг. Это и совершенствование обучению LАТ-2, и под­держка в овладении латышским языком тем безработным, кто через Государственную службу занятости  проходит переквалификацию. Планируется продолжить преподавание языка представителям тех профессий, которые рискуют потерять работу из-за недостаточного владения латышским языком (более 160 учителей по этой причине уже с ра­боты уволены. – Я.П.). например, работникам железной дороги, полиции… Планирует­ся совершенствовать дальнейшее образование учителей и подготовка учебных материалов для учителей-предметников школ меньшинств (это около 1200 человек. – Я. П.), чтобы они могли качественно преподавать учебные предметы билингвально и на латышском языке, а также будут про­водить для них семинары под­держки по латышскому языку и по проблемам интеграции общества…

То,что уже сделано в рамках LVAVP, – капля в море? но капля, согласитесь, бриллиaнтовая.

Сколько это стоит? Никаких секретов нет. В 1996

-1998 гг. израсходовано 3,2 миллиона долларов. В 1999

– 2000 гг. бюджет LVAVР достигнет 4,7 миллиона долларов США. В 1998 г. к финансированию реализации LVAVP впервые подключилось латвийское правительство, но деньги выделяются столь мизер­ные, что и цифру-то приводить стыдно.

Нужна ли эта программа Латвии? Нужна. Проведенный социологический опрос пока­зывает, что 42% опрошенных нелатышей считают свои зна­ния латышского языка недостаточными для того, чтобы качественно выполнять свои служебные  обязанности, 70% из них желают улучшить  свои знания государственного языка.

Итак, парадокс: LVAVР — государственная программа, хотя государство в ее реали­зации почти участия не принимает, лишь милостиво разре­шает ее осуществлять.

Что нужно для масштабных результатов, т.е. овладения всеми жителями Лат­вии государственным язы­ком? Вы, уважаемые читате­ли, знаете сами. В вашем уме автор не сомневается, да и написано об этом уже немало.

А  LVAVP – спасибо. Так держать!

«Панорама Латвии», 27.08.1999

    

 

Против принудительной латышизации

Профессиональные педагоги

предлагают альтернативу

 

Билингвальное образование, которое предложили освоить русскоязычным школам, — продукт новый. Неопробованный и, возможно, совершенно непригодный. В этой связи выход новой книги докторов педагогики В. Бухвалова и Я. Плинера «ЛАТВИЙСКАЯ  ШКОЛА ЕВРОЭТНОКУЛЬТУРНОГО  РАЗВИТИЯ» — дорогая ложка к самому обеду. Изданная на спонсорские средства фондом «Гражданство, Образование, Культура»,  Союзом граждан и неграждан Латвии, она предлагается всем педагогам бесплатно (Рига, ул. Бруниниеку, 35).

Для совершенствования общеобразовательного школьного процесса авторы предлагают четыре модуля.

Переход к развивающе­му образованию. Это значит, что надо уменьшить нагрузку на ученика и предложить ему оптималь­ные программы обучения. Изменить содержание и ме­тоды предметного образова­ния.

Этнокультурный модуль предполагает образование на родном языке. Ребенок выбирает школу и класс, где он мог бы сохранить на­циональную самобытность. Государственный культурный модуль — введение    интегрированного предмета «Государствен­ный язык и культура и па­раллельное развитие мыш­ления и речевой культуры на госязыке по отдельным учебным предметам». Ми­нистерское определение процентного соотношения предметов на латышском языке и на родном — по­рочная практика.

Европейский культур­ный модуль. Любой инос­транный язык, а для ла­тышских школ — в том числе, и русский, должен преподаваться в контексте культуры данной страны, ее истории.

Увеличение количества уроков госязыка в целом — положительный момент. Од­нако он не подкреплен учеб­ными пособиями развиваю­щего типа, недостаточно повышается профессиональная квалифи­кация учителей латышско­го. За годы независимости в Латвии разработаны и изда­ны учебники почти по всем предметам. Глянцевые об­ложки, мелованная бумага, цветные иллюстрации. Но эти учебники по содержа­нию мало чем отличаются от советских. Слабое место — перегруженность инфор­мацией, недостаток творчес­ких заданий и отсутствие ситуаций для нравственно-о­ценочного анализа. До 1998 года практически не было методических пособий для классных воспитателей. Вот вам и этика воспитания …

Зато смело брался на во­оружение   зарубежный (читай: западноевропей­ский) опыт. Так случилось с идеей выбора предметов в средней школе и особен­но с идеей принудительной латышизации русскоговорящего населения, по­черпнутой в Германии, Бе­льгии и Франции. В 1995-м МОиН разработало и опубликовало концеп­цию развития образова­ния. В ней все сводилось к одному — обеспечить пос­тепенный переход школ с русским языком обучения на латышский. Понятно, что это политическое ре­шение не имеет ни малейшего отношения к разви­тию школы. А это значит, что педагогам, администраторам школ надо брать дело в свои руки — самим организовывать процесс обучения детей, причем таким образом, чтобы не ломать личность ребенка, его самобытность. И новая авторская концепция — для них.

 

«Вести сегодня»,  2.08. 2000

 

Закон об образовании ликвидирует образование

на негосударственном языке

 

29 октября 1998 года Сейм Латвийской Республики принял новый закон «Об образовании» (основной закон), который всту­пил в силу с 1 июня 1999 года. Закон определяет перевод сис­темы школьного образования на программный принцип. Новый закон предоставляет возмож­ность бывшим школам с рус­ским языком обучения разра­батывать и реализовывать программы образования нацио­нальных меньшинств. Наряду с этими прогрессивными статья­ми в закон включены статьи, реализация которых, по наше­му мнению, лишает нацио­нальные и лингвистические груп­пы права на получение полно­ценного образования на родном языке.

1 пункт статьи 9 определяет, что в государственных и учеб­ных заведениях самоуправлений образование предоставляется на государственном (латышском) языке.

До сих пор в Латвии образо­вание для русской лингвисти­ческой группы (около 900 тысяч человек) предоставлялось на русском языке (33,4% уча­щихся государственных общеобразовательных школ), успешно работали польские, еврейские, украинская, белорусская и другие школы национальных мень­шинств (0,4% всех учащихся). 1-й пункт статьи 9 исключает возможность получения образования на русском и других национальных языках за государственный счет.

В первой части 2 пункта ста­тьи 9 определено, что получе­ние образования на других языках возможно в частных учебных заведениях.

Частные учебные заве­дения большинству жителей, представляющих национальные и лингвистические меньшинства, недоступны по причине недостатка финансовых средств.

Во второй части 2 пункта ста­тьи 9 определено, что получение образования на других язы­ках возможно в государствен­ных и учебных заведениях самоуправлений, которые реали­зуют программы образования национальных меньшинств. Ми­нистерство образования и на­уки указывает в этих програм­мах предметы, которые изуча­ются на государственном языке.

Министерством образования и науки разработаны образцы программ образования нацио­нальных меньшинств, в соответ­ствии с которыми бывшие шко­лы с русским языком обучения могут организовать учебный процесс или разрабатывать свои программы. Причем переход на эти программы начался уже с 1999/2000 учебного года. В настоящее время эти образцы про­грамм представляют из себя список общеобразовательных предметов, которые должны изу­чать учащиеся, и процентное соотношение предметов, изуча­емых на родном и государствен­ном языках. Это соотношение составлено таким образом, что­бы к окончанию основной шко­лы (девятого класса) все или большая часть предметов пре­подавалась  на государствен­ном языке.

1-я модель предусматрива­ет, что в 1-ом классе 25%-50%, во 2-3-х классах 50%-80%, 4-м классе 100% (за исключением родного языка и литературы), в 5-м классе 50%, в 6-м классе 70%-80%, в 7-9-м классах 100% объема содержания предметов изучается на латышском языке.

2-я модель предусматривает в 1-2-х классах 50%-95% интегри­рованного содержания изучается на латышском языке, в 3-6-х клас­сах 50%-75%, в 7-9 классах 40%-60% объема содержания предме­тов изучается на латышском язы­ке: география, история, введение в экономику, обществознание, учение о здоровье, и все пред­меты. которые изучались на латышском языке в начальной шко­ле. На русском языке изучаются:

родной язык и культура, музыка, иностранный язык, математика, физика, химия, биология, инфор­матика.

3-я модель предполагает, на­чиная с первого класса посте­пенное увеличение количества предметов, изучаемых на латыш­ском языке. Никакого билингвального образования не предусмат­ривается. К окончанию основной школы большая часть предметов должна изучаться на латышском языке.

4-я модель предполагает, что в 1-3-х классах учащиеся осваи­вают все предметы на родном языке, за исключением латышс­кого языка, В 4-6-х классах предоставляется выбор 40%-60% со­держания предметов, изучаемых на латышском языке. В 7-9-х клас­сах география, история, обще­ствознание, визуальное искусст­во, домоводство, спорт — изуча­ются на латышском языке. Инос­транный язык, математика, биология, физика, химия, музыка, ин­форматика — билингвально.

Министерство образования и науки называет организацию обу­чения по данным моделям билингвальным  образованием, что не соответствует сущности этого понятия, ибо билингвальное образование – это изучение содержания предметов на двух язы­ках. Предлагаемые программы — это модели, в которых часть пред­метов изучается на государствен­ном языке, что согласно педаго­гическим нормам соответствует понятию «программы углубленно­го изучения государственного язы­ка», но никак не понятию «бипингвальное образование».

По нашему мнению, подоб­ный подход в распределении язы­ков образования является переходным обучением с родного язы­ка на государственный, что ис­ключает возможности для разви­тия национальной идентичности и национальной культуры учащих­ся. Национально-культурные и ин­теграционные компоненты в об­разцах программ министерства не разработаны вообще. Таким об­разом, образцы программ обра­зования национальных мень­шинств по сути своей таковыми не являются, ибо это программы перевода школьного образования с родного на государственный язык без сохранения националь­ной идентичности учащихся.

В 3 пункте 9 статьи говорит­ся, что каждый обучающийся, для получения основного или сред­него образования, осваивает го­сударственный язык и сдает выпускные экзамены на государ­ственном языке в объеме и по­рядке, установленном министер­ством образования и науки.

В соответствии с этим пунк­том выпускники школ, работаю­щих по программам образования национальных меньшинств, могут быть лишены возможности получения документов об основном и среднем образовании только по­тому, что не смогут сдать выпус­кные экзамены на государствен­ном языке.

В 4 пункте 9 статьи говорит­ся, что экзамены для получения профессиональной квали­фикации сдаются на государ­ственном языке.

Эта норма ограничивает пра­ва представителей национальных меньшинств на получение профессиональной квалификации.

5 пункт статьи 9 определяет, что для получения академичес­ких (бакалавр, магистр) и на­учной (доктор) степеней необ­ходимо подготовить и защитить научную работу на государствен­ном языке.

Фактически в Латвийской республике с момента вступле­ния закона в силу (1 июня 1999 года) лица без гражданства (око­ло 640 тысяч жителей Латвии) не смогут получить высшее об­разование и учиться в магист­ратурах и докторантурах госу­дарственных учебных заведений, если не владеют государствен­ным языком. Частные высшие учебные заведения многим абитуриентам недоступны по финансовым причинам. Таким об­разом, закон ограничивает пра­во выпускников школ представителей национальных меньшинств получить высшее обра­зование и научную квалифика­цию на родном языке.

В 6 пункте статьи 9 говорит­ся о том, что повышение ква­лификации и переквалификация, которые финансируются из го­сударственного и бюджета самоуправлений, осуществляются на государственном языке.

Таким образом, представи­тели национальных меньшинств — работники государственных и  самоуправленческих учреждений лишаются возможностей повы­шения квалификации и переквалификации на родном языке за государственный счет.

В статье 59, пункте 2 сказа­но, что государство и самоуп­равления могут участвовать в финансировании частных учеб­ных заведений, если эти учеб­ные заведения реализуют акк­редитованные программы образования на государственном языке.

Эта дискриминационная поправка лишает частные учебные заведения, в которых обучение осуществляет­ся на языках национальных и лингвистических меньшинств, права на получение государ­ственного финансирования. В заключительной части за­кона определены условия пе­рехода системы образования под юрисдикцию нового зако­на.

В первой части пункта 9 сказано, что с 1 сентября 1999 года образование во всех го­сударственных высших учеб­ных заведениях должно осу­ществляться на государствен­ном языке.

В третьей части пункта 9 ска­зано, что с 1 сентября 2004 года в государственных и са­моуправленческих средних шко­лах (10-12 классы), а также профессиональных учебных заве­дениях обучение осуществляет­ся только на государственном языке.

Таким образом предусматри­вается полная ликвидация сред­него, профессионального и выс­шего образования на языках на­циональных меньшинств и преж­де всего на русском языке как языке крупнейшей в Латвии лин­гвистической группы.

«Образование и карьера», 8- 21.03. 2000

 

 

Открытое письмо

«О сохранении и развитии русской культуры в Латвии»

 

За годы восстановления независимости Латвии в государстве сложилась неблагопри­ятная ситуация в области со­хранения и развития культуры, в целом, и русской культуры, в частности.

Реорганизация библиотеч­ного дела привела к сокраще­нию количества библиотек, уничтожению десятков тысяч книг, в первую очередь на рус­ском языке, в том числе классической художественной литературы.

Был ликвидирован Театр юного зрителя, ряд других учреждений культуры. Многие замечательные деятели культуры — вокалисты, музыканты, ху­дожники — оказались невостребованными новой Латвией и влачат нищенское существование.

Недооценивая значение со­хранения и развития культуры для интеграции народа Латвии, правительство не выделяет на ее развитие достаточных фи­нансовых средств. В бюджете Латвийской республики факти­чески не предусмотрена статья на поддержку культуры нацио­нальных меньшинств, в том числе  и русской культуры. Это негативно сказывается на развитии латышской культуры, де­сятилетиями подпитывавшейся из великого источника русско-славянской культуры.

В настоящее время в угоду национал-радикальным элемен­там происходит ничем не обоснованное   уничтожение русского образования в Лат­вии через преобразование школ с русским языком обуче­ния, в которых обучается 34,9% всех детей школьного возраста, в инструмент асси­миляции посредством методи­чески не подготовленного и научно-психологически     не обоснованного билингвального обучения, отучающего  мыслить и чувствовать на род­ном языке — языке Пушкина и Достоевского, Ломоносова и Менделеева, Чайковского и Мусоргского…

Под давлением «сверху» в школах с русским языком обу­чения сокращается изучение молодежью своих исторических корней и истоков. Уже в на­стоящее время министерством образования и науки предпола­гается школьный курс «русская литература» заменить на безликий курс просто «литерату­ра», а ныне действующий за­кон об образовании предусма­тривает с 2004 года вести обу­чение в средних школах Лат­вии только на латышском языке.

Выражая озабоченность по­литикой культуры и образова­ния Латвии, мы обращаемся к президенту ЛР, президенту кабинета ми­нистров Латвии, министерству культуры и министерству обра­зования и науки с просьбой.

Во-первых, критически оце­нить состояние в нашей стра­не культуры и образования, в целом, и русской культуры и образования, в частности.

Во-вторых,    разработать долговременную стратегию и тактику сохранения и развития этих важнейших отраслей (как на латышском языке, так и на русском), что послужит истин­ной интеграции народов Лат­вии. Ибо, как известно, культу­ры не воюют, они лишь взаим­но обогащают друг друга.

В-третьих, принять  меры для выделения в бюджете необходимых финансовых средств для развития культуры и образования не только на латышском, но и на русском языке, являющимся родным для большой части на­селения Латвии.

В-четвертых,   образовать при министерствах культуры и образования и науки общест­венные советы из представите­лей национальных меньшинств для разработки и согласования программы развития национальной культуры и программы образования   национальных меньшинств.

«Образование и карьера»,

10.02. 2000

Перевод на латышский или …

После вступления в силу нового Закона об образовании школы с русским языком обучения должны измениться — хотим мы этого или нет. А вот как оно будет на практике, пока неясно.

Три пути

Выбор у русских школ таков — либо перейти на ла­тышский язык преподавания, либо выбрать одну из предложенных министерством образования и науки программ образования национальных меньшинств, либо разработать свою программу — в соответствии с теми же образцами.

В настоящее время ни одна из государственных школ с русским языком обучения, за исключением специализированных, не является школой национальных меньшинств в полном смысле этого слова. Чтобы стать таковой, нужно создать программу, в которой должны быть представлены  основных  три блока:

1) общеобразовательный.

2) национально-культурный,

3) интеграционный.

Национально-культурный блок должен включать следующие дисциплины: «Национальные традиции и национальный образ жизни» и «Национальная исто­рия и культура». В их рамках нужно представить краеведческие и культурные объекты Латвии. Еще лучше, если будут изданы сборники на тему «Исторические и памятные места национальной культуры на территории   Латвии».

Необходим также интегрированный курс «История и культура Латвии», посвященный формированию этнических групп и развитию их культуры на территории Латвии.

Следует пересмотреть планы и содержание воспитательных мероприятий с учетом государственных и зна­чимых латышских национальных праздников, не забы­вая и о своих.

Вполне вероятно, что в одной школе, в том числе и латышской, могут работать классы различных национальных меньшинств.

Не только школа

Сохранение и развитие национальной культуры толь­ко на уровне школьного образования невозможно. По­этому так важна государственная поддержка националь­но-культурных обществ и в особенности их культурно-образовательных программ. Да и самим обществам не­лишне подумать о расширении контактов со школами.

Нужно наладить культурное сотрудничество с государствами, этнические общины которых представлены на территории Латвии. Тут помогут межгосударственные договоры с Россией, Белоруссией, Украиной, Польшей, Израилем и другими государствами.

Вторые каналы государственного телевидения и ра­дио должны готовить культурно-образовательные программы национальных меньшинств, регулярно давая слово их представителям.

В интересах детей

Проблема соотношения русского и латышского язы­ков в образовании национальных меньшинств должна решаться по согласованию с родителями. Они вправе воспитывать своего ребенка в рамках любой культуры — по своему выбору. Главное — обеспечить полноценную успеваемость учащихся по всем предметам и освоение ими двух языков и культур.

Очень важно правильно выбрать националь­ный класс, особенно если родители разных национальностей. При выборе следует учитывать не столько национальную, сколько культурную при­надлежность семьи. Иначе противопоставление личности и среды рано или поздно приведет к про­блемам.

«Час», 6.01. 2000

 

 

Я не спорю с национал – радикалами …

 

Заветное желание Латвии о Евросоюзе уже близко к исполнению — двери открыты, да, как говорится, грехи не пускают. Не глянется, на­пример, Европе популярный у нас лозунг о латышской Латвии. С евростандартами не шутят — решено всем интегрироваться. Теоретиче­ски процесс идет, но в жизни  перемен не наблюдается. Почему? Об этом размышляет Яков Плинер, доктор педагогических наук, секретарь комиссии Сейма по образованию, науке и культуре депутат фракции ЗаПЧЕЛ».

 

– Что, на ваш взгляд, тормозит этот полезный для общества про­цесс?

–          Во-первых, утвержденная кон­цепция интеграции несовершенна. Сотни дельных предложений, по­ступивших от «инакомыслящих» во время обсуждения, не были обобще­ны и учтены в полной мере. Но так или иначе, есть концепция, и это уже хорошо. Хотя это только первый шаг. Теперь необходима конкретная программа – кто, что, в какие сроки должен делать и на какие средства.

К сожалению, латышская часть общества интеграцию понимает так, что русские должны изучать язык, обычаи, культуру латышей. Все это правильно, но Латвия испокон веков — мультикулыурное государство, и в идеале латыши тоже должны знать основы культур тех наций, которые сотни лет проживают здесь. В моем понимании интеграция — это шаг на­встречу друг другу.

– Вряд ли взаимопонимание об­легчит новый Закон о государст­венном языке… — Естественно. Я не спорю с на­ционал-радикалами о конечной цели

– население должно знать латыш­ский язык. Я спорю о путях ее до­стижения. Мне могут возразить: мол, прошло уже десять лет… Но здесь уместно спросить правительство: сколько денег вложено в по­мощь русскоговорящим? Создает ли государство позитивную мотивацию для обучения? Ответы мы знаем, и они неутешительны.

Хорошо, если бы латышский язык стал средством объединения латвийцев, но для этого его нельзя насаждать нынешними насильствен­ными методами. Язык не должен быть инструментом страха, униже­ния, запрета на профессию, как про­исходит сейчас у нас. Вот и новый недемократичный закон направ­лен на разъединение общества – он ведь противоречит многим основополагающим международным нормам, нарушает права человека.

Представьте, что начнется, когда закон вступит в силу — ни одна ста­рушка не сможет обратиться за справкой в жилконтору или соцотдел на русском. Да еще в законе де­сятки раз ссылки «дальнейшее опре­деляют правила Кабинета министров». Какими они будут? Все глав­ное должен определять закон с тем, чтобы чиновники имели минимум «творческой» свободы, но нашим есть где разгуляться…

—  Как можно сделать популяр­ным латышский язык без наси­лия?

Один пример — не выгонять с ра­боты за недостаточное знание (в Латвии за это уволено 160 учите­лей), а вводить доплату за знание.

Деньги — хороший стимул. Это, ко­нечно, если говорить о положитель­ной мотивации. Тогда и психологи­ческий барьер ослабевает. Многие же от комплексов не могут выучить язык.

– Новый Закон об образовании тоже выглядит странно в аспекте интеграции…

– К сожалению, почти все наши разумные поправки, предложенные к нему, были отметены голосовательной машиной. В итоге — новый закон дискриминационен по отношению к национальным меньшинствам.  На­пример, в его 9-й статье сказано, что образование в государственных учебных заведениях, в том числе школах, осуществляется на латыш­ском языке. Исключение составляют школы национальных меньшинств и частные. С 2004 года средние школы с русским языком обучения перево­дятся на латышский. Но это нере­ально, невозможно – нет учебников, нет подготовленных педагогов. И за­чем же заставлять детей учиться на неродном языке? Сегодня более 34 процентов детей учится в русских школах. Простите, но интегрировать вторую часть населения так, как она этого не хочет, невозможно. Есть же масса разумных вариантов.

«Что бы ни заявляли наши по­литики западным «инспекторам», в реальности Латвия – двухобщин­ное государство. Как вы думаете,  возможно ли преодолеть сущест­вующий барьер?

—       Сегодня Латвия больна – разру­шены экономика, сельское хозяйст­во, в кризисе наука, культура, обра­зование. Все дискриминационные законы направлены не столько на развитие государства, сколько на то, чтобы отвлечь внимание от сущест­вующих проблем. Ни один хороший хозяин не поступит так, как мы, — новый дом еще не построили, а старый развалили первым делом. Но я оптимист и надеюсь на выздоровление. Сколько лет придется потратить — за­висит от каждого из нас.

Елена Слюсарева,

«Ригасс Балсс»,  20.03. 2000

 

 

Когда телега впереди лошади

 

Концепция государственной программы интеграции утверждена Кабинетом министров. Первый вариант концепции, подготовленный для публичного обсуж­дения, имел очень много недоработок и, по сути дела, носил откровенно ассимиляционный характер. Во всех разделах документа проводился принцип объединения общества на основе госязыка и изуче­ния латышской культуры. Для сохранения культуры и языков национальных меньшинств предлагалось столь ничтожно малое количество мероприятий, что любому было ясно: сохранить родной язык и культу­ру с их помощью невозможно.

В процессе обсуждения и согласования несколько скорректированы формулировки отдельных позиций, но, в целом, принципиальных измене­ний в документе не произош­ло. Что мы понимаем под прин­ципиальными изменениями?

Во-первых, программа интег­рации должна обеспечивать объединение различных этни­ческих групп на основе общих культурных ценностей и государственного языка. Такой принцип в программе разра­ботан, по нашему мнению, не до конца. Это и недостаток го­сударственной поддержки в изучении языка титульной на­ции. Это и защита людей, сдав­ших экзамен по латышскому, от многократных проверок языковых инспекций.

Во-вторых, программа интеграции должна обеспечивать сохранение национальных языков и культур, что в документе отражается лишь частично и явно недостаточно. Об этом можно судить на основе анализа мероприятий в области интеграции в образовании.

Как известно, основы наци­ональной идентичности личности закладываются в школь­ные годы. При этом особое внимание должно отводиться изучению родного языка и национальной культуры на про­тяжении всего школьного обучения. Что нам предлагает доработанный вариант концепции? Все то же. что и было до него, правда, в несколько измененной форме. Проблема соотношения государственно­го и родного языков в школь­ном обучении решается путем введения билингвального образования. Уже само название вроде бы должно успокоить, ведь билингвизм – это свобод­ное владение двумя языками, в нашем случае государственным и родным. Для междуна­родных экспертов введение билингвизма в латвийских школах — явный признак демокра­тичности нашего общества. Но не для профессионалов в области образования.

В подготовленных мини­стерством образцах программ для школ нацменьшинств представлены четыре модели или программы билингвального образования.

Напомним читателю, что с 1999/2000 года все школы с русским и другими «иностранными» языками обучения должны в соответствии с но­вым Законом об образовании выбрать для себя одну из про­грамм для нацменьшинств, либо разработать свою, либо перейти на латышский язык.

Предложенные четыре мо­дели билингвального образования предлагают постепен­ное с 1 го по 9-й класс увели­чение предметов, которые изучаются на латышском. Исключение составляет вторая модель, в рамках которой допускается билингвальное освоение всех предметов.

Особую тревогу и неприятие вызывает распределение процентного соотношения языков обучения, которое постоянно увеличивается от класса к классу. . Какие могут быть проценты, если в Латвии эти билингвальные модели нигде еще полностью не проверялись?  Напомним, что массовая экспериментальная  проверка этих моделей в школах  началась только в нынешнем учебном году, и уже появились первые негативные оценки министерских разработок. Подругому и не могло быть, ведь ни одна из  моделей не разработана не только методически, но и не имеет необходимого обеспечения учебниками и пособиями. Дополнительно к этому планируется постепенный перевод средней школы (10-12 классы) на латышский язык обучения. Но и в этом случае нет ни методик, ни учебников, ни научного обоснования.

Считаем, что подобный «билингвизм» — не что иное, как постепенное исключение родного языка из процесса обучения», а это приведет к торможению развития национальной идентичности лич­ности и, несомненно, скажется на уровне мышления и творческой деятельности учащихся. В нашем понима­нии национальная идентич­ность самоопределяется личностью в процессе выбо­ра языка и культуры, с помощью которых она преимущественно и осуществляет свою деятельность. Исключение родного языка как средства обучения и замена его латышским постепенно приведёт к тому, что дети национальных меньшинств перестанут мыслить на родном языке. Основным для них станет госязык, следовательно произойдет ассимиляция учащихся против воли их родителей.

Нам очень хочется ошибиться, делая такой вывод, и хорошо, если бы ученые авторы билингвальных моделей и работники министерства, одобрившие эти модели, доказали, что никакой ассимиляции не будет. Но дело в том, что критерием истины является практика — результаты эксперимента по билингвальному образованию. На сегодняшний день их нет. Известно, что массовый эксперимент проводится, если были получены положительные результаты в локальном исследовании. По билингвальному образованию локальных экспериментов в течение полного учебного цикла                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                          с 1-го по 9-й класс никто не проводил. Это еще одно свидетельство низкого научного уровня моделей.

Наши коллеги из Латвийской ассоциации в поддержку школ с русским языком обучения (ЛАШОР) разрабатывают одну из моделей (их может быть несколько) — «Леттоника». Необходимость такого подхода диктуется элементарным научным анализом возможных вариантов и пониманием того, что в ближайшие годы власти не смогут обеспечить школы учителями-предметниками, способными вести билингвальное образование с высокой результативностью. Предлагаемый нами подход позволяет сохранить лучших учителей для преподавания предметов на родном языке.

Как легко догадаться, наши предложения не вошли в доработанный вариант концепции. Что из этого вытекает? То, что учителям, которые  не смогут преподавать свой предмет билингвально, придется уходить из школы. Это приведет к снижению качества образования, в целом. Ведь молодым учителям нужно минимум пять-семь лет, чтобы достичь уровня среднего специалиста, десять-пятнадцать — чтобы стать учителем-методистом.

Еще один аспект, который пока только обозначен в концепции, — это подготовка учителей-мультипликаторов. Билингвальное образование уже реализуется с 1 сентября, а мультипликаторов еще только предполагается готовить. Очень «интересный подход»! Подготовка мультипликаторов — это не только организация студии при вузах, как это пред­лагается в концепции, но и при общеобразовательных шко­лах, где опытные учителя-ме­тодисты смогли бы обучать молодых коллег. Такие студии необходимы не только для повышения квалификации по билингвальному образованию, но и по всем предметам школь­ного курса. К сожалению, их до сих пор нет.

Необходима также разра­ботка национально-культур­ных компонентов образова­ния. В концепции государ­ственной программы записа­но, что такие компоненты нуж­ны. Однако до сих пор их нет и неизвестно кто, когда и за ка­кие деньги будет заниматься ими. С 1 января большинство бывших школ с русским языком обучения работают по про­граммам образования национальных меньшинств, но во многих из них национально-культурного компонента просто нет.

Еще один важнейший эле­мент интеграции в концепции определен как межкультур­ный. Это содержательный блок, направленный на фор­мирование у учащихся граж­данского сознания, патриотиз­ма, демократических ценнос­тей.

Возникает риторический вопрос: нужно ли было с этого учебного года переводить школы на программы образования национальных меньшинств, если они не разработаны, не прошли экспериментальную проверку? Может быть, разумнее было бы организовать экспериментальные площадки в нескольких школах и отрабо­тать методику билингвального образования, подготовить  пробные учебники, методические материалы для переподготовки учителей? И почему у нас постоянно телегу запрягают впереди лошади? Думается, причина проста: резко упал научный уровень прини­маемых решений, чаще всего это делается по принципу: «переход к новому — завтра с де­вяти утра».

Мы хотим, чтобы соблю­дались веками наработанные правила научной дея­тельности в системе образо­вания – даже самая замеча­тельная идея должна внача­ле пройти эксперименталь­ную проверку. Только пос­ле этого можно внедрять ее в прак­тику работы школ. У нас же творятся странные вещи:           школы работают по несуще­ствующим национально-культурным программам и интегрируют учащихся в латвийское общество, не имея для этого ни учебников, ни пособий, ни методик. Не­трудно угадать, каким будет результат этой имитации де­ятельности…

«Панорама Латвии»,  27.01. 2000

 

 

 

 

 

Губительная экономия

 

В газете «Izglītība un kultūra»недавно был опубликован план повышения   эффективности расходов реформы системы об­разования до 2002 года. Это тот самый план, который министр образования и науки Марис Витолс обещал подготовить, всту­пая в должность. Он, на наш взгляд, тупиковый. Потому что предлагаемое «повышение эф­фективности расходов» приве­дет к снижению качества обра­зования.

Детей больше — порядка меньше

Да и может ли быть иначе, если предполагается увеличить количест­во учащихся в классах — в 1-х клас­сах — с 15 до 18, в 10-12-х — с 15 до 22 (это в республиканских городах и районных центрах), в остальных мес­тах—с 12 до 15?

Вроде бы изменения незначи­тельные, но, учитывая спад рождаемости и ухудшение материально­го положения, одни школы не смогут укомплектовать классы, а в дру­гих они будут непомерно большими, так как разделить их на два не удастся. В результате или придется уволить часть учителей, или идти на ухудшение качества знаний уча­щихся. Ведь многие педагоги не владеют методикой работы в таких больших классах. Конечно, теоре­тически местные самоуправления могут финансировать  и «лишние» классы, но денег-то им взять неот­куда.

Год будет короче

План министра также предпола­гает сокращение программы в ос­новной школе на два урока в неде­лю, в средней — на пять уроков в специальных школах и группах —­ на один урок. Объем изучаемого материала меньше не становится, то есть педагоги будут вынуждены проходить тот же материал за бо­лее короткий срок. Вряд ли у всех хватит профессионализма, чтобы преодолеть нехватку времени интенсивными методами преподава­ния. А ведь и так часть учащихся выходит из школы недоучками по тем или иным предметам. Куда же еще снижать-то? Одновременно речь идет об увеличении продолжитель­ности учебного года до 38 недель. Правда, от этого под нажимом роди­телей и учеников уже пришлось от­казаться.

Разгружать учеников нужно — только другими путями: уменьшением фактологического содержания программы и интенсификацией пе­дагогического процесса. Но в плане министра, как вы уже догадались, этого нет.

Расходы на администрирование теперь ставятся в зависимость от чис­ленности учащихся. Понимают ли авторы «реформ», что ставки школьных администраторов должны опреде­ляться не количеством учащихся, а необходимостью управления шко­лой? И  не получится ли так, что после «оптимизации» в небольших школах останется лишь директор, который будет  сбиваясь с ног, выполнять функции своих сокращенных замес­тителей?

С больной головы…

Финансирование интернатов и средних учебных заведений минис­терство намерено возложить на пле­чи местных самоуправлений, оставив за министерством только зарплату педагогов. Можно прогнозировать, что часть из них после этого будет ли­бо закрыта, либо будет влачить жал­кое существование.

Министр допускает, что в специ­альных учреждениях государственно­го подчинения могут учиться дети из любого места Латвии. Если, разуме­ется, у их родителей будут деньги на дорогу и содержание детей в другом городе. А в это верится с трудом. Об организации же спецшкол-итернатов на местах в плане министерства ничего не говорится.

Главной особенностью новой сис­темы оплаты учителей обещает стать расчет нагрузки в течение недели, включая консультации и подготовку к урокам. Думается, что, как и прежде, не удастся уйти от количественных показателей—стажа работы, учета времени консультаций. Качество преподавания опять останется вне поля зрения.

В итоге мы вынуждены констати­ровать, что предлагаемая минист­ром «оптимизация расходов» не обеспечивает главного — сохране­ния и повышения качества образо­вания учащихся. План этот, возможно, поможет сэкономить деньги, но вывести систему общего образова­ния из штопора, в котором она на­ходится уже несколько лет, вряд ли удастся.

Совместно с Валерием Бухваловым,

«Час», 23.03. 2000

 

 

 

 

 

 

«К сожалению административное давление на учебные заведения усиливается»

 

Ситуация, складывающаяся в сфере школьного образования, ососбенно на русском языке, не может не вызывать тревогу. Этой теме и была посвящена конференция педагогической общественности Латвии «Проблемы и перспектива развития программ образования национальных меньшинств». В ней приняли участие директора и завучи 23 школ Риги, Даугавпилса, Лиепаи, Екабпилса, Резекне, Краславы и ряда районов. Организовал конференцию общественный Совет по образованию, науке и культуре при парламентской фракции «За права человека в единой Латвии»

Вот что рассказал корреспонденту «Панорамы Латвии» доктор педагогических наук, депутат Сейма Яков Плинер.

 

– Скажите, в какой сте­пени Закон об образова­нии способствует сохранению и развитию куль­туры и языков нацмень­шинств?

– В законе говорится, что школы имеют право подготавливать свои программы образования  нацменьшинств. Правда, в качестве основы должны использоваться соответствующие программы Министерства образования.

– Но благие пожелания должны подкрепляться материально – лишь тогда они чего-то стоят…

– Увы, нигде в законе нет ни слова, что министерство, государственные или само­управленческие структуры обязаны оказывать школам научно-методическую, мате­риальную и финансовую по­мощь в разработке таких программ.

– Но “свято место” пусто не бывает. Если нет нацпрограмм, что же их заменяет?

– Если в школе не воспро­изводится национальная культура, ее место занима­ет культура латышского народа. Что, кстати, и происхо­дит во многих русских школах. Здесь основа внеклассных занятий — латвийские государственные и латышские народные праздники, тради­ции — а это уже чистейшая ас­симиляция.

– Как можно, по-вашему, решить эту проблему?

– Следует обеспечить ра­циональное объединение латвийского и национально-культурного компонента на уроках и внеклассных заня­тиях.

– Насколько реален та­кой выход, если министер­ство само решает, сколь­ко должно быть предме­тов, изучаемых на госязы­ке, например, в тех же рус­ских школах?

-Да, эта норма резко про­тиворечит принципу добровольной интеграции, выра­жает откровенное недове­рие школам в выборе опти­мальных моделей госязыка. В данном случае можно го­ворить и об усилении адми­нистративного давления на учебные заведения.

– То и дело звучит тер­мин “билингвальное образование”…

–          Оно предполагает изуче­ние предметов на двух язы­ках, скажем, на русском и ла­тышском. Но в законе этот термин отсутствует. А то, что предлагается, так и называ­ется – изучение части пред­метов на госязыке и к билингвальному образованию имеет весьма туманное от­ношение.

– Таким образом, на рус­ских школах ставится жирный крест, и от них останется одно лишь назва­ние?

– Участники конференции считают, что полное или на 70-90 процентов исключение родного языка из про­цесса преподавания не позволит сохранить национальную идентичность уча­щихся, т.е. налицо принуди­тельная ассимиляция вмес­то широко рекламируемой интеграции.

– Ну а сами школы разве не в состоянии разработать программы образования нацменьшинств и тем самым хоть как-то противостоять диктату мини­стерства?

– Из 23 представителей школ 17 кратко рассказали об опыте работы над таки­ми программами. Однако пока ни у кого нет научно обоснованных программ. Всего лишь в двух школах из 23 есть эмпирический опыт, который может стать осно­вой для создания научных образцов требуемых про­грамм.

–          Доводилось слышать и о значительном снижении уровня преподавания в школах нацменьшинств …

– У профессионалов осо­бую тревогу вызывает постоянное снижение качества образования. Особенно пос­ле перевода преподавания  предмета на госязык. Кроме  того, сейчас в школах преоб­ладают информационно- репродуктивные технологии  образования.А они требуют от учащихся запоминания  лишь большого объема информации,что, увы, не способствует развитию творческого мышления.

 – О каких-то прагматических разработках шла речь  на конференции?  – Было предложено четы­ре модели, на основе кото­рых можно создавать про­граммы образования нац­меньшинств.

– Министерству были ад­ресованы какие-либо рекомендаций?

– Участники конференции считают, что необходимо отменить третий пункт ста­тьи 41 Закона об образовании, где сказано, что миноб­разования определяет предметы, изучаемые на го­сязыке в школах нацмень­шинств. А в закон следует внести статью, разрешаю­щую свободный выбор билингвальных подпрограмм, как в основной, так и в сред­ней школе, профучилищах и высших учебных заведени­ях. Кроме того, рекоменду­ется создать научно-мето­дический совет по програм­мам образования нацмень­шинств при минобразова­ния, а также заключить с Россией межгосударствен­ное соглашение  о помощи в обеспечении программами, учебниками и методической литературой для русских школ. Приняли также ряд других положений и реко­мендаций.

– Ну хорошо — собрались, обсудили болевые точки, даже наметили кое-какие перспективы. Это что-то изменит в ситуации, ког­да все делается для сворачивания в стране обра­зования на русском языке?

– Чем больше мы будем привлекать внимание обще­ственности к проблемам образования нацменьшинств, тем больше возможностей защитить право детей полу­чать образование на своем родном языке. Известно, что под лежачий камень вода не течет…

«Панорама Латвии», 13.07. 2000

 

Учителя против ассимиляции

В Риге прошла конференция по про­блемам образования национальных меньшинств. Организатором ее стал общественный Совет по образованию науке и культуре при фракции ЗаПЧЕЛ.

В конференции приняли участие дирек­тора и завучи 23 школ из Риги, Даугавпилса, Лиепаи, Екабпилса, Резекне, Краславы, Екабпилсского, Резекнснского и Елгавского районов.

Впервые столь широкий круг профессио­налов так решительно высказался против проводимой в стране политики ассимиля­ции.

Учителя говорили о том, что по закону школы имеют право разрабатывать для себя программы образования национальных меньшинств, дополняя предложения минис­терства. Однако нигде не говорится, что государство или самоуправление обязаны оказывать школам научно-методическую, материальную и финансовую помощь. А са­мим справиться с этим школы не в состоя­нии.

Тревогу профессионалов вызывает сни­жение качества образования после перево­да предмета на госязык. А министерство об­разования и науки по-прежнему определяет предметы, изучаемые на государственном языке. Эта норма противоречит доброволь­ной интеграции и означает недоверие к школам.

Четыре модели

Участникам конференции были предло­жены четыре модели школьного образова­ния на основе которых можно создавать программы образования национальных меньшинств.

Модель «Новая образовательная тра­диция» основывается на системе развиваю­щего образования академиеов В. Давыдова и Д. Эльконина и успешно реализуется в педагогичес­ком центре «Эксперимент».

Модель русской национальной школы разработана сотрудниками Российской ака­демии наук и адаптирована фактором филологии Ю. Ульяновым.

Модель Латвийской ассоциации в под­держку школ с русским языком обучения (ЛАШОР) включает преподавание основных предметов на родном языке учащихся и курса    «Леттоника», направпенного на интеграцию.

Модель евроэтнокультурного разви­тия разработана докторами педагогики В. Бухваловым и Яковом Плинером, предлагает переход к развивающим мо­делям образования, преподавание на род­ном языке (кроме национальной культуры), билингвальное преподавание предме­тов по выбору школы безо всяких процент­ных норм, а также переход от государствен­ной к общественно-государственной форме управления школой.

С более подробными аннотациями этих моделей можно познакомиться на сайте http://rscol.yo.lv

Совместно с Валерием Бухваловым

«Час»,  13.07. 2000

Успехи ассимиляции под видом интеграции

Кто защитит права нацменьшинств

в образовании?

 

С принятием в 1998 году Закона об образовании поли­тические мечты об ассимиляции нацменьшинств начали превращаться в практику. Причем практику безобразную. Интеграция осуществляется без учебников, методик, опыта экспериментальной проверки билингвальных моделей. Плюс разгул черного политического пиара о необходимости и значимости обуче­ния нацменьшинств на государственном языке.

Мы уже неоднократно пи­сали, что получить высшее образование в Латвии мож­но и на русском, и на анг­лийском языках, а конкурен­тоспособность определяется, прежде всего, совокупностью профессиональных качеств личности на основе владения техноло­гиями профессиональной деятельности, важнейши­ми из которых являются: эк­спертиза, проектирование, исследование, прогнозиро­вание, диагностика и идентификация профессио­нальных систем. Владение государственным языком повышает конкурентоспособность специалиста, но, извините, не определяет ее.

Уровень непрофессиона­лизма ряда деятелей госорганизаций просто пора­жает. Ведущее место в этом скорбном списке, по нашему мнению, стабиль­но занимает министерство образования и науки. Дос­таточно почитать статьи и интервью чиновников этого ведомства, чтобы понять, почему образование в Лат­вии переживает далеко не лучшие времена. Полити­ческое давление на роди­телей в последние годы приняло характер программирования. Людям твердят изо дня в день, что учиться в школах нужно на госязы­ке, и это приносит свои горькие плоды.

Родители осознают, что обучение на государствен­ном языке учащихся — представителей нацмень­шинств превратилось во что-то среднее между американской системой обуче­ния для детей из семей латиноамериканцев и церковно-приходской школой. В этих классах детей учат запоминать и повторять связный набор фраз на латышском языке, какое-либо развитие их творчес­ких способностей отсут­ствует напрочь. Подобный подход позволяет освоить государственный язык. и забыть свой родной, пере­стать понимать, к какой на­ции ты относишься, и что такое родная культура. Конкурентоспособность ли это?

Мы не видим выполнения важнейших условий интеграции. Во-первых, добровольность. Какая может быть добровольность в принудительном переводе средних школ с 1.09. 2004 года на госязык обучения. Во-вторых, принятие реше­ний на основе согласия. О каком согласии может идти речь, если ни одно из пред­ложений по сохранению языков нацменьшинств при обсуждении программы интеграции не было принято. В-третьих, гарантии сохра­нения национальных куль­тур и языков. Сегодня госу­дарство не дает таких га­рантий ни в одном из зако­нов. Это противоречит Сатверсме, в 91-й статье кото­рой говорится, что права человека реализуются без какой-либо дискриминации.

Ожидания защитников не оправдались

И не оправдаются. Мен­талитет человека, воспитанного на русской культу­ре, таков, что он терпит до последнего в надежде на доброго барина. Однако уже прошло десять лет, барин все не едет, а ассимиляционные тенденции набирают обороты. Многие уже начали понимать, что оголтелый национализм — это тяжелая форма извра­щения рассудка, когда внешне человек здоров и дееспособен, но эта деес­пособность направлена на создание счастья для од­них за счет несчастья для других. Так было в Елгаве, когда пытались ликвидиро­вать старейшую русскую школу в городе, приватизи­ровать два последних дет­ских сада для русских де­тей, прикрываясь фразео­логией об оптимизации школьной сети города, так было в Добеле, когда реши­ли, что набирать 1-й класс с русским языком обучения неперспективно, так проис­ходит во многих других ме­стах республики, где чинов­ники претворяют в жизнь бредовые идеи о переводе образования на государ­ственный язык.

Защитить родной язык в образовании, сохранить свою культуру можем только мы сами. Нам давно уже пора понять, что защищать свои права мы все-таки должны сами в рамках действу­ющего законодательства. И первый опыт защиты своих прав у нас уже есть. Ведь смогли родители Елгавской 1-й основной шко­лы защитить свою школу, и Добельскую школу отстоя­ли. Сохранена и 17 средняя школа в Риге.

Советы нацменьшинств

Идея Советов нацменьшинств родилась в Елгаве. Родители поняли, что их ситуация — это только частный случай большой проблемы. И «оптимизация» школьной сети, и расходы на культуру будут осуще­ствляться главным обра­зом за счет нацмень­шинств. Поэтому требует­ся создание представи­тельских органов нацменьшинств на местах, которые в процессе диалога с мест­ными самоуправлениями могли бы защищать свои права. Такими органами могут стать Советы нацменьшинств.

В Совет делегируются по два-три представителя каждого учебного заведе­ния и культурной общины нацменьшинств города. Основной принцип работы Советов — диалог с мест­ной властью по всем воп­росам и поиск согласитель­ных решений. Основные задачи Советов — это раз­работка программ разви­тия образования и культу­ры нацменьшинств и обес­печение их финансирова­ния со стороны местных самоуправлений наравне с учреждениями титульной нации. К сожалению, пос­ледние факты по ремонт­ным работам в ряде школ Латвии показывают, что распределение финанси­рования осуществляется не всегда справедливо. К тому же Советы являются важнейшим органом, че­рез диалог с которым мес­тная власть может нахо­дить согласие по вопросам реорганизации, чего до сих пор нет. В перспективе мы видим необходимость со­здания республиканского Совета нацменьшинств. Этот орган будет полномо­чен вести переговоры и с правительством, и с комис­сиями Сейма.

С информацией о правах нацменьшинств в области школьного образования и создания Советов нац­меньшинств можно озна­комиться на сайте: http://rscol.yo.lv

Совместно с Валерием Бухваловым

«Панорама Латвии», 05.10. 2001

 

 

Заметки на полях буклета

 

Намедни нашли в наших почтовых ящиках очередной буклет, подготовленный за деньги Фонда Сороса Латвии «Двуязычные дети». Буклет адресован родителям и посвящен весьма актуальной проблеме освоения государственного языка детьми-представителями нацменьшинств.

Авторы нового буклета пытают­ся объяснить родителям, что мно­гое в формировании билингвизма, или двуязычия, детей зависит от семьи, и это действительно так.

В царские времена дети дворян превосходно овладевали иностран­ными языками, хотя преподавание в гимназиях осуществлялось ис­ключительно на русском языке. В русских гимназиях первой Латвий­ской Республики все предметы преподавались только на русском языке, но выпускники также не­плохо владели латышским языком.

В буклете обращается внимание родителей на необходимость помо­гать своим детям в овладении госу­дарственным языком, а также дру­гими языками. Правда, нынче ситуа­ция несколько иная, чем в приведен­ных выше примерах. Сегодня в шко­лах, работающих по программам нац­меньшинств, говоря по-старому, в русских школах министерство об­разования и науки предложило ввести билингвальное обучение. Глав­ной особенностью министерских билингвальных моделей является резкая или постепенная замена род­ного языка обучения на латышский.

Политики маскируются под ученых?

Ознакомившись с буклетом, мы решили сделать «заметки на полях», ибо прочитанные ответы буклета на вопросы родителей о билингвальном образовании в школе не только смехотворны, но и носят откровенно политиче­ский, а не научный характер. По-видимому, в нашем обществе ста­новится нехорошей традицией прикрывать политические реше­ния мнением ученых. И этот бук­лет, изданный под эгидой фонда, есть не что иное, как попытки от­мыть черного кобеля добела, убе­дить родителей в том, что билингвальное обуче­ние по мини­стерским моде­лям есть един­ственный шанс для их детей стать полноценными членами   общества. По нашему же мне­нию, эти буклеты представляют собой самые настоящие костыли для инвалида – министерских моделей билингвизма, которые и мо­делями-то назвать язык не пово­рачивается: ни учебников, ни ме­тодик, ни профессионально под­готовленных учителей.

 

Не  будет учебников — не будет и проблем

Мы полностью разделяем мнение авторов буклета о необходимости ранней, еще дошкольной билингвальной подготовки детей, о необ­ходимости общения родителей с деть­ми на двух языках, но вот, что касает­ся билингвизма в школе, то…

На вопрос родителей «Почему нельзя в школе углубленно изучать латышский язык, а остальные предметы преподавать на родном язы­ке?», авторы отвечают, что «очень редко человек приобретает способность свободно  употреблять второй язык, если изучает его лишь как учеб­ный предмет». А как же дети дворян и что можно сказать тогда о выпуск­никах гимназий в первой Латвий­ской Республике? Кроме того, в от­личие от авторов буклета, у нас есть некоторая статистика на этот счет. По нашим данным, около 40% уча­щихся школ, в которых предметы преподавались только на русском языке и латышский велся как отдельный предмет, а это было до 1998 года, овладевали языком на высшую категорию. Почему не все? Так ведь нужны были эффективные методики, новые учеб­ники, обучение учителей.

На вопрос: «Когда будут  учебники для билингвального образования? авторы ничего лучшего не нашли как заявить, что «учебники ставят учителя и детей в определенные рамки… и не будут способствовать свободно­му употреблению двух языков и твор­ческому сотрудничеству учителя и ученика». Вот так, учебники только мешают. Жаль, что этого не понима­ли Я. Коменский, автор замечательного учебника латинского языка, К. Д.Ушинский, написавший учебни­ки русского языка, в том числе и для школ нацменьшинств. Подобный подход иначе как «новаторским из­вращением» не назовешь.

 

И ни слова об ассимиляции

На вопрос: «Насколько важно представителям нацменьшинств в Латвии сохранят  свою националь­ную эдентичностъ?». Дается весьма интересный ответ, суть которого в том, что «в сегодняшних условиях трудно сказать, что такое своя на­циональная культура. Может быть человек выберет культуру страны, в которой живет? Так формируется поколение, искренне любящее, це­нящее, знающее культуру своей страны». Позвольте спросить, а купьтура нашей страны – это монокуль­тура или мультикултура, только ла­тышская культура или все-таки и культура других, традиционных для Латвии этнических групп?

На самый интересный вопрос: «Как сохранить и развивать род­ной язык и принадлежность ре­бенка к своей национальной куль­туре, если он учится в латышской школе?» Дается весьма простран­ный ответ о необходимости чте­ния художественной литературы, общения, посещения занятий на родном языке, просмотра телепе­редач. Подобный ответ, видимо, должен уменьшить страх родите­лей по поводу ассимиляции детей, обучающихся в латышских шко­лах. Но это опять же только малая часть правды. Данные свидетельствуют, что обучение детей в шко­ле на неродном языке во многих случаях национальную идентич­ность не сохранит, ребенок авто­матически ассимилируется. В бук­лете о реальной опасности ассимиляции ничего не говорится. У родителей может сложиться впечатление, что чтение книг, обще­ние и просмотр телепередач на родном языке позволит сохранить национальную идентичность ре­бенка. Напомним, что националь­ная идентичность это не только национальный язык и культура, но еще и стиль жизни в соответствии с национальными традициями, и главное — язык мышления и мыс­лительного творчества. После 12-летнего обучения в латышской школе вряд ли ребенок останется русским. Быть русским, латышом, евреем, поляком — это значит уметь мыслить в соответствии с ис­торическими традициями своего народа. При этом многие из этих традиций носят интернациональ­ный характер, но есть и такие, ко­торые присущи только данным эт­носам. Желают ли родители сохра­нить национальную идентичность своих детей — это их право, но о последствиях обучения детей на неродном языке родителям нуж­но говорить ВСЮ правду.

Совместно с Валерием Бухваловым, Брониславом Зельцерманом

«Новая газета»  6.10. 2001

 

 

«Мост»

в сторону ассимиляции

 

Недавно вышло информационное издание «Мост», подготовленное Фондом Сороса в Латвии. Издание адресовано работникам образования и целиком посвящено пробле­ме билингвального обучения. В нем пред­ставлены статьи заведующей отделом ин­теграции Министерства образования и на­уки Э. Папуле, директора программы «Пе­ремены в образовании» СФЛ Г. Цатлакса, профессора института педагогики и психо­логии Латвийского университета И. Масло, профессора Латвийского университета И. Друвиете и председателя правления ЛАШОР И. Пименова.

По нашему мнению, это издание — не что иное, как РР-кампания для педагогов школ национальных меньшинств. По классическим образцам «черного пиара» делается попытка убедить читателей в том, что во многих странах мира билингвальное образование успешно использу­ется. Статья про­фессора Друвиете специально посвящена анализу возможных моде­лей билингвального образо­вания. Основу предлагае­мых материалов составля­ют утверждения о том, что билингвальное образование — это чуть ли не общемированя практика, что это главное условие интеграции общества. При этом скромно упоминается о том, что одновременное ищзучение нескольких языков положитенльно влияет на развитие речи учащихся. Как влияет биллингвальное образование на развитие творческого мышления, общий уровень знаний и культуру   личности — в бюллетене  не говорится.

О том, какие модели биллингвального образования способны обеспечить сохранение родного языка не только как средства домашнего общения, но и средства образования и творчества личности, не говорится нечего. В целом бюллетень рпеподносит решение проблемы биллингвального образования только с позиции политической необходимости, укутывая эту необходимость в красивые слова об интеграции общества. Исключением является лишь материал И. Пименова, в котором, по нашему мнению, изложена весьма разумная иодель биллингвального образования, предлпгающая изучать на двух языках только специальный интегрированный курс «Леттоника», в соджержание которого включены материалы по географии, истории и культуре Латвии.

Приведем только одну цитату из статьи Г. Цатлакса, опубликованной в этом бюллетене, в которой излагается суть проблемы и ее решения в понимании авторов бюллетеня. «Использовать язык в учебном процессе — означает не только максимально хорошо освоить язык как инструмент, но и вжиться в опыт и образ мышления его  пользователей. Отказ же от употребления языка у чебном процессе, освоение его лишь по образу иностранного в свою очередь, означает сохранение дистанции с пользователями данного языка. В латвийской ситуации — это  дилема: многие педагоги и родители не желают отказываться от образования на русском языке, опасаясь ассимиляции в будущем, в то время как интересы интеграции в Латвии объективно требуют образования на латышском языке. Решение проблемы следует искать не в крайностях, а в новых педагогических методах, позволяющих сохранить не только преемственность этнической идентичности,  но и гарантировать, что выпускник школы будет на соответствующем уровне владеть латышским языком и ощущать свою принадлежность к Латвии».

 

Интеграция и язык образования

Как известно, многие педагоги и родители не желают отказываться от образования на русском языке не потому, что не желают интеграции своих детей в латвийское общество, а совсем по другим причинам, о которых г-н Цатлакс, несомненно знает, но в своей статье о них не пишет, Мы восполним этот пробел,  ибо провели соответствующее исследование, которое получило поддержку в программе «Перемены в образовании», директором которой является г-н Цатлакс. Во-первых, разработка билингвальных программ должна быть прерогативой специальных научных институтов, а не учителей школ. Сегодня от учителей-практиков требуют создавать такие программы, которые многие из них сделать не смогут, ибо, как уже было сказано, это задача ученых. Во-вторых, в республике отсутствуют билингвальные учебники, и когда и кем они будут создаваться, до сих пор не знает никто. В-третьих, курсы повышения квалификации для учителей по билингвальному образованию настолько примитивны, что дальше идти просто некуда. На некоторых из них учителям предлагается обобщить их опыт билингвального обучения и совместно составить методику билингвального образования. Понимают ли руководители этих курсов, что такое методика и как она создается? В-четвертых, стоит еще раз повторить прописную истину, которую не могут или не хотят понять авторы бюллетеня — преподавание на латышском языке учебных предметов и исключение родного языка, как средства развития личности есть откровенная ассимиляция, ничего общего не имеющая с интеграцией. Если ученик двенадцать лет изучает предметы на латышском языке и привыкает к тому, что его познавательная деятельность направлена на поле латышской культуры или иной культуры на латышском языке, то принадлежность к родной культуре у него утратится.

Учителя, завучи и директора многих школ прекрасно это понимают, хотя и в среде наших коллег очень много коньюктурщиков, готовых с пеной у рта доказывать, что обучение по многим или почти всем предметам, как это предусмотрено в министерских билингвальных моделях на латышском языке, обеспечит «подлинную интеграцию». Но мы знаем, что среди педагогов очень много порядочных людей, которые понимают все последствия этих билингвальных экспериментов. Многие из них об этом говорят открыто родителям детей. И родители постепенно тоже начинают понимать, что школы вынуждены вести политическую игру, которая называется «билингвальное образование». Не случайно на родительской конференции, которая недавно прошла в Риге, присутствующие работники министерства образования и науки не смогли дать вразумительных ответов на большинство вопросов родителей.

Мы никогда не согласимся с утверждениями, что «… интересы интеграции в Латвии объективно требуют образования на латышском языке». Интересы интеграции требуют прежде всего отказаться от давления на представителей национальных меньшинств и их школы. Кроме того интересы интеграции требуют предоставления самим национальным меньшинствам определять объем содержания предметов, которые изучаются на двух языках, а не только на латышском. При этом если родители желают, чтобы их дети обучались только на латышском языке, то такое право им должно быть предоставлено в латышских школах.

Сегодня навязывание школам требований работать по билингвальным программам, которых нет, есть не что иное, как аморальное экспериментирование над процессом формирования личности учащихся, сознательное создание ситуации, нарушающей процесс полноценного образования. Более того, это грубое нарушение прав ребенка на получение полноценного образования. Любое нововведение в школе, в том числе и билингвальное образование, должно быть не только теоретически и методически разработано, но и экспериментально проверено.

И последнее. Мы за билингвальное образование. Но не такое, как сегодня предлагается министерством. Мы за интеграцию общества, но без навязывания нацменьшинствам ассимиляционных моделей образования. Мы разработали свою модель интеграционного образования — «Латвийская школа евроэтнокультурного образования». Мы предлагали Министерству образования и науки включить ее в официальный список моделей для билингвального образования в школах. Этого же просили и наши коллеги — педагоги и ученые, работающие над этой проблемой. Но … министерство нам отказывало. И это подтверждение того, что власти не поддерживают предложения нацменьшинств в области интеграции в образовании. Власти навязывают школам ассимиляционные модели, называя весь этот процесс интеграцией, и при этом обвиняют педагогов и родителей в нежелании подобным образом «интегрироваться». Стыдно, господа!

 

Совместно с Валерием Бухваловым

«Панорама Латвии»,  11.12. 2000

 

Экспертная оценка

основных документов, регламентирующих введение билингвального образования в школах с русским языком обучения

в Латвийской республике

 

Краткая характеристика ситуации

 

С 1-го июня 1999 года вступил в силу новый закон об образовании, в 9-ой статье которого сказано, что образование в государственных учебных заведениях, в том числе в школах осуществляется на государственном (латышском) языке. Исключение составляют школы национальных меньшинств и частные школы. В настоящее время свыше 34% учащихся  обучаются в школах с русским языком обучения, которые не являются национальными, но являются школами русского лингвистического меньшинства.

Параллельно с вступлением в силу закона, в Латвийской республике начался процесс обсуждения концепции программы интеграции общества, в которой представлен раздел «Образование». Главной особенностью этого раздела является введение в школах национальных и лингвистических меньшинств билингвального образования, которое по заверениям авторов должно помочь учащимся интегрироваться в латвийскую языковую и культурную среду и сохранить при этом свою национальную идентичность.

Настоящая экспертиза сделана независимыми экспертами с целью оценки научной обоснованности и методической проработанности билингвального образования, которое предлагается к внедрению в общеобразовательных школах.

 

 

 

Научно-прикладное исследование

“Билингвальное образование в общеобразовательной школе Латвии”

 

С 1999/2000 учебного года в 1-х классах общеобразовательных школ Латвии с русским языком обучения в экспериментальном порядке вводится билингвальное образование. С этой целью министерство образования и науки разработало четыре модели билингвального образования, одну или несколько из которых школы имеют право выбрать для реализации, либо разработать свою. Предлагаемые министерством модели основаны на научно-прикладном исследовании “Билингвальное образование в общеобразовательной школе Латвии”, проведенном в Институте педагогики и психологии при Латвийском университете. Исследование проводилось по заказу и при участии министерства образования и науки и при содействии Латвийского отделения Фонда Сороса.

Исследование состоит из следующих частей: анализ ситуации, основные положения билингвального образования в Латвии,  предварительные условия введения билингвального образования в школах Латвии, списка использованной литературы. Общий объем работы 38 страниц формата А-4. В нашей экспертной оценке мы проанализируем лишь основные положения данного исследования, имеющие прямое отношение к практике школьного образования.

В первом разделе первой части работы излагаются дефиниции основных понятий билингвального образования.

Правильно указывается, что билингвизм есть свободное владение человеком двумя языками. Согласно утверждению авторов билингвальное образование — это всего лишь освоение двух языков на уровне родного языка, что принципиально неверно, ибо билингвальное образование — это освоение определенного блока культурных ценностей на двух языках. Если часть культурных ценностей освоена только на родном языке, а другая только на неродном, то невозможно достижение реального билингвизма, ибо у личности не развито мышление и языковое творчество на одном из языков.  Поэтому билингвизм условно можно разделить на содержательный и предметный. Содержательный билингвизм предполагает изучение всего содержания образования на двух языках с целью формирования билингвальной и бикультурной личности. Предметный билингвизм предполагает изучение одной части предметов на одном языке, другой части предметов на другом языке с целью формирования моноязычной и монокультурной личности с ограниченным уровнем знания другого языка и культуры. Содержательный билингвизм используется как средство интеграции, предметный как средство ассимиляции учащихся.

Во втором разделе первой части кратко изложены четыре модели зарубежного опыта билингвального образования. Радикальная модель предполагает обучение детей уже с первого класса на неродном языке по всем предметам. Переходная языковая модель образования предполагает постепенную подготовку учащихся к обучению на неродном языке, путем увеличения предметов, преподаваемых на этом языке. Эта модель, а также радикальная направлены на ассимиляцию учащихся. Модель углубленного освоения языка предполагает, что все или часть предметов в школе изучаются на двух языках. Последняя модель языкового выживания предназначена для сохранения родного языка. В соответствии с ней обучение по всем предметам должно строиться на родном языке, а неродной язык играет вспомогательную роль.

В этом же разделе первой части кратко анализируется опыт билингвального образования некоторых зарубежных стран. Следует отметить, что эмпирический опыт представлен без какого-либо теоретического обоснования, что во-первых, недопустимо в исследованиях подобного уровня, во-вторых, лишает заказчиков исследования понимания теоретических закономерностей, с помощью которых проектируются различные модели билингвального образования. Более того, без теоретического обоснования невозможно сделать анализ и дать оценку эмпирического опыта. В исследовании совершенно не представлены какие-либо психологические обоснования эмпирического опыта.  Далее в первой части рассматриваются билингвальные модели без какого-либо научного анализа и оценки. Не имеет смысла перечислять эти примеры, ибо они выбраны по критерию наибольшей радикализации в плане неродного языка образования.

В первом разделе второй части исследования перечислены проблемы реализации программы освоения государственного языка в школах с русским языком обучения и школах национальных меньшинств.

Совершенно бездоказательно утверждается, что большая часть родителей выбирают латышские школы для обучения своих детей. Авторы считают, что обучение в латышской школе облегчает продолжение  обучения в государственных высших школах. И это при том, что в настоящее время многие выпускники школ с русским языком обучения без предварительной билингвальной подготовки успешно занимаются в государственных и частных высших школах.

Совершенно справедливо указано, что учителя не готовы к билингвальному образованию, нет государственной программы подготовки билингвальных учебных пособий и самих пособий, не разработаны дидактика и предметные методики билингвального образования.

Во втором разделе первой части исследования приводится обоснование необходимости билингвального образования. По нашему мнению, это совершенно голословные утверждения, для которых нет ни эмпирических ни теоретических оснований: «представители национальных меньшинств желают обучать своих детей в латышских школах, билингвальное образование не требует дополнительного финансирования, билингвальное образование создает благожелательную социолингвистическую ситуацию..». И это утверждается в ситуации, когда нет ни учебников, ни методик, ни теоретических оснований,  ни  учителей, способных научно правильно осуществлять билингвальное образование!

В третьей части второго раздела приводятся модели билингвального образования, которые авторы предлагают для школ с русским языком обучения. И опять, как и ранее никаких теоретических обоснований ни для одной модели не приводится. Авторы определяют соотношение родного и неродного языков в обучении, исходя из эмпирического зарубежного опыта.

Модели А-1 и А-2 разработаны на основе зарубежных переходных моделей билингвального образования и предназначены для детей, родители которых желают их ассимилировать в латышскую среду. Сохранение национальной идентичности при реализации данных моделей маловероятно, ибо начиная с первого класса на латышском языке изучается половина (либо 25%) предметов и к четвертому классу 100% (за исключением родного языка и литературы), в 5-6-х 50-80%. С седьмого класса обучение осуществляется только на латышском языке по всем предметам. Мы считаем, что данная модель имеет право на существование, ибо есть родительское меньшинство (а не большинство как утверждают авторы), которое желает ассимилировать своих детей в латышскую языковую и культурную среду.

Модели В-1 и В-2 разработаны на основе зарубежной модели углубленного освоения двух языков. Во введении к модели В-1 говорится, что часть или все предметы по этой модели изучаются на двух языках. В 1-2-х классах интегрированное билингвальное обучение (50%-95% содержания на латышском языке), в 3-6-х классах билингвальное обучение (50%-75% содержания на латышском языке), в 7-9-х классах 40-60% содержания изучается на латышском языке. Перечислены предметы, содержание которых изучается на латышском языке: география, история, введение в экономику, обществознание, учение о здоровье и предметы, изучавшиеся в начальной школе билингвально. Остальные предметы: родной язык и культура, иностранный язык, математика, физика, химия, информатика, биология изучаются на родном языке.

Эта модель в определенной степени обеспечивает билингвальное образование и позволяет сохранить национальную идентичность учащихся.

Модель В-2 предполагает, начиная с первого класса, постепенное увеличение предметов, осваиваемых на латышском языке, таким образом, чтобы к 9-ому классу большая часть предметов изучалась  на латышском языке. По сути дела — это также модель медленной ассимиляции детей. Она не направлена на сохранение национальной идентичности учащихся. Более того, авторы признают, что эта модель практически нигде не проверялась в мире, то есть сугубо гипотетична. Несмотря на это, уважаемые ученые рекомендуют ее как рабочую в школы, не готовые к этому ни методически ни психологически.

Модели С-1 и С-2 разработаны на основе зарубежной модели сохранения родного языка и культуры. Обе эти модели предполагают, что до 7-ого класса учащиеся обучаются на родном языке по всем предметам, начиная с седьмого класса по модели С-1 60%-80% содержания изучается на латышском языке, по модели С-2 30%-60% изучается на латышском языке. При этом подчеркивается, что обучение по модели С-2 не дает учащимся право обучаться в средней школе. Совершенно непонятно, почему обучение по модели С-2 не позволяет учащимся продолжать образование в средней школе, например, в частной или вечерней?

Таким образом, из всех предлагаемых моделей только модель В-2 в некоторой степени отвечает понятию содержательное билингвальное образование, ибо только в ней допускается изучение предметов на двух языках. Во всех остальных моделях изучение предметов на двух языках, как это должно быть при билингвальном образовании, заменяется изучением большей части предметов на латышском — неродном для учащихся языке. Это ничто иное как предметное билингвальное образование. Следует подчеркнуть, что содержательное билингвальное образование и предметное билингвальное образование — это принципиально разные психолого-педагогические подходы, направленные для достижения принципиально разных целей, в первом случае — интеграции, во втором случае — ассимиляции учащихся.

В каждом разделе для каждой модели приводятся организационные условия, которые необходимо выполнить, чтобы реализовать все перечисленные выше модели образования. Они одинаковы для всех моделей, поэтому перечислим важнейшие из  них, которые до сих пор не выполнены и вряд ли будут выполнены в ближайшие год-два: “разделение классов на малые группы, изменение содержания латышского языка как учебного предмета для билингвального обучения, повышение квалификации учителей начальной и основной школы”.

В шестом разделе второй части исследования представлены две модели билингвальных гимназий (G-1 и G-2). Первая модель предполагает углубленное изучение культурно-исторического и языкового блоков. Соответственно 30%-60% содержания учебных предметов планируется изучать на латышском языке. Это биология, история, латышская культура, химия, экономика. Вторая модель гимназии предполагает, что все предметы будут изучаться на двух языках.

Так же как и для основной школы, в исследовании не приводится никакого теоретического обоснования предлагаемых моделей гимназий. Можно предположить, что соотношение латышского и русского языков авторы исследования определяют чисто эмпирически, без учета того, что в нашей республике в настоящее время нет учителей, владеющих методикой билингвального образования, нет самой методики и билингвальных учебников. Вместе с тем, первая модель гимназии — это модель предметного билингвального образования на двух языках, вторая модель — это содержательная билингвальная модель.

В заключительной третьей части исследования указаны условия необходимые для введения билингвального образования в школах. Среди них: подготовка учителей, создание методик и учебных пособий и другое. Все это по нашему мнению требует как минимум 3-4-х летней серьезной подготовительной работы. Однако министерство образования и науки, как уже было сказано в начале экспертной оценки вводит билингвальное образование уже с 1999/2000 учебного года.

Интересен список литературы, приведенный в конце исследования. В нем делаются ссылки на социологические и политологические исследования и нет ни одной ссылки на научные исследования билингвального образования, выполненного в Латвии.

Мы считаем, что исследование «Билингвальное образование в общеобразовательной школе Латвии» лишено научно-теоретических обоснований и представляет собой компиляцию зарубежного эмпирического опыта. Проектировочная часть исследования есть ни что иное как перенос зарубежного опыта в латвийские школы, без учета уровня методической подготовленности учителей и материального обеспечения педагогического процесса. В исследовании полностью отсутствует психологическая часть, без которой невозможно оценить эффективность предлагаемых педагогических моделей.

Напомним, что настоящее исследование проводилось с целью подготовки билингвальных моделей образования для школ национальных меньшинств, в рамках которых учащиеся, по желанию родителей, могли бы сохранить свою национальную идентичность или ассимилироваться в латышскую языковую и культурную среду. Таким образом, из всех предложенных лишь две модели В-1 и В-2 для основной школы и модель билингвизма для средней школы  G-2 являются подлинно интеграционными.  

 

Образцы программ 1-4 моделей билингвального обучения для первого этапа основной школы

 

Методическая разработка подготовлена в Институте педагогики и психологии Латвийского университета для учителей и администраторов школ. Разработка состоит из следующих разделов: введение, цель и задачи билингвального обучения, дидактически-методический подход, планирование билингвального обучения, пособия и ресурсы билингвального обучения, использованная литература. Работа издана в Риге, в 1999 году, выполнена по заказу и при участи министерства образования и науки и при содействии Латвийского отделения Фонда Сороса.

В разделе о целях и задачах билингвального обучения указывается, что данный образец создан для того, чтобы обеспечить направление образования на выполнение требований государственного стандарта для основной школы. В задачах обозначено что нужно сделать, например — отобрать и интегрировать учебное содержание, которое формирует личностные качества учащихся, обозначить билингвальный методический подход, технологию оценки результатов билингвального обучения, отобрать необходимые учебные пособия. Однако,  следует отметить, что сама работа не дает ответа на вопрос как это сделать. Технологий  реализации этих задач или  какие-либо примеры в работе отсутствуют.

В разделе о дидактико-методическом подходе переписаны параметры развития личности из государственного стандарта по всем предметным блокам, дано краткое изложение сущности билингвальных методов обучения, которые по мнению авторов, позволят достичь успеха в билингвальном обучении: «игры и игрушки, фронтальная работа, групповая работа, индивидуальная работа, проектирование, способы оценки результатов билингвального образования». Как и в предыдущем разделе нет ни одного образца технологий, обеспечивающих взаимосвязи между указанными методами, примеров билингвального обучения по предметам. Данный раздел заимствован из учебника по педагогике, специфические методы и формы билингвального образования в нем отсутствуют.

В разделе о планировании билингвального обучения приводится описание четырех моделей, которые предлагаются школам, желающим работать по программам образования национальных меньшинств.

1-я модель предусматривает, что в 1-ом классе 25%-50%, во 2-3-х классах 50%-80%, 4-м классе 100% (за исключением родного языка и литературы), в 5-м классе 50%, в 6-м классе 70%-80%, в 7-9-м классах 100% объема содержания предметов (за исключением родного языка и литературы) изучается на латышском языке.

2-я модель предусматривает, что в 1-2-х классах 50%-95% интегрированного содержания изучается на латышском языке, в 3-6-х классах 50%-75%, в 7-9 классах 40%-60% объема содержания предметов изучается на латышском языке: география, история, введение в экономику, обществознание, учение о здоровье, и все предметы, которые изучались на латышском языке в начальной школе. На русском языке изучаются: родной язык и культура, музыка, иностранный язык, математика, физика, химия, биология, информатика.

3-я модель предполагает, начиная с первого класса, постепенное увеличение предметов, изучаемых на латышском языке. Никакого билингвального содержательного образования не предусматривается. К окончанию основной школы большая часть предметов должна изучаться на латышском языке.

4-я модель предполагает, что в 1-3-х классах учащиеся осваивают все предметы на родном языке, за исключением латышского языка. В 4-6-х классах предоставляется выбор 40%-60% содержания предметов, изучаемых на латышском языке. В 7-9-х классах география, история, обществознание, визуальное искусство, домоводство, спорт — изучаются на латышском языке. Иностранный язык, математика, биология, физика, химия, музыка, информатика — билингвально.

Все четыре модели относятся к предметным билингвальным моделям, в основе которых увеличение количества предметов, изучаемых на латышском языке, и постепенное уменьшение использования родного языка в учебном процессе.

В разделе о пособиях и ресурсах для билингвальных программ перечисляются необходимые условия для реализации билингвального образования: свободное владение учителями двумя языками, использование учебников, некоторые методические особенности преподавания. Эксперты считают, что в настоящее время в Латвии, несмотря на то, что билингвальное образование введено в приказном порядке с 1-го сентября 1999/2000 года нет учителей, способных качественно работать билингвально, нет методики билингвального образования, билингвальных учебников и пособий.

В заключительном разделе приведен список использованной литературы, в котором нет ни одного источника с описанием исследований билингвального образования или его теоретических основ. В списке приводятся в основном политологические и социологические статьи, содержание которых не имеет прямого отношения к теории и практике педагогических и психологических основ билингвального образования.

Резюмируя краткий анализ программ моделей, следует отметить следующие их принципиальные особенности: 1) предлагаемые билингвальные модели не обеспечивают полноценного сохранения и развития национальной идентичности учащихся; 2) учитывая, что модели подготовлены для школ национальных меньшинств, можно сделать вывод, что министерство образования и науки ставит задачу ассимиляции национальных меньшинств; 3) в методическую разработку образцов программ билингвальных моделей образования не вошли рекомендации ученых, изложенные в исследовании “Билингвальное образование в школе Латвии” по предварительным условиям их внедрения в школах: опрос пожеланий родителей, подготовка учителей и повышение их квалификации, создание общей и частных методик билингвального образования, подготовка соответствующих учебников и пособий. Следовательно, министерство образования и науки пытается внедрить в школах билингвальные модели без необходимой кадровой и методической подготовки, не выясняя мнения родителей; 4) все модели предназначены для основной школы, следовательно грубо нарушаются Гаагские рекомендации об образовании национальных и лингвистических меньшинств, в которых сказано, что национальные и лингвистические меньшинства в основной школе должны обучаться, преимущественно, на родном языке. .

Совместно с В.Бирюковым, В. Бухваловым,

Б. Зельцерманом,

А. Ивановым, Ю. Ульяновым,

О. Щипцовым

 

«Образование и карьера»,

24 ноября – 7 декабря 1999

 

 

Простые – сложные истины

 

Школьная педагогика

Мы часто говорим о необходимости индивидуального подхода к каждому ребенку, не думая при этом о том, что стоит за этой фразой. А за ней стоит и подготовка дифференцированных заданий для учеников, и, в зависимости от характера и типа темперамента ребенка, использование поощрений и наказаний, и повышенное внимание к талантливым детям или к тем, кому необходимы дополнительные консультации; наконец, это и работа с родителями.

К сожалению, индивидуальному подходу в педагогике нас не учили раньше и не учат сегодня в педвузах. Педагогика развития индивидуальности ребенка, как самостоятельная отрасль знаний, у нас отсутствует. Скажу больше: и раньше, и сегодня в обществе культивируется нетерпимость к личности другого. Личность нивелируется. В итоге мы занимаемся деиндивидуализацией, а не развитием неповторимой личности ребенка. Это печально. Ведь не когда-нибудь, а именно в детстве осуществляется неосознанный поиск своего «я», проектирование и выбор дальнейшего жизненного пути, формируются ценности и культура будущего взрослого общества.

Если мы хотим добиться успеха, то обучение ребенка необходимо строить в формах продуктивно-творческой деятельности и идти от общего к частному, обучая его заниматься самооценкой как процесса, так и результатов учебной деятельности. Важно помочь ученику пережить состояние успеха, удовлетворения о получения пусть небольшого, но самостоятельно достигнутого результата. Учитель должен показать детям, что продукт их деятельности (рисунок, пение, решенная задача и др.) и для него , и для них имеет безусловную ценность.

Крайне важно помогать детям приобретать положительный социальный опыт самостоятельной деятельности. Но при этом ребенок всегда должен оставаться самим собой, ибо воспитание – это «тонкое прикосновение к душе ребенка».

Понаблюдайте за детьми: кто-то интересуется компьютерами, кто-то – современной музыкой, кто-то собирает модели автомобилей, а кто-то – марки или обертки от жевательной резинки. А раз так, значит, можно предложить детям самим «писать» компьютерные программы, проводить дискотеки, устроить выставку своей коллекции… Причем, нужно стремиться к тому, чтобы в этой работе участвовали все дети со всеми их работами, ведь именно в таких работах ребенок пробует свои возможности, не столько отражая окружающий мир, сколько выражая самого себя. Если учитель не выставит какую-то работу ученика, то ученик воспримет это не как отрицательную оценку своей работе, а как негативное отношение к нему лично, к его личности, результатом чего будет такое же негативное его отношение в будущем к другим людям.

Все дети, конечно же, очень разные, но и при этом их способности можно условно подразделить на художественный и мыслительный типы. Первые – с удовольствием лепят, рисуют. У них неплохие способности к математике, развито воображение. Они эмоциональны, импульсивны, имеют хорошую непроизвольную память. Вторые – явно предрасположены к языкам, у них лучше развита произвольная память. «Художники» больше опираются на образ, «мыслители» – на знаки и слова.

Так как в условиях классно-урочной системы в школе преобладают нормативные формы деятельности, то лучше себя в ней чувствуют «мыслители», а «художники» часто испытывают дискомфорт и в итоге чаще оказываются в числе слабо успевающих.

Задача учителя в значительной степени сводится к тому, чтобы поддержать и направить усилия детей в поиске самих себя.

Часто ли учитель задумывается о возрастной специфике детей? К примеру, 6-9-летние дети в своем поведении очень зависимы от свойств нервной системы, темперамент ребенка в этом возрасте еще недостаточно подчиняется саморегуляции. Ученики начальной школы не умеют сдерживать свои эмоции, произвольно концентрировать внимание, справляться с утомлением… У детей этого возраста еще не завершено формирование нервной системы, поэтому их непослушание, невнимательность, эмоциональные срывы и т.д. далеко не всегда являются следствием невоспитанности. Отклонения в поведении ребенка чаще обусловлены тем, что ему трудно адаптироваться в новых условиях, трудно освоить новые формы деятельности и общения. Особенно трудно адаптироваться детям с сильно выраженными особенностями функционирования нервной системы.

Сензитивные (чувствительные) дети быстрее утомляются в шумном классе. У строгого учителя во время контрольной работы они теряются. Вызванные отвечать к доске, могут забыть и то, что хорошо знают.

Трудно медлительным детям. Не успевая за темпом, они торопятся, делают ошибки, теряют нить урока, а в конечном итоге и интерес к учению.

Для неуравновешенных детей трудна однообразная работа, она может вызвать всплеск эмоций и даже привести к агрессии. Чрезмерные требования учителя могут загнать такого ребенка в тупик, результатом чего будет и плохое поведение, и утрата доверия к учителю, и веры в себя, а в целом – формирование негативного отношения к школе.

Свойства нервной системы и темперамента являются устойчивыми. Переделать их не представляется возможным, однако учитель-профессионал всегда найдет возможность компенсировать недостатки и будет опираться на позитивные для учебной деятельности свойства личности ученика. К примеру, высокий уровень мотивации, наличие интереса помогают медлительным детям повысить темп учебной работы.

Школа, класс, как и всякая организация или общество в целом, являются системой взаимодействий. Развитие ребенка осуществляется через непрерывное взаимодействие. Активен, работает на уроках – значит, развивается. Пассивен, бездельничает, отвлекается – результат может быть равен нулю. Все, о чем было сказано выше, – простые – сложные истины. Но учитывает ли их учитель в своей работе?

 

Такая разная педагогика

 

В любой школе – множество процессов: обучение, воспитание, подготовка, образование… Обучение, как известно, – это целенаправленный, систематический процесс передачи знаний и овладения ими. Воспитание – процесс целенаправленного, систематического формирования личности.

Для успешного воспитания детей педагогу необходимо знать теорию социализации личности Эриксона и теорию актуализации Маслоу, а для успешного обучения необходимо изучить работы Выготского, Альтшуллера, Эльконина, Давыдова, Бабанского. Но известны ли сегодняшним учителям работы этих ученых? Увы, нас всех недостаточно хорошо учили в вузах вчера, но и сегодня учат не лучше. Поэтому мудрость Козьмы Пруткова «Исцели себя сам!» для учителя можно сформулировать как «Научи себя сам!»

В идеале педагог школы должен знать эпистемологию – философскую науку о знании, гносеологию – философскую науку о познании, семиотику – науку о знаках и знаковых системах, гемилетику – учение об искусстве церковной проповеди, праксеологию – науку о передаче знаний в практической деятельности, герменевтику – дисциплину, исследующую процессы понимания, психологию, социологию, логику, риторику. Не помешало бы учителям изучить теорию деятельности и научную организацию педагогического труда. Все эти науки, их содержание и составляют педагогику, а также конструируемые на их основе технологические принципы и методы.

Овладев всеми этими науками, учитель сможет позитивно изменить субъект и одновременно объект обучения и воспитания, то есть учеников, многих из которых сегодня отличают повышенная нервная возбудимость, незнание правил вежливости и культуры поведения, отсутствие мотивации к учению, неуважение к взрослым, неумение концентрировать внимание, психологическая неустойчивость и элементарная неорганизованность. Но, несмотря на все это, школа обязана вырастить детей здоровыми, добрыми, умными, работящими, способными выдерживать конкуренцию. Именно школа должна научить детей учиться и помочь им овладеть необходимыми знаниями

 

Естественная педагогика

Процесс взросления ребенка сопровождается спонтанной активностью. Она естественна и проявляется у ребенка на все новые объекты и области. Спонтанной активности необходимо придать заданные форму и направление.

Взросление человека происходит непроизвольно, спонтанно. Но оно обретет культурные формы, если будет следовать определенным ограничениям.

При управлении взрослением необходимо обозначить и задать объем проявлений активности.

Конфуцианство рассматривало ребенка как неокультуренное существо природного мира, которое затем помещают в культурный мир. Считалось, что работа педагога заключается в пресечении (запрещении) желаний, побуждений и стремлений ребенка и наказании за проступки, либо в рациональном объяснении ему того, почему так поступать нельзя. По сути дела, после конфуцианства никто по этому поводу ничего нового не придумал.

В ходе взросления разъясняются и поддерживаются необходимые поведенческие акции и пресекаются не принятые в обществе акции и действия.

Запреты и нарушения необходимо фиксировать – только в этом случае можно правильно управлять процессом взросления. Феномены взрослости и детскости сводятся к некоторым этическим императивам. Одним из главных является ответственность. Приобретение отдельных качеств взрослости растягивается на годы и десятилетия.

Педагогика культуры,

или риторическая педагогика

Эту педагогику характеризуют тенденция к массовости и всеобщности образования, воспитания и подготовки и тенденция к частности, локальности, индивидуализации и специализации.

Тот же Конфуций утверждал, что культура и цивилизация являются системой ограничений и запретов, подавляющих естество ребенка-варвара. Следовательно, необходимо заставить ребенка согласиться с некоторыми ограничениями, другого выхода нет.

Китайское образование в древности было основано на двух принципах: ритуала и гуманности, причем, ритуалом определяется форма, а гуманностью – содержание ритуала.

Педагогика идеала

Суть этой педагогики в том, как из подмастерья сделать мастера, или как управлять процессом профессионализации. Педагогика идеала исходит из того, что ученик идеализирует учителя и его дело. Эта педагогика позволяет передавать от учителя к ученику сложнейшие виды деятельности и мышления, а ученику – достигать очень высокого уровня профессионального мастерства.

Яркие представители педагогики идеала – Платон, Аристотель, Конфуций, Амати, Тициан… и многие другие мастера-ремесленники.

Учитель в педагогике идеала не контролирует профессиональный рост учеников, ученики, копируя учителя, учат себя сами, творя себя по его образу и подобию.

Педагогика идеала следует следующим принципам:

• учитель всегда прав;
• если учитель не прав, придерживайся первого принципа;
• если и первый и второй принципы не работают, то ученик уже сам стал учителем.

Элитарная и эгалитарная педагогика

Эта педагогика сформировалась в 17-м веке как педагогика элиты, которая. В свою очередь, рассматривалась как результат культуры, воспитания и образования. Виднейшие представители элитарной педагогики – Френсис Бэкон, Томас Гоббс, Джон Локк. Именно последнему мыслителю принадлежит знаменитая фраза: «Знание – сила».

Главное в элитарной педагогике – регулируемая изоляция ребенка от внешнего мира. Контакт с внешним миром возможен лишь через те каналы, которые открывает учитель. В начале обучения ученик – «чистая доска», в конце обучения – «доска, исписанная различными сведениями». При этом учитель в элитарной педагогике играет еще и роль своеобразного чиновника, психолога, врача, священника, контролируя всю духовную жизнь своего подопечного.

Информационно-кибернетическая

и дифференциальная педагогика

19-й век характеризуется переходом от мускульной энергии животных и человека к энергии пара и электричества. Как следствие, все проблемы педагогики сводятся к проблемам программирования. Учитель становится программистом. Он разрабатывает обучающую программу, содержание которой первоначально передавалось с помощью конспекта, затем – радио, магнитофона, телевидения и, наконец, компьютера.

Яркий пример – компьютерные игры по обучению правилам дорожного движения. Информационно-кибернетическая и дифференциальная педагогика не обращает внимания на природу способностей личности. Нужно знать и выполнять определенные правила, но думать при этом не обязательно.

Какую педагогику или их совокупность следует выбирать современному учителю? Ответить на этот вопрос может только он сам.

О мотивации учения

 

Задумывались ли вы, уважаемые учителя над вопросом о мотивации учения? Эта проблема лежит на стыке обучения и воспитания и является одним из важнейших аспектов современного образования.

Мотивация включает в себя смысл учения для школьника, т.е. его мотивы, цели, эмоции, интересы и др. Воспитание у детей мотивации учения – одна из главных задач в работе каждого педагога. Д.Эльконин говорил, что учение – это активная деятельность школьников по усвоению знаний, способ их самостоятельного приобретения. Управление учением – это формирование этой деятельности.

Целостная учебная деятельность включает в себя следующие компоненты: учебную задачу, учебные действия, действия самоконтроля и самооценки.

К сожалению, мы далеко не всегда объясняем детям – для чего, зачем необходимо сделать то-то и то-то. Забываем о самооценке и самоконтроле, виды которых следующие:

–          прогнозирующий – до начала работы;

–          шаговый, операционный – по ходу работы;

–          итоговый – по результату работы.

Смысл учения определяет для школьников его мотивацию. Если педагог понимает мотивы, то он может использовать более целенаправленные воспитательные воздействия.

Виды мотивов:

–          познавательные – активность ученика направлена на изучаемый объект;

–          социальные – активность направлена на отношения или общение с другими людьми.

Мотивы и цели учения находятся в постоянной взаимозависимости и взаимовлиянии. Мотивационная сфера учения определяется: а) характером самой учебной деятельности; б) смыслом учения для каждого школьника.

Мотивы бывают внешние – под воздействием взрослых, и внутренние – самого ученика. Думается, что для позитивного развития личности ребенка необходимо сочетание внешних и внутренних мотивов.

Мотивация учения – это не застывшее, а развивающееся, динамичное явление. Мотивацию учения стимулируют интересы, цели, эмоции, смысл.

 

Методы изучения мотивации учения

 

Каковы методы изучения учителем мотивации учения школьников? Эти методы давно известны. Среди них: наблюдение, анкетирование, индивидуальная беседа, ситуации выбора.

Работа учителя по изучению мотивации учения школьников может состоять в следующем:

–          анализ состояния учебной деятельности, качества знаний и уровня воспитанности детей;

–          субъективная оценка своего труда самими учениками;

–          выявление отношения детей к учению, анализ поступков учащихся.

Каждый учитель имеет немало возможностей изучения мотивации учения методами, позволяющими не нарушать ход учебного процесса. Основной показатель характера мотивации учения – реальные поступки ученика в учебных и внеучебных ситуациях.

Не спешите категорично заявлять о том, что тот или иной ученик не может иметь зрелые мотивы. Постарайтесь в каждом ученике увидеть перспективы развития его мотивации учения. Не сомневайтесь, они у него есть. Важно их увидеть, чтобы затем сформировать и развить.

Для формирования мотивации учения школьников необходимо:

–          ориентироваться на цели и задачи, резервы, перспективы;

–          организовать включение ребенка в активные виды деятельности (учебную, спортивную, общественную) и виды коммуникативных взаимодействий (с учителем, сверстниками);

–          способствовать прагматическому отношению детей к изучаемому объекту (математическому, лингвистическому, естественному, эстетическому), к другому человеку, к себе и к своей деятельности.

Психологические исследования и практика работы школы свидетельствуют о том, что формирование мотивации учения у детей принципиально возможно. Эта работа состоит из следующих этапов:

1. Выяснение состояния мотивации учения у учащихся.
2. Определение целей и задач формирования мотивации с учетом перспективы.
3. Организация видов активной деятельности на уроках и во время внеурочных мероприятий, целенаправленная воспитательная работа.

Все очень просто и одновременно архисложно, но понять и творчески применять на практике эти простые – сложные истины – обязанность каждого учителя. Успешный результат в обучении и воспитании детей зависит, в первую очередь, от нас с вами. Задумаемся!

 

«Образование и карьера», N 20, 23, 24, 2000

 

 

 

 

 

Глава III

 

 Цветы жизни на асфальте

 

 

Дети улицы

 

Дети на улицах живут осо­бой жизнью, как бы в другом мире. Для многих из них ули­ца стала и школой преступ­ности, и источником существования, и домом.

Они сбиваются в “волчьи стаи” со своими лидерами, втя­гиваются в алкоголизм, нарко­манию, проституцию, преступ­ность; стараются привлечь к себе внимание неадекватным поведением, грубостью, хам­ством… “Если я не могу быть хорошим, то стану плохим, и хоть этим привлеку к себе вни­мание”, – считают они.

По официальным данным, в прошлом году дети совершили 3 923 преступных деяния, что на 166 больше, чем в 1999году. Удельный вес детской преступ­ности по стране составляет 18,2%. Наиболее высока она в Резекне – 32,4, Лиепае – 31,4, Валке – 26,8, Огре – 25,8%. Высок среди детской преступности удельный вес тяжких и особо тяжких преступлений. В целом по Латвии- 67,4%. В Добельском районе – 93,5%, в Огрском – 87,1, в Прейльском – 84,9. в Рижском – 84,4, в Салдусском -75,6%.

По-прежнему са­мыми распростра­ненными в среде подростков являют­ся кражи – 2 725 (из автомобилей – 589, из квартир – 412), грабеж-219, хули­ганство-215, нане­сение умышленных телесных поврежде­ний-51, убийства -14. Групповых пре­ступлений – 2 020. Рост групповой дет­ской преступности в прошлом году наблюдался в Резекне, Рижском, Тукумском и Валкском рай­онах.

Согласно статистике 1992 преступления в течение года совершили подростки, которые не учатся и не работают. Если удельный вес таких малолет­них преступников в Латвии со­ставляет 56,8%, то в г. Елгаве -77,8, Елгавском районе – 73,1, в Лимбажском – 69,1%.

К совершению преступлений толкает детей пьянство и упот­ребление наркотиков. В состоя­нии опьянения подростки совершили 699 преступлений, под воздействием наркотиков – 58 (в 1997 году таких преступле­ний было зарегистрировано только 5).

Как понимает уважаемый читатель, автор оперирует только скорбной статистикой раскрытых преступлений. О нераскрытых – даже полиции далеко не всегда известно, ведь далеко не о всех кражах и хулиганских выходках молодых отморозков потерпевшие  пишут заявления в полицию.

За совершение преступных действий в 2000 году к уголов­ной ответственности был при­влечен 2 891 “шалунишка” от 14 до 17 лет. В прошлом году пре­ступные деяния совершили 1 649 школьников, по сравнению с 1999 годом, – плюс 352.

Кто виноват в происходя­щем? И государство, и самоуп­равления, и семья, и школа. Что делать? Не на словах, а на деле изменить приоритеты нашего государства. Необходимо зако­нодательство о принудитель­ном лечении детей от алкого­лизма и наркомании. Нужна бо­лее профессиональная дея­тельность государственных служб, призванных защищать права детей, и большая актив­ность общественных организа­ций. Нужно, наконец-то, защитить детей от насилия и сексуальных домогательств.

Детская преступность и пре­ступления по отношению к де­тям — это своеобразный предуп­редительный колокольный на­бат о неблагополучии в нашем обществе. По ком звонит коло­кол? Он звонит по нашему на­стоящему и нашему будущему.

Услышьте его! Фундамент завтрашнего общества закла­дывается сегодня.

«Панорама Латвии», 14.06. 2001

 

 

«Судьба детей страны, а значит, их будущее

зависит от каждого из нас»

 

Статистика правонаруше­ний последних лет свидетель­ствует о том. что зарегистри­рованная преступность в Лат­вии снижается, однако ее до­статочно высокий уровень не может и не должен никого из нас ни успокаивать, ни остав­лять равнодушным.

Особую тревогу вызывает проблема преступности несовершеннолетних.

Несоблюдение прав детей. высокий уровень преступнос­ти в их среде отображают мно­гие социальные болезни на­шего общества, негативные тенденции в экономике, куль­туре, образовании, деятель­ности СМИ и другие.

Пожалуй, нет однозначного ответа, почему ребенок стано­вится наглым и циничным пре­ступником. Можно говорить о биологических, физиологичес­ких и психологических факто­рах можно об упадническом социально-экономическом со­стоянии семьи и государства.

В начале 1997/98 учебного года в Латвии была проведе­на акция “Тебя ждет школа”. Ее результаты свидетельство­вали, что 1311 детей от 7 до 15 лет не учились в школе, 566 из них не начали обучение в первом классе. Во время той же акции было установлено, что 1900 юношей в возрасте от 15 до 18 лет не закончили девятилетку, а 1234 молодых человека того же возраста после окончания основной школы нигде не учились и не работали.

В 1998/99 учебном году по результатам подобной ак­ции в школе не учились уже 1381 (рост на 70 детей), не начали обучение в первом классе 632 (рост на 72 ребен­ка), не закончили девятилетку 2366 (увеличение на 436), не продолжают обучение после окончания основной школы 7157 (увеличение на 5423). Из не посещающих школу детей 47% живут в малообеспеченных семьях.

Уважаемый читатель, “пробежись” еще раз глазами по этому скорбному, стыдному цифровому мартирологу и за­думайся: чем занимаются эти почти 10000 детей?

Да и еще большой вопрос: верны ли эти цифры. Ведь четкий учет детей в нашей стране так и не налажен: дан­ные Регистра жителей не со­впадают с данными самоуп­равлений.

В 1996 году на учете в инс­пекциях по делам несовер­шеннолетних за совершение общественно опасных про­ступков состояли 3 322 ребен­ка. В 1997 году таких уже было 3 698 и 1 019 родителей, не исполняющих своих обязанно­стей.

Высокий уровень безрабо­тицы в нашей стране (более 10%). высокий уровень разво­дов (более 50%), высокий уро­вень пьянства (7,11 л абсо­лютного алкоголя на одного жителя) — вот предпосылки бродяжничества, попрошай­ничества совершения право­нарушений и преступлений нашими детьми.

60% маленьких бродяжек из неполных семей; 39% из них объясняют свое бродяжниче­ство отсутствием дома денег, 36% – конфликтами в семье, 25% – тем. что чувствуют себя в жизни одинокими, и это зача­стую при живых-то родителях.

О времена, о нравы! В наш просвещенный век уж впо­ру говорить о гуманитарной катастрофе, если 30% случаев сексуального насилия по отношению к 7-12-летним детям совершаются в се­мье; 16% детей, попавших в больницу с телесными по вреждениями, пострадали от рук родных отцов и ма­терей.

Детская преступность в Лат­вии постоянно увеличивается. Если в 1997 году несовершен­нолетние совершили 3 634 пре­ступления, что составило 16% от всех преступлений в стране, то в 1998 году уже 4 023 -19.4%. Продолжается рост преступности среди тех несо­вершеннолетних, кто не рабо­тает и не учится. К этой груп­пе можно отнести около 70% преступников в возрасте от 15 до 19 лет. Интеллект этих ре­бят не развит, они не понима­ют тяжесть и низость совер­шенного, не думают о послед­ствиях.

Все больше подростков со­вершают преступления по­вторно. Рецидив в подростко­вой преступности составляет 26-29%, причем последующие преступления, как правило, более подготовленные и бо­лее тяжкие.

Опасно и то, что эти “детки” сбиваются в “волчьи стаи” и совершают свои преступле­ния в группах. Подсчитано, что в нашем “благополучном” го­сударстве каждое пятое пре­ступление совершают несо­вершеннолетние; каждое вто­рое — в группах; каждое пятое — в состоянии опьянения. Большинство преступлений – имущественные. Потребно­сти недорослей не совпадают с возможностями. Родители дать денег не могут или не хотят, честных заработков нет, вот многие и находят «вы­ход» в воровстве, грабежах и разбоях. Распространены среди подростков и хулиганство, и проституция и вымогательство денег у других ребят.

Все большее количество детей вовлекается в преступ­ные структуры, получая дос­туп к оружию и взрывчатым веществам. Широко распрос­транен в преступной подрост­ковой среде вандализм, пор­ча имущества (44.3%), разбой и грабеж (25,3%).

Удельный вес преступности несовершеннолетних от об­щей преступности стабильно увеличивается в последние три года в Алуксненском, Балвском, Добельском, Екабпилсском. Лимбажском, Резекненском и Цесисском районах, в городах Даугавпилс и Лиепая.

Преступность несовершен­нолетних в Латвии молодеет, становится жестче и профес­сиональнее.

Стоит ли удивляться проис­ходящему? Думаю, нет. Детс­кая преступность, как зеркало, отображает правовые, эконо­мические и политические не­гативные тенденции Латвии.

Молодежь наиболее чув­ствительна к несправедливо­сти нашего общества, что прямо пропорционально влияни­ям на криминогенную ситуа­цию в их среде.

Резюмируя вышесказан­ное, можно сделать вывод, что основными причинами преступности несовершеннолетних в нашей стране являются:

• ухудшение состояния се­мьи (безработица, нищета, алкоголизм, популяризация насилия и секса в СМИ, осо­бенно электронных, увеличение количества детей, не посещающих школу);
• бездействие в нашем го­сударстве системы защиты семей социального риска и детей с проблемами; беспо­мощность структур социальной  помощи;
• недостаток количества специальных школ для детей и подростков, нуждаю­щихся в особых условиях воспитания;
• самоустранение общеобразовательной школы от воспитательных функций, организации свободного времени учащихся, индиви­дуальной работы с детьми и их родителями;
• несовершенство законо­дательства как по охране прав детства, так и уголов­ного (до 14 лет ребенок фак­тически неподсуден, что по­рождает чувство безнака­занности);
• сокращение количества инспекторов по делам несо­вершеннолетних в государ­ственной полиции, сниже­ние их квалификации. На­пример, в 1991 году 98% ра­ботников этой категории имели высшее педагогичес­кое или юридическое обра­зование, в настоящее время —лишь 52%.

Старая истина: критикуя — предлагай. Так что же делать? Во-первых, устранять выше­названные причины, позитив­но решая экономические, социальные и политические проблемы нашего государ­ства, в том числе благососто­яние семьи, формирование среднего класса. В этом, на­мечая ближние и дальние пер­спективы, должны сказать свое веское слово Сейм, Кабинет министров, общество в целом.

Активнее необходимо зани­маться профилактикой право­нарушений несовершеннолет­них и МВД, и министерству образования и науки, и самоуправлениям, и школе, и се­мье, и неправительственным общественным организациям, и СМИ.

Давно пора улучшить рабо­ту с подростками, совершив­шими правонарушения и пре­ступления (обучение, заня­тость. улучшение условий жизни): совершенствовать за­конодательство, согласовать его нормы с Конвенцией по охране прав детей и опреде­лить четкие обязанности по охране прав детства и профи­лактике правонарушений не­совершеннолетних МВД, минюсту, министерству образова­ния и науки, самоуправлени­ям, наладить координацию этой работы на государствен­ном уровне.

Чужих детей не бывает. Их судьба, а следовательно, и будущее Латвии, зависит от каждого из нас.

«Панорама Латвии», 11.06.1999

 

«Пора делать выводы …»

 

О государстве принято судить по его отношению к детям и старикам. Сегодня поговорим о детях Ведь издевательской 18-сантимовой прибавкой к пенсиям стариков об отношении к ним все сказано.

4 сентября 1991 года Латвия присоеди­нилась к Конвенции ООН “О правах ребенка”; 8 июля 1998 года вступил в силу Закон об охране прав детей.

Во времена еще VI Сей­ма при комиссии по пра­вам человека и общественным делам начала свою деятельность под­комиссия по охране прав детей. Сейчас в ней рабо­тают 16 депутатов из всех шести фракций.

И, наконец, для осуще­ствления единой полити­ки по охране прав, детства в нашей стране 28 мая 1996 года была созва­на соответствующая межведомственная комиссия. Возглавляет ее министр образования и на­уки.

В Риге, Юрмале, Валке, Мадоне созда­ны центры по охране прав детства; при са­моуправлениях работают инспектора, кото­рые осуществляют координацию и надзор за охраной прав детей. Кабинет министров для улучшения положения детей Латвии ут­вердил специальную программу на 1999 год. Казалось бы, для детей в государстве что-то делается. Достаточно ли? Каков КПД? Об этом судить читателю.

По данным ЦСУ, на 1 января 1999 года в Латвии проживали 2439445 человек, в том числе 594071. т.е. 24,3% от общего количества жителей— дети в возрасте до 18 лет.

За годы восстановления независимости Латвии рождаемость понизилась настолько, что лишь на 52% обеспечивает воспроизводство населения.

Демографы считают, что если демографическая си­туация в Латвии карди­нально не улучшится, то через 146 лет в Латвии бу­дет Menschen frei.

По данным Государ­ственного центра судебно-медицинских экспертиз, в 1998 году умерли 57 детей в возрасте до 18 лет. При­чины? Самые различные:

повесились – 5, утонули – 9, умерли от пе­редозировки алкоголя и наркотиков – 3. отравились – 4, погибли в автокатастрофах “21…

Смертность в 1998 г. на 1000 жителей составила 13,9 человек; рождаемость • 7,6.

По данным исследований института экономики АН Латвии 90% семей, в которых растут трое и более детей, живут ниже кризисного прожиточного минимума. Нищенское существование влачат также 78% семей с двумя деть­ми и 70% семей с одним ребенком. Можно ли при этих условиях рассчи­тывать на увеличение рождаемости?

В статье 10 Закона об охране прав детей записано, что каждый ребенок имеет пра­во на жилище. Увы, эта норма в Латвии не соблюдается. По данным Министерства юстиции, в 1997 году судебными инстан­циями было вынесено 6219, а в 1998 году” 7526 приговоров по выселению людей из квартир без предоставления другой жилплощади. О том, сколько среди них семей с детьми, статистика умалчивает. Об этом пусть читатель догадается сам.

Общее среднее образование в нашей стране, согласно закону, бесплатное. Од­нако на приобретение учебников на одно­го ученика в год государство выделяет 1 лат 70 сантимов. Все остальное долж­ны приобрести сами родители.

Закон об образовании вступил в силу с 1 июня нынешнего года. Он предус­матривает обязательную подготовку к школе детей, начиная с пятилетнего возраста.

К сожалению, как и многие другие законы, этот пункт закона об об­разовании в Латвии не выполняется.

В ходе акции “Тебя ждет школа” уста­новлено, что в 1998 году 5036 детей в воз­расте от 7 До 15 лет школу вообще не по­сещали; 2436 детей в возрасте от 15 до 18 лет не закончили даже девятилетку.

Начиная с 1991 года, когда власти пре­держащие решили “разрушить все до ос­нованья, а затем…”, постоянно растет ко­личество безработных. Как известно, в 1999 году их число превысило 10% от количества трудоспособного населения. Так кто же возьмет на работу 15-18-летних юнцов?

Самая низкая занятость среди ребят с начальным и основным – девятилетним образованием. Трудно устроиться на ра­боту после окончания средней школы и других учебных заведений. Получается заколдованный круг: “Не можем взять на работу, у юноши нет опыта”. Но откуда же опыту взяться, если на работу не берут? Мне неизвестны государственные меры стимулирования работодателей по приня­тию на работу молодежи. А вам, уважаемыю читатели?

По данным бюро медицинской статис­тики, в 1998 году на 1000 детей в возрасте до 14 лет нарушение осанки констатиро­вано у 116 детей; ослабленное зрение – у 85. нарушения речи – у 42. сколиоз – у 10, ослаблен слух – у 3-х…

Из 1000 осмотренных детей в возрасте от 15 до 17 лет осанка нарушена у 102. ослаблено зрение – у 115. сколиоз – у 20, нарушениями речи и слуха страдают со­ответственно 5 и 3.

Чем только не болеют наши дети (до 14 лет). Здесь и туберкулез, и венерические заболевания. Особенно настораживает рост психических заболеваний: в 1997 году таких детей было зарегистрировано 6625, а в прошлом – уже 9751. Тревожит и статистика инфекционных заболеваний (до 17 лет). Здесь тоже наблюдается ус­тойчивый рост.

Статья 24 Конвенции о правах ребенка предусматривает право на использование высококвалифицированного медицинско­го обслуживания…; государству предпи­сывается проявлять особую заботу об ох­ране здоровья детей и оказании им меди­цинской помощи.

Читателю известно, сколько, напри­мер, стоит профилактическая привив­ка от клещевого энцефалита? Автору тоже.

Давно пора эти прививки сделать для юных пациентов бесплатными.

Час от часу не легче, но по информации государственной полиции в Латвии задер­живались даже 8-10-летние проститутки. Не буду говорить о морали, но ведь это грозит и увеличением количества сексуально-трансмиссивных заболеваний и СПИДа.

По данным Центра профилактики СПИ­Да, 10-летних вич-инфицированных детей пока, слава богу, нет, но 16-18-летних на 1 июня 1999 года зарегистрировано в Лат­вии уже 13. У 8 женщин вич-инфекция об­наружена в период беременности.

Неужели наши дети и впрямь – потерян­ное поколение?

Согласно информации Наркологическо­го центра, в 1998 году были зарегистриро­ваны 698 детей и подростков, употребля­ющих наркотические и психотропные ве­щества; в 1996 году – 430, в 1997 — 609.

Дети – алкоголики. Страшно? Есть у нас и такие. В 1997 году диагноз “алкоголизм”. Наркологическим центром был поставлен 14 несовершеннолетним: в 1998 году —19. Если в 1997 году зловредное влияние алкоголя было установлено на 253 несовершеннолетних. то в 1998 году – на 432.

Скорбная цифирь, но спросите у нар­кологов. и они вам скажут, что далеко не все случаи им удается выявить. В действительности эти цифры на поря­док выше.      

В 1998 году подростки в нашем малень­ком государстве совершили 4023 преступ­ления, что на 389 превышает итоги преды­дущего года. 927 преступлений несовер­шеннолетние совершили  в состоянии ал­когольного опьянения в 1997 году – 835). Тяжких преступлений – 2645; в группах -2329; рецидивные преступления -1319, Из вышеназванных преступлений 2455 на счету подростков, которые не учатся и не работают!

Своеобразным шоу стали “Дни полиции в школе”, но это положения с детской и подростковой преступностью не улучшит. Нужно поднимать экономическое состоя­ние государства, повышать социальную защиту семей и одновременно ответствен­ность родителей и школы за воспитание своих детей. Эх, да разве все в одной ста­тье перечислишь! рост преступлений, в результате которых страдают дети, наблюдается уже в те­чение пяти последних лет. Детей бьют, истязают, обворовывают, насилуют. Только в Риге и в Рижском рай­оне в 1998 году пострадали 294 ребенка;  от сексуального насилия — 28. За три ме­сяца 1999 года соответственно 80 и 10. И опять-таки — это только официально заре­гистрированные полицией случаи. А сколь­ко незарегистрированных? Пожалуй, пришло время выводов.

«Панорама Латвии»,  29.07.1999

 

 

Что вы думаете о детской преступности?

 

Яков Плинер депутат Сейма, член «педофильной комиссии»,

член комиссии по образованию, науке и культуре.

— Детская преступность перехлестывает все воз­можные пределы. В прошлом году только полицией было зарегистрировано 3757 преступных деяний, со­вершенных детьми и подростками. А сколько осталось неизвестными?

Значительная часть детей не имеет даже девяти­летнего образования. Многие не учатся и не работают. Раковой опухолью распространяется наркомания. Рас­тет просто потерянное поколение. И дальше может быть еще хуже.

Положение в стране с этой проблемой очень тревож­ное. А правительство не уделяет этому достаточного внимания. Нет определенной программы профилактики детских правонарушений. Нет государственной поддер­жки. Только у МВД на этот год есть такая программа. В прошлом году полиция устраивала показательные «выс­тупления» своих сотрудников в школах. Но это, как мер­твому припарка. Необходима совместная программа МВД, минюста  минобразования, минздрава…

Но о ней в правительстве никто пока не думает. Хо­тя это один из больных и кричащих вопросов в нашей стране. В эпоху перемен больше всего страдают соци­ально незащищенные слои населения. Поэтому сейчас в Латвии так много среди детей бездомных, попроша­ек,  наркоманов, просто преступников…

«Вести сегодня», 29.03. 2000

 

 

Не тянут больше, чем на «двойку»

 

По данным государ­ственной полиции несовершеннолетними в прошлом году совершено 3757 преступных дея­ний, что составляет 18,2% от раскрытых в нашем государстве преступлений»

В г. Риге-980 (16,7%), в других городах Латвии – 871 (24,4%), что значительно пре­вышает средние данные по стране. В Вентспилсе, по сути, мальчишками и девчонками совершено 34.3% преступле­ний, в Лиепае – 29,6%, в Курземском районе г. Риги -24,3%.

В сельской местности пока поспокойнее, однако в Лиепайском районе преступность молодежи составила 32,1%, в Елгавском и Екабпилсском -27.5%, в Добельском – 26,7%, в Балвском -21.9%.

Высок удельный вес тяжких преступлений, совершенных несовершеннолетними 78,6%. Намного больше этот показатель в Юрмале. Зиемельском районе и Латгальс­ком предместье г. Риги, а так­же в Огрском, Добельском, Прейльском, Рижском, Вентспилсском и Лимбажском рай­онах.

Какие преступления совер­шают дети? Здесь и воров­ство, и грабежи, и воровство из автомобилей, и нанесение теле­сных повреждений. Более 2000 преступлений дети со­вершили в группах, 2087 мо­лодых людей, участвовавших в 1999 г. в неблаговидных де­яниях, не учатся и не работа­ют. Более 700 “ребятишек» (20,4%) преступления совер­шили в состоянии алкогольно­го опьянения. 22 — в наркоти­ческом дурмане.

Полиция не дремлет, и свое дело, в меру сил и возможностей делает: 2712 несовершен­нолетних были привлечены к уголовной ответственности. Из них четырнадцати — пятнадца­тилетних — 1012, шестнадцати — семнадцатилетних 1561, школьников — 1297. Протоко­лов об административных на­рушениях полицией составле­но 4399, из них 691 — за распи­тие алкогольных налитков в общественных местах и 3416 —  за невыполнение обязанно­стей по воспитанию детей. Это уже, как понимает уважаемый читатель, на нерадивых роди­телей.

И Дни полиции во многих школах проводились, и кон­курс “Твои права и ответствен­ность”, и, даже программа по предотвращению детской пре­ступности и защите детей от преступных посягательств на 2000 год министерством внут­ренних дел разработана. А воз и ныне там.

Несмотря на некоторое сни­жение преступности молодежи, по сравнению с 1998 годом, цифры свидетельствуют, что об успехах говорить не прихо­дится. По-прежнему страшно за детей.

Тысячи из них не посещают школы, бродяжничают, попрошайничают, воруют, соверша­ют грабежи и разбои.

Они растоптаны, унижены, обозлены, не нужны ни роди­телям. ни государству. Их пре­ступления — это оскал волчат, естественная реакция на действия, вернее бездействие, правительства, ведь одной полиции порядок в стране не навести и детей не спасти. У нас растет потерянное поколе­ние, а межведомственной го­сударственной программы по защите детей в стране как не было, так и нет.

Поэтому, по праву учителя, я ставлю двойку правитель­ству за недостаточную заботу о детях – не только о настоя­щем, но и будущем нашего го­сударства. Я ставлю двойку министерству образования и науки за проведение школьной реформы. Ведь преступность детей – один из ее результа­тов.

Лишь слабой тройки достой­ны полиция и институции по охране прав детей. И единица — родителям, чьи дети совер­шают преступления.

Апелляция принимается. Оценки выставлены по пяти­балльной системе.

 

Р.S. В Латвии раковой опу­холью распространяется употребление наркотичес­ких и психотропных ве­ществ. Полицией, как счита­ет начальник Бюро по борь­бе с наркотиками, изымается лишь 3% поступающих в Латвию нар­котиков. В 1999 г. от передо­зировки наркотиков зафик­сировано 112 смертей (в 1998 г. — 53). Половина нар­команов в возрасте до 19 лет без определенного рода за­нятий. У трети – незакончен­ное основное образование. Наркологические больницы переполнены, в них лечатся около 1000 человек.

«Панорама Латвии», 7.02. 2000

 

 

 

«Кто считает иначе, пусть докажет обратное»

 

Дети непосредственны, искренни и доверчивы. Они могут стать учеными и бизнесменами, поэтами и юри­стами, художниками и экономистами, учителями и медиками. Они могут стать гуманистами и демократа­ми. А могут и не стать. Мы, взрослые, можем сделать их себе подобными. Подобными тем, кто живет в се­годняшнем безумном мире – мире нищеты, преступно­сти, наркомании, безнравственности, бездуховности, алчности и коррупции…

Вам страшно, уважаемый читатель? Мне тоже. За последнее десятилетие в Латвии стремительно сокра­тилось количество жителей. С 1991 года по 1998 год на 229 500 человек или на 8,6 проц., и демографы считают, что если положение не улучшит­ся, то через 146 лет в стране останутся лишь поля и озера.

В 1999 году в Латвии про­живали 2 439 445 человек, в том числе 594 071 в возрасте до 18 лет, что составляет 24 проц. от всех жителей госу­дарства.

Увы, всем известно, что в Латвии смертность почти в два раза превышает рождае­мость. Даже по сравнению с 1997 годом детей до 14 лет в нашей стране стало на 2,1 проц. меньше.

Нищета, безработица, деп­рессия и, как результат, на­пример, в Латгалии — на тыся­чу жителей -16,9 умерших (по стране-14); на 100 тысяч-31 самоубийство.

В 11-й статье Закона об ох­ране прав детей, в 3-й и 12-й статьях Закона об образова­нии определено, что государ­ство обязано обеспечить оди­наковые права и возможнос­ти по получению образования всем детям. Я же утверж­даю, что вышеназванные статьи законов в Латвии не выполняются. Различны условия и возможности по­лучения образования у ла­тышей и нелатышей, у де­тей сельских и городских, у детей богатых и бедных…

О каких возможностях раз­вития способностей и талан­тов детей может идти речь, если ежегодно в нашей стра­не закрываются десятки школ, снижается уровень ква­лификации учителей? Школы захлестнула наркомания, а тысячи детей вообще остают­ся за бортом школы. Почему? Ответ ясен: низкие доходы семей, незначительная по­мощь государства и самоуп­равлений малообеспечен­ным семьям, отсутствие в школах квалифицированных психологов и социальных пе­дагогов, недостаточная моти­вация, т.е. дети не видят пер­спектив, безответственность родителей, а порой и школы.

Никого сегодня не удивля­ет и 13-летний безграмотный, и 18-летний, не окончивший основной школы, что было бы ну просто невозможно в “ок­купационные” времена. Вол­нует ли столь удручающее печальное положение детей в нашей стране власть иму­щих? Нет. Несмотря на псев­дореформы в нашем образо­вании, слепое копирование западных идей, колоссаль­ную видимость псевдодея­тельности -“центры”, “про­граммы” – результаты говорят об обратном. А деньги в боль­шей степени уходят на чинов­ников, так называемых “об­щественников”, офисы, но в меньшей – на детей.

Здоровы ли наши дети? Нет и еще раз нет. Один из десяти имеет отклонения в развитии, 40 проц. детей нуж­даются в медицинской помо­щи, 50 проц. детей от 11 до 15 лет жалуются на нервоз­ность. плохое настроение и сон. Растет количество де­тей-туберкулезников, психо­патов, раковых больных, а роды нормально протекают лишь у половины молодых мам.

Обеспечена ли в Латвии в должной степени охрана здо­ровья детей? Думаю, что нет. Хотя часть 2-я статьи 12 За­кона об охране прав детей требует обеспечения для них бесплатного здравоохране­ния. Всегда ли родителям удается получить для детей бесплатную медицинскую по­мощь? Читатели знают сами.

Раковой опухолью распро­страняется в Латвии наркома­ния. В развитых странах полиции удается конфисковать 10 проц; “белой смерти”, у нас – лишь 5 проц. Распространи­телям “белой, чумы” наши суды по непонятным причи­нам дают минимальные сро­ки, а то и вовсе отпускают наркодилеров на свободу, что сводит на нет многотрудную работу полиции.

Кто же они – несчастные наркоманы? 74,9 проц. с ди­агнозом наркомания имеют лишь начальное или основ­ное образование, 24,9 проц. -среднее и среднее специаль­ное и только 0,4 проц. – выс­шее образование. Из всех наркоманов, зарегистриро­ванных в прошлом году, – 65,4 проц. безработные, 24,8 проц. – дети школьного возраста.

Увы, растет в нашей стра­не и количество ВИЧ-инфицированных и больных СПИДом, В основном это нарко­маны, гомосексуалисты, гетеросексуалы… 1/10 из них -дети от 15 до 18лет.

Да, по этим проблемам читаются лекции, издают­ся буклеты, плакаты и ви­деокассеты… Но стало ли вам, уважаемые читатели, менее страшно? Нет? Мне тоже.

И еще более от того, что мне достоверно иэвестно, что зло порождает зло, жес­токость-жестокость. Порой кажется, что мы воистину живем в сумасшедшем мире.

Что с нами стало, люди? Закон запрещает жестоко относиться к детям. Их нельзя мучить и физически наказывать, они имеют пра­во на защиту государства от сексуальных посягательств и эксплуатации.

В нашем государстве увеличивается регистрация сексуального насилия над детьми. В прошлом году — 211 преступлений. А сколько не регистрируется? Результаты исследования кафедры психологии ЛУ среди  360 ребятишек 4-7 классов Цесисского, Елгавского и Рижского районов свидетельствуют, что от сексуального насилия, возможно, пострадали 11 проц. детей.

Приведу данные судебно-медицинской экспертизы. За прошлый год от насилия пострадали только в Риге и Рижском районе 484 ребенка (1998 г.- 294), от сексуального насилия — 45 (1998 г. – 28). Как “стро­го” судят в Латвии педофилов» читателю известно не понаслышке.

Дети растут в том обще­стве дикого капитализма, в котором они растут. Чем они отвечают обществу за свое “счастливое” детство? Пра­вильно, правонарушениями и преступлениями. В 1998 году ими были совершены 4 023 неблаговидных под­судных деяния, в 1999 году – 3 757. Сколько всего лишь за два года – сосчитает и третьеклассник. Кстати, каждое пятое преступление подростки совершают в со­стоянии алкогольного опья­нения.

Как ни ужасно, но дети со­вершают все те же преступ­ления, что и взрослые: убий­ства, тяжкие телесные по­вреждения, изнасилования, разбой, грабежи, хулиган­ство, воровство.

Час от часу не легче, но положение с детьми в Лат­вии изменится кардинально в положительную сторону лишь тогда, когда позитивно изменятся наше государство и общество. Ведь все в мире взаимосвязано.

Для чего же автор поведал читателю все эти “страсти-мордасти”? Во-первых, берегите детей, они не только наше будущее, но и наше настоящее.

Во-вторых, кто только мо­жет, получайте гражданство и своим голосованием на выборах в местные органы самоуправления и в Сейм способствуйте позитивному изменению политики в Лат­вии.

И наконец, в-третьих, смею утверждать, что если Сейм и правитель­ство страны недостаточно заботятся о детях, то это плохой Сейм и плохое пра­вительство.

Кто считает иначе, пусть докажет обратное.

«Панорама Латвии», 10.10. 2000

 

 

Брызги шампанского и слезы детей

 

Приемы, презентации, конкурсы, фести­вали… Шампанское брызжет фонтаном, шуршат шелковые наряды дам, расшар­киваются кавалеры. Не пир ли это во вре­мя чумы?

С конца 80-х годов прошлого века в Латвии произошло катастрофическое расслоение об­щества. Смертность превышает рождаемость:

75% семей влачат жалкое существование при 150 миллионерах.

Кто нищенствует? В первую очередь — се­мьи с тремя и более детьми, семьи безработ­ных, неполные семьи. В таких семьях живут, как минимум, 41,1 % детей Латвии.

ЦСУ определило, что прожиточный мини­мум на человека должен составлять 83,18 лата, однако более половины названных семей имеют лишь 38,23 лата на человека. Почти все ухо­дит на питание, одежду и оплату коммунальных услуг. Откуда им взять деньги на образование и воспитание детей? Не из социальных же посо­бий, которые смехотворны.

Если в 1997 году родительские права были отняты в 1299 случаях, то в 1999 году — в 2186. Соответственно, разного рода опекунство было назначено над 6580 и 7902 детьми. В детских домах самоуправлений, часто при живых роди­телях, в 1997 году проживали 2184 ребенка, в 1999 году — 2513, в 2000 году — 2511 детей.

Когда дети из социально неблагополучных семей и детских домов вырастут, это повысит социальную напряженность в обществе. Если в 1997 году констатировано только пять случаев, когда несовершеннолетние совершили пре­ступления, находясь в состоянии наркотическо­го опьянения, то в 2000 году таких случаев уже было 58. На 46,1% повысилось число детей, со­стоящих на учете в наркологическом центре. Можно ли ожидать снижения наркомании в на­шей стране в ближайшее время? Не дождетесь.

Даже закона о принудительном лечении в Лат­вии нет.

58-я статья закона об охране прав детей пе­рекладывает заботу по профилактике правона­рушений несовершеннолетних на самоуправле­ния, но это не выполняется, так как при само­управлениях нет специально подготовленных социальных работников.

В Латвии 145 инспекторов по делам несо­вершеннолетних, 58 из них работают в Риге, по 1—2 — в сельских районах. На одного человека приходится 20 общеобразовательных школ с 4600, учащимися, а если посчитать тех, кто не учится и не работает, и того больше — около 7—8 тысяч. Можно ли при таком положении ожидать снижения преступности среди молодежи? Увы, опять-таки не дождетесь. Не до этого нашему государству. Что бы там ни говорилось власть имущими о приоритетах, но не дети яв­ляются их заботой, а прихватизация, презента­ции, фестивали…

Разработана вроде бы в Латвии го­сударственная программа противодействия сексуальному насилию над детьми, но из-за недостатка средств выполняется она далеко неполностью.

На защиту детей денег нет, а вот на зарпла­ты чиновникам, на презентации, на наши «до­блестные» вооруженные силы, которые без про­тивника дизентерия уже два раза побеждала, — пожалуйста. На это деньги при общем «одоб-рямсе» правящих партий всегда найдутся. 5% заключенных Латвии — это дети; 75% из них длительное время ждут суда и в местах не столь отдаленных успешно проходят свои «уни­верситеты». На начало прошлого года в местах предварительного заключения дожидались ре­шения своей участи 252 ребенка. Денег не хва­тает ни на нормальные условия их содержания, ни на оперативную работу судов. На что хвата­ет? Об этом уже было сказано.

Кто виноват в создавшемся положении? И ежу понятно. Автору хочется ответить на более трудный вопрос: что депать?

Во-первых, разработать, наконец-то, соци­ально-экономическую программу развития Лат­вии и в рамках ее единую программу защиты прав детей.

Во-вторых, максимально поддержать се­мьи, изыскать средства на увеличение пособий на детей, финансирование образования, спор­та, летнего труда и отдыха.

В-третьих, разработать законодатель­ство о принудительном лечении и реабилита­ции юных наркоманов и алкоголиков; обеспе­чить самоуправления социальными педаго­гами; ввести полицию нравов; специализиро­вать ряд судей на рассмотрение дел несо­вершеннолетних…

«Час», 04.07. 2001

 

 

Легко ли быть молодым в Латвии?

 

В деле воспитания нет пустяков. Во время взросления архиважны: отно­шения с родителями и учителями, ок­ружающая среда и дружба со сверст­никами, моральные ценности и само­совершенствование…

Акселераты быстро догоняют и обгоня­ют взрослых и в росте, и в силе. Они уме­ют обобщать и сравнивать, выбирать для себя приемлемый жизненный путь… и — выходить с “кистенем” на “большую доро­гу”… Ведь и победители международных предметных олимпиад, и Олимпийских игр, и наркоманы, и зэки в абсолютном большинстве – молодежь.

“Не дай вам Бог жить во время пере­мен”… Наша молодежь живет так уже це­лое десятилетие. До чего дожили – об этом пусть говорят цифры и факты.

Если в достопамятные советские вре­мена практически осуществлялся сред­ний всеобуч, то, например, в 1997 году начали учебу в 9-х классах 32842 ребен­ка, окончили – 27819; в 12-х классах на­чали – 12302, окончили – 11007. Куда подевались 6318 детей?

Данные социологов свидетельствуют о том, что в 70,5% семей на одного чело­века приходится менее 52 латов в ме­сяц. 1,6% девятиклассников и 6,5 % две-надцатиклассников признаются, что до­машние задания не выполняют вообще, соответственно, 1.2% и 12,7% тратят на них до получаса, а 27,3 % и 21,6% лишь до одного часа. “Гранит науки” стал мяг­че? Или нет условий и мотивации? Нет веры в завтрашний день? На эти вопро­сы молодежь ответов не дает. У них дру­гие проблемы.

32,8% учащихся средней школы счита­ют, что ухудшилось за последние годы от­ношение к ним учителей, а 19,7% двенадцатиклассников частично или полностью недовольны качеством своего образова­ния; 24,9% латышей и 41% русских вы­пускников честно признают, что посред­ственно и слабо знают свой родной язык.

 

Образование и благосостояние

Карлис Грейшкалнс уже третий министр образования за неполные два года все от той же Народной партии (до него “в поте лица” работали С. Голде и М.Витолс. – Я.П.). Зарплата учителей существенно не повышена, материальная база – тоже. То нашу маленькую страну потрясают ужасы Александровской школы, то “ЧП” в Лиепае то – позор с централизованны­ми экзаменами, то щедрой рукой за не­работу двум чиновникам из скудного гос­бюджета выплачивается без малого 10000 латов. Виноватых, как всегда, нет, а министр К.Грейшкалнс безапелляционно вещает народу: “Образование у нас хорошее”.

Автор этих строк трижды выступал с трибуны Сейма, требуя от коллег- депутатов выделить в бюджете 2001 года 1,5 млн. латов для обязательного обучения в школах и детских садах  5-6 летних детей и 11,5 млн ла­тов на увеличение пособий на детей. Увы, ни депутаты Народной партии, ни от “ТБ”/ДННЛ, ни от “Латвийского пути” мое предложение не поддержали. Больше, чем для детей, им деньги нужны для вступления в НАТО.

Безработица

Из всех 15-19-летних в Латвии трудоуст­роены 10,5%, работу ищут – 7,9%, не рабо­тают и не учатся – до 5%; 14% безработных среди 20-24-летних молодых людей, 13% -среди 24-29-летних. Почти каждый пятый безработный (19%) в возрасте до 25 лет. лет.

 

Что будет с этими молодыми людьми в будущем? Часть из них, безусловно, “про­бьется”, найдет свое “место под солнцем”, но большая часть пополнит и без того уже большую армию пьяниц, наркоманов, пре­ступников.

Когда-то первый трудовой опыт школьни­ки получали в летний период, сейчас и та­кового нет. 75% девятиклассников и 65% двенадцатиклассников работу летом найти не могут. Бизнесмены в этом направлении никак государством не поощряются, а, следовательно, и заинтересованность у  них  отсутствует.

 

Свободное время

Почти половина мальчишек и треть дев­чонок-девятиклассниц более трех часов в день проводят у телевизора; 20% двенадцатиклассников – столько же. Треть моло­дых людей читает одну-две книги в год! Они бесцельно слоняются по городу, встреча­ются с друзьями, посещают дискотеки, ак­тивны в сексе, употреблении спиртного, пробуют наркотики. По данным некоторых исследователей, к “белой чуме” уже “при­коснулись” более 70% старшеклассников.

На мои вопросы, почему они не займутся интересным делом, ответы однообразны: нет помещений, нет тренера, нет денег…

 

Здоровье

Казалось бы, молодость — это тот период жизни, когда человек здоров, силен, все мо­жет и хочет. Увы, насилие, психические от­клонения. отравления, беременность, сексу­альные болезни, табак, пьянство и употреб­ление наркотиков здоровья не прибавляют.

Если в 1983 году от хронических болезней страдал каждый 12-й школьник, то сегодня таких уже около 10%, а 15% учащихся себя считают больными людьми.

“Дружат” с алкоголем 65% двенадцатикпассников, курят-44,8% 15-19-летних юно­шей и 19,3% девушек. Это по их собственно­му признанию. Об употреблении наркотиков говорилось выше.

Умножьте, уважаемые читатели, все это на неправильное питание, нервные стрессы, гиподинамию и… получится очень непригляд­ная картина. Попробуем резюмировать: хорошая ли у нас молодежь и легко ли быть молодым се­годня?

На первую часть вопроса отвечаю: да и еще раз да. Ведь молодежь, априори, быть плохой не может, как не может быть плохим народ.

А вот здорова ли? Нет. Достаточно ли об­разована? Нет. Защищена ли социально? Нет. Уверена ли в завтрашнем дне? Тоже нет. Кто виноват? Мы, взрослые.

А что же по этому поводу думаете вы, ува­жаемые читатели – политики и ученые, ро­дители и учителя?

Так легко ли быть сегодня молодым? На этот вопрос лучше всего могут ответить сами молодые люди: учащиеся и студенты, фер­меры и безработные, обитатели тюрем и наркоманы…

«Панорама Латвии», 10.01. 2001

 

 

 

Глава IV

 

Нет для меня ни эллина, ни иудея

 

 

Привилегированный класс

 

О государстве, его правящих партиях и политиках принято судить по их отношению к старикам и детям

 

Старики в Латвии, в абсолютном большинстве, влачат нищенское существование, получая пенсии-пособия по выживанию. Их унизили дурацкими поправками к пенсионному закону, негражданам не засчитали в стаж работу за пределами Латвии. Их душат коммунальными платежами и дорогущим медицинским обслуживанием …Вероятно, кто-то считает, что стариков давно уже пора на са­ночках в лес отвезти.

Ну а что же дети — привиле­гированный класс всех цивили­зованных государств?

Около 70% семей с детьми живут в ЛР ниже реального про­житочного минимума. Каждый сотый ребенок не посещает школу.

Из-за отсутствия средств у родителей к врачу своевремен­но не могут обратиться 54% де­тей. А если и обратятся, так ведь даже на операции на сердце у детей в нашей уникальной стра­не  установлен лимит.

Развитие, здоровье и даже жизнь детей под угрозой в 21 000 семей социального риска, однако изъять их из этих семей государство не спешит, вроде как не имеет возможностей, читай — нет денег. На выборы — есть. На салюты — пожалуйста. На чистку канала в Риге 6 мил­лионов латов — будьте любез­ны… А вот на детей — нет. Дет­ская смертность до пяти лет в Латвии наивысшая в Европе. Сиротские учреждения пере­полнены «сиротами» при живых родителях, но абсолютное боль­шинство из них никогда не воз­вращаются в родные семьи. Несмотря на обещания пра­вительства повысить детские пособия с 1 января 2000 года, они по-прежнему остаются ми­зерными, и тысячи семей с деть­ми, с покорным отчаянием, ждут решений суда о выселении из квартир за долги по коммуналь­ным услугам. Катастрофически растет количество детей — наркоманов и алкоголиков. Из опрошенных подростков на дискотеках 75% признаются, что уже употребля­ли наркотики.

Дети страдают от насилия, используются сексуально. Однако суды продолжают приме­нять неадекватно минимальные меры наказания как к их взрос­лым мучителям, так и к наркодилерам. Перечень безобразий, тво­рящихся в нашем государстве по отношению к детям, увы, мо­жно продолжить. Пресса информировала читателей о по­ложении «привилегированного класса» в Александровской школе-интернате, в пансионате «Веги». Недавно работники Центра охраны прав детей побывали в учебно-перевоспитательном учреждении «Страутини». Ре­зультаты анкетирования пока­зали: 60% воспитанников чувствуют себя в этой школе плохо; 73% — не высыпаются по но­чам; 71% — унижаются и ос­корбляются одноклассниками; 31% — педагогами (четыре учителя «воспитывали» детей физически); 35% —другими работниками; 42% детей боятся кого-то из работников этого учреждения. Отдельные старшие школьники сексуально исполь­зуют младших.

Согласно    медицинскому журналу, в 2000 г. 44 воспитанника обращались за медицинской помощью: 20 с синяками и ранами на голове, спине и других частях тела; 3 с сотрясением мозга; 24 с кишечными рас­стройствами. Думается, это уже материал для правоохранитель­ных органов. В 77 различного типа школах-интернатах Латвии можно и нужно срочно навести порядок, ведь уже третий министр от «народников» этой от­раслью командует. 4 сентября 1991 г. Латвия ра­тифицировала Конвенцию по правам ребенка. 19 июня 1998 г. Сейм ЛР принял закон об охра­не прав детей. «А воз и ныне там».

Права детей — права чело­века в нашей стране как не со­блюдались, так и не соблюдают­ся по многим параметрам. А они перед каждыми вы­борами обещают, обещают, обещают… Если не могут — это плохо. Если не хотят — еще хуже.

Стыдно, господа!

«Вести сегодня»,  12.04. 2001

 

 

Гарда в поход собрался, но без ненависти

 

Недавно в газете Латвийского университета было опубликовано интервью директора издательства «Vieda» Айвара Гарды под названием «Латвия на пороге нового столетия». Автор вроде бы является сторонником учения Рериха. цитирует он и Ганди, но, как из­вестно, на основе одной и той же философии можно вырас­тить как прекрасные цветы, так и куриную слепоту и горькую полынь для общества.

Приведу несколько цитат из вышеназванного пространно­го интервью этого горе-воспи­тателя молодежи, как мне рас­сказали,  он еще и лекции в Академии культуры читает. “В действительности мы еще не являемся свободными от незаконно въехавших в Лат­вию гражданских оккупантов. Неважно, то ли это армия вра­га, то ли гражданские жители. 10 лет показали, что латышс­кий народ и язык находятся еще в более трудном положе­нии”. (Здесь и далее перевод с латышского мой. – Я.П.) “В настоящее время и Евросоюз встал на сторону граж­данских оккупантов. Латышам навязывается такой порядок, которого мы не хотим”. “Ни в коем случае нельзя ми­риться с навязываемым нам мнением — они никуда не уедут. Каждый латыш должен думать — уедут, иначе и быть не может! Мысли принадлежит великая сила. Таким образом, мы на­полним пространство Латвии Мыслью, и гражданские окку­панты начнут чувствовать себя неуютно”. Термины: “Враги” и “граж­данские оккупанты” упомина­ются в интервью А. Гарды мно­гократно. Под эти понятия он подводит всех представите­лей национальных мень­шинств Латвии и, в первую очередь, русских. “Каждому своей мыслью, чувством и си­лой действия необходимо ока­зать давление на Сейм и пра­вительство, дабы были приня­ты законы, способствующие репатриации”. Всех жителей Латвии Гарда разделил на несколько групп: это, во-первых, русские, или гражданские оккупанты, кото­рых фактически следует ненавидеть, но с его оговоркой “без ненависти” – т.е. высший аб­сурд, ибо ненавидеть без не­нависти, как и любить без люб­ви, просто невозможно.

Во-вторых, это “трусливые”, якобы, латыши: “Если латыш не может быть смелым в де­лах, то в мыслях и чувствах это возможно”. Не является ли та­кое высказывание оскорбле­нием латышского народа? Приведу еще одну цитату:

“Слышатся опасения: если мы, латыши, ясно и понятно выскажем свое, Богом данное желание, то обострим межна­циональные отношения. Граж­данские оккупанты, видите ли, обозлятся на нас. Во-первых, так называемый мир зиждет­ся единственно за счет униже­ния и позора латышского на­рода. Во-вторых, пусть лучше ненавидят, чем презирают… Латыши, не позволим нашим угнетателям и в дальнейшем нас презирать. Это в наших силах!”

Даже речь президента Лат­вии на Домской площади   18 ноября 1999 года А. Гарда трактует как призыв к нулево­му варианту гражданства, толь­ко со знанием латышского язы­ка, Мол это же 10 лет назад предлагал Интерфронт, а се­годня предлагает А. Рубикс с осуждением “каркает” Гарда. Новоявленный философ приводит слова Ганда:«Я желал бы видеть Индию, берущу­юся за оружие для защиты сво­ей чести…” и тут же вторит эхом: “а мы, латыши, Латвию.”

На мой взгляд, интервью А. Гарды пронизано ксенофобией, ни с Евангелием, ни с учением “Живая этика” Рери­ха его перлы ничего общего не имеют. Прельстит ли своими одиоз­ными идеями Айвар Гарда многих многоопытных латы­шей? Думается, нет. Ведь они рука об руку с русскими, бело­русами, поляками, литовцами, евреями десятилетиями и даже столетиями создавали богатства Латвии, строили школы, дома, мосты, восста­навливали после войны горо­да и поселки; мирно сосуще­ствовали. А вот неопытную учащуюся молодежь можно легко ввести в заблуждение. Не потому ли это интервью и появилось в университетской газете? Не слишком ли много грязи вливает в души людей опреде­ленная пресса Латвии? Бес­препятственно в нашей стране издается национал-радикальная газета с коричневым душком “Latvietis Latvijā”. вышло уже три номера подпольного на­цистского журнальчика “Раtriots” в Лиепае… И вот, это интервью. Невольно возникает другой  вопрос: не должен ли мир чувствовать себя счастливым от того, что Латвия такая ма­ленькая?

Мы, депутаты фракции “ЗаПЧЕЛ”, направили заявле­ние в Генеральную прокурату­ру ЛР для проверки, нет ли в интервью А. Гарды состава преступления на предмет разжигания национальной розни? Ответ получили из Бюро по защите Сатверсме ЛР за подписью и.о. директора г-на У. Дзенитиса. Суть его: “В возбуждении уголовного дела отка­зать из-за отсутствия состава преступления”. Далее нам разъяснено право обжаловать это решение опять-таки в Генпрокуратуре. И приложение, подписанное инспектором Бюро К. Лейнетисом, разъяс­няющее причину отказа.

А именно: оказывается, А. Гарда пояснил, что этой статьей и другими публикациями он лишь популяризирует учение “Живой этики” примени­тельно к латышскому народу, исходя из нового мировоззре­ния. Он считает, что мнение его совпадает с Божественной справедливостью; что Латвия оккупирована, и в ней прожива­ет угрожающее для существования латышского народа ко­личество инородцев, которые игнорируют волю латышского народа на территории Латвии и поэтому являются врагами латышского народа. .

Далее инспектор К. Лейнетис разъясняет, что Гарда в виде размышлений только высказал свое мнение, что нельзя рассматривать как деятельность, осознанно на­правленную на разжигание национальной розни… А посе­му на основании сотой статьи Сатверсме и 1-й статьи Зако­на о прессе и других средствах массовой информации в воз­буждении уголовного дела отказать на основании 1-й части 2-го пункта статьи 5-й и 1-й и 3-й части статьи 112 Уголовно­го процессуального кодекса. (Перевод в изложении с ла­тышского – мой. • Я.П.).

Если А. Гарда имеет право на свое мнение, то я — на свое. Прочитали ли в Бюро по за­щите Сатверсме посланную туда копию статьи Линды Калныни, которая взяла интервью у А. Гарды, если в ответе не­сколько раз говорится о статье А. Гарды? Даже Гитлер после публика­ции “Mein Kampf» говорил бы, вероятно, о Божьем провиде­нии, а не о разжигании национальной розни, да и Арайс пос­ле расстрела мирных жителей сослался бы на то, что уж слишком много инородцев развелось на латвийской зем­ле.

Мне известно, что запрос в Генпрокуратуру, аналогичный запросу фракции “ЗаПЧЕЛ” по поводу интервью А. Гарды на­правил и председатель комис­сии Сейма по правам челове­ка и общественным делам г-н А. Сейкстс. Подождем ответа.

Хочу обратить внимание уважаемых читателей, что в Германии в свое время тоже все начиналось со статей, интервью, карикатур, затем к вла­сти пришли национал-социалисты, и Европа захлебнулась в крови. Я не хочу, чтобы подобная беда постигла Латвию.

«Панорама Латвии», 9. 03.  2000

 

 

 

Нет для меня ни эллина, ни иудея!

 

Открытое письмо архиепископу Я. Ванагсу

 

Уважаемый г-н Ванагс! Ознакомившись  с вашей статьей «Ar ko latvieši līdzinās kristiešiem» («В чем латыши приравниваются к христианам» — перевод с латышского мой. — Я.П.) в газете «Diena», решил написать вам открытое письмо.

Простите, но вашему ли перу — посредника между Богом и людьми — принадлежит эта статья? Не от лукавого ли некоторые мысли в ней?

Во-первых, разделение людей по национальностям. Для меня лично это неприем­лемо, но приемлемы слова Господа: “Нет для меня ни эллина, ни иудея”. Разве не все мы созданы по образу и подобию Божьему?

Во-вторых, подчеркнутое в вашей статье разделение ре­лигиозных конфессий: иуда­изм, мусульманство, христианство. “Перед “ними” – (вы имеете в виду иудеев и мусульман), дескать, извиня­ются, перед “нами” – здесь имеются в виду христиане — нет”.

Не считаете ли вы, что Бог един и все люди братья? А обижать, оскорблять, уни­жать нельзя ни одного чело­века, ни один народ, ни одну религию. Простейшая формула со­гласия в обществе, в том чис­ле и в межнациональных и в межконфессиональных от­ношениях: “Уважая себя, уважай других”. Альтернати­вы этому, по моему мнению, нет и быть не может. Иное -от лукавого, а не от Всевышнего. Вспомните, когда муд­реца попросили озвучить са­мую главную мысль пятикни­жия Торы, он сказал: “Не де­лай другому того, что ты не хочешь, чтобы делали тебе”. Ну а уж если кто-то по недомыслию или злому умыслу обидел, оскорбил, унизил другого человека любой на­циональности и конфессио­нальной принадлежности, то не только извиняться, но и ка­яться следует.

Крайне огорчило меня и то, что вы, г-н Ванагс, ссылаясь на некоего анонимного ученого по вопросам символов, пишете о том, что он вам ска­зал: “В действительности за­пятнанные символы смыва­ются только кровью”. И в про­должение риторически воп­рошаете, а не последовать ли руководителям христиан примеру аятоллы Хомейни и не объявить ли смертную казнь… Так ведь это читатель может расценить и как кос­венный призыв к насилию, что является, простите, гре­хом и не делает чести пас­тырю Божьему.

Я убежден, что человек не­прикосновенен. Жизнь чело­веку дана богом и отнять ее у него может только Бог! Иначе – от лукавого.

Вы, г-н Ванагс, пишете, что не русскому народу и языку угрожают результаты геноцида, а латышскому. Не нагнетание ли это из­лишних страстей? Не унижают ли вас уже десятилетие звучащие стенания нацио­нал-радикалов об угрозе су­ществованию латышского языка? Слава Богу, латышс­кий язык существовал и раз­вивался и ранее. Что может угрожать латышскому языку после восстановления неза­висимости Латвии? Латышс­кий язык в нашей стране получил статус государственного. Он является родным для почти полутора милли­онов человек; к нему с ува­жением относится абсолют­ное большинство представи­телей национальных меньшинств Латвии. И те люди, посещающие пикеты и ми­тинги, о которых вы упомяну­ли в своей статье, выступа­ют не против Латвии, не про­тив латышей, не против ла­тышского языка. Они высту­пают за право, наряду с латышским, использовать во всех сферах жизнедеятель­ности и свой родной русский язык, что, кстати, соответ­ствует давно подписанной, но до сих пор не ратифици­рованной Латвией Европей­ской рамочной конвенции по защите прав национальных меньшинств.

И, наконец, в-третьих. В своей статье вы, г-н Ванагс, обвиняете меня лично в том,  что я ввожу в заблуждение  международную «неинформированную» общественность, а именно: в интервью журналу “Der Spigel” сказал, что латыши заставляют рус­ских перебивать надписи на кладбищенских памятниках на латышский язык. Со всей ответственностью заяв­ляю, что ни в одном, под­писанном мною интервью, ни для латвийских, ни для зарубежных СМИ такой фразы нет и быть не может. К счастью, до такого кощун­ства и одновременно ма­разма Латвия еще не дош­ла и, надеюсь, не дойдет. Я Выступал и выступаю — за знание всеми жителями Латвии государственного языка,  но считаю, что эту архиважную проблему нельзя решать  насильственными методами, .да и время для свободного овладения латышским всеми  жителями должно пройти длительное – одно, два поколения. Вспомните Моисея,  который для изжития духа  рабства водил своих соплеменников по пустыне 40 лет. Нужно ли что-то делать в  настоящее время? Безусловно, и в первую очередь – искать позитивные стимулы  расширения сферы примене­ния латышского языка в нашем обществе; обеспечить  качественное преподавание  госязыка в школах, работающих по программам образования национальных меньшинств, с чем, на мой взгляд,  наше государство явно не  справляется. Да и имеется ли желание и политическая  воля властей предержащих, . спрашивается?

Я убежден, что латышский  язык должен со временем  стать средством объединения нашего общества. Он не  может и не должен быть ин­струментом страха, унижения и запрета на профессии. Увы, Закон о государственном языке я, действительно,  считаю недостаточно  демократичным и либеральным. Но это, согласитесь, мое право.

Я не следую вашему примеру, г-н Ванагс, и не призываю вас подать в отставку, как это делаете вы  по отношению к неугодным вам политикам. Бог  нам всем судья!

Добро порождает добро. Зло — зло. Я призываю сеять разумное, доброе, вечное. А вы, г-н Ванагс?

 

«Панорама Латвии», 04.09. 2000

Не бывает трагедии одного народа

 

Сегодня в десятках стран отмечается Международный день борьбы с фашизмом и антисемитизмом

 

            Именно в ночь с 9 на 10 ноября 1938 года нацистские власти Германии под предводительством шефа СД Гейдриха организовали «стихийные» антиеврейские погромы. Насилие продолжалось 24 часа и получило название «Kristallnacht» — «Хрустальная ночь» или «Ночь битых стекол». Результаты “народного гне­ва” – 200 убитых и тяжело ра­неных, 20 000 арестованных евреев, 119 сожженных сина­гог и 3500 автомашин, тысячи разрушенных магазинов…

9 ноября 1938 года стало началом Холокоста – Шоа -Трагедии. Трагедии не только еврейского народа, но и тра­гедии немцев, русских, латы­шей…Трагедии одного народа не бывает.

Национальная ис­терия, идея расового превосходства нем­цев стали предпосыл­кой второй мировой войны, в ходе которой погибли более 50 миллионов человек, из них солдатами, были лишь 17 милли­онов человек. Среди погибших – около 6 000 000 евреев, сот­ни тысяч цыган, политические противники -коммунисты, социа­листы, члены профсоюзов, свидетели Иеговы и другие “враги наций”, представители “низших рас”. Начав с идеи выжива­ния и депортации ино­родцев, нацисты в конце концов развязали мировой пожар, принесший неисчислимые беды всему человечеству. Концентрационные лагеря и лагеря смерти Дахау, Бухенвальд, Аушвиц, Освенцим, Треблинка, Собибор. Майданек, Челмно, Белзец черной, траурной строкой вписаны в историю мировой цивилизации.

Кстати, в нацистских концла­герях каждая группа людей обозначалась специальным знаком: желтая звезда – евреи, черный треугольник – цыгане, красный треугольник — политзаключенные, сиреневый тре­угольник-свидетели Иеговы… Официально нацисты хоте­ли только защитить нацию от “неестественного влияния “врагов немецкой расы”. Читателю известно, что из этого выросло. Еще весной 1941 года наци­стские лидеры неоднократно заявляли, что война с Росси­ей будет “войной идеологий”, целью которой является унич­тожение “низших рас”. Славянское население СССР – русские, белорусы, ук­раинцы, поляки – также были провозглашены “низшей ра­сой”, а следовательно, подле­жали постепенному уничтожению. Жертвы среди них, глав­ным образом, мирные жители  также исчислялись миллиона­ми. Война пришла и в Латвию, опалив ее своим кровавым крылом. Думается, не было большего числа преступлений и трагедий на латвийской зем­ле, чем в ужасные времена гитлеровской оккупации, латышей ведь тоже к “высшей расе” фашисты не относили. Трехлетнюю годовщину “Ночи битых стекол” гитлеров­цы отметили в Латвии крова­вым злодеянием. Более тыся­чи граждан Латвии, евреев, было убито в Даугавпилсе 9 ноября 1941 года. Всего же за годы гитлеровс­кой оккупации на латвийской земле были уничтожены 600 тысяч безоружных людей, в том числе 100 тысяч граждан Латвии, свыше 300 тысяч военнопленных, многие тысячи мирных жителей, пригнанных в Латвию из России, Беларуси, завезенных для умерщвле­ния граждан Австрии, Чехос­ловакии, других европейских государств. Полностью унич­тожили нацисты жителей де­ревень Аудрини и Барсуки в Латгалии, группы хуторов Злекской волости в Вентспилсском районе. В те годы ландшафт нашей маленькой прекрасной Латвии омрачали 23 концентрацион­ных лагеря и множество тю­рем. Крупнейшей фабрикой смерти был концлагерь в Саласпилсе. В нем свою мученическую смерть нашли более 53 тысяч человек, а вместе с филиалами в Сауриешских и Бемских каменоломнях — около 100 тысяч человек, в том числе, более 7 тысяч детей. В 1993 году в Вильнюсе была издана “Черная книга”, в ней приведены страшные фак­ты об уничтожении евреев Польши, Беларуси, Украины, России, Балтии. В “Черной книге” сказано, сколь страшной смерти преда­вали нацисты свои жертвы в Риге. Так, 3 июля 1941 года во дворе Рижской центральной тюрьмы расстреляли 50 пар. В каждой был еврей и подозреваемый в сотрудничестве с советской властью латыш или русский. При расстреле им го­ворили: “Вы хотели равенства -получите”.

После войны прошло более полувека. Для чего же автор напоминает о столь страшном прошлом?

Во-первых, уважаемый читатель, чтобы знали мы, рассказали детям и вну­кам, простили, но не забы­ли.

Во-вторых, как го­ворят немцы,”Nie wieder” — это не долж­но   повториться. Только все вместе мы можем противо­стоять фашизму, ан­тисемитизму, расиз­му, не дать людям превратиться в зве­рей.

И, наконец, в-тре­тьих, кто, если не мы, остановит диск­риминацию мень­шинств? Сегодня нацики не призывают к уничтожению, но о депортации мень­шинств поговарива­ют нередко. Кто-то в Германии не любит турок. Кому-то в Румынии не нравятся цыгане, а в Нидерландах – бе­женцы. Кто и кому не нравит­ся в Латвии – читателю извес­тно.

“Nie wieder”! В тридцатые годы тоже все начиналось с малого. Значит, люди должны быть бдительными, не допус­кать дискриминации.

Недавно известный писа­тель Леонид Коваль призвал  нас всех покаяться за все злодеяния на Земле. И вслед за ним я произношу: “Я человек, я каюсь”.

А вы, уважаемые читате­ли?

«Панорама Латвии»,  09. 11. 1999

 

 

 

Неучи истории — слуги нацизма

 

В связи с отмечаемым в Латвии Днем памяти жертв Холокоста ваш корреспондент  обратился с просьбой прокомментировать  это событие к известному политику, депутату сейма, доктору педаго­гики Якову Плинеру. Имя этого человека пользуется признанием и уважением сре­ди всех, прогрессивно мыслящих, людей страны. Его страстные выступления в  прессе, на радио и телевидении, его открытые дискуссии с национально озабо­ченными радикалами, а также с теми, кто открыто проповедует нацистские взгляды, пользуясь попустительством правоохранительных органов, снискали Якову Плинеру заслуженное уважение среди людей разных национальностей, живущих в Латвии.

Предлагаемая статья Якова Плинера — еще одно свидетельство его твердой анти­нацистской позиции.

Леонид Коваль

В скорбный день 4 июля, офици­альный день памяти жертв Холокоста, когда сама природа оплакивала 8О тысяч безвинно убиенных граж­дан Латвии — евреев. И воспаленные траурными лентами красно-бело-красные флаги нашего государства развевались в его городах и посел­ках, я перелистывал вышедшие на­кануне в Латвии газеты…

И что же я обнаружил?

“Диена” на русском языке и “СМ” обошли эту дату молчанием. Газета “Час” с уважением отнеслась к памяти людской, опубликовав ряд содержательных материалов на эту тему. “Панорама Латвии” напечата­ла проникнутую болью за прошлое и тревогой за настоящее и будущее нашей страны статью известного пи­сателя Леонида Коваля “Память и долг”. “Разве только еврейская беда Холокост? Нет отдельной беды от­дельного народа. Беда и радость лю­бого народа – татарского или литовского, эстонского или польского, русского или еврейского – это моя беда и моя радость…”

Леонида Коваля тревожат пу­бликации в газете «Latvietis Latvija” -“Латыш в Латвии“. Меня они тоже тревожат.

Чем же потчует она своих чита­телей в номере 13 от 1-14 июля 1999 года?

Я не стану анализировать все ма­териалы этой восьмистраничной, по моему мнению, с коричневым душ­ком, газетенки. Остановлюсь лишь на тех, которые, на мой взгляд, оскорбляют память невинно убиен­ных, сеют национальную рознь и оскорбляют национальное достоин­ство евреев. Например, “Свастика”, автор -бывший легионер Waffen SS, а ныне проживающий в Германии священ­нослужитель Карлис Зуйка. Я не знаю, какую религию проповедует К. Зуйка в своем приходе, но со всей ответственностью заявляю, что по­пытки автора обелить и возвысить свастику, которая в нацистской Гер­мании использовалась как государ­ственный символ и отличительный знак гитлеровской партии, стала эм­блемой варварства и насилия, по меньшей мере — кощунственны.

Как известно, в Латвии законом запрещена пропаганда символов тоталитарных режимов фашизма и коммунизма. Почему же генеральная прокуратура не пресекает и равнодушно взирает на страницы “LL”, “украшенные” свастикой, ставшей знаком горя и беды для всего человечества?

Статейка “Евреи, израильтяне и жиды”, автор — некий Гунар Роланд Грин. Главный пафос опуса Грина — оправдание позорной клички евреев – жид. Претендент на Нобелевскую премию в области языкознания, бездарно скомпилировав источники по принципу “в огороде бузина, а в Киеве дядька”, оправдывает упо­требление в латышском языке, яко­бы, позаимствованное из француз­ского и русского языков слово “жид”. Об одной только непрелож­ной истине забывает “изысканный ученый-лингвист”. Существует самоназвание народа, и вряд ли в Латвии найдется еврей, который со­гласится, чтобы его обзывали этой позорной, унижающей кличкой раз­ного рода антисемиты… И уже со­всем непонятно, чем вызван пла­менный призыв Г. Р. Грина к изъ­ятию из языков всех народов слова “антисемит».

Статейка одурманенного нацио­налистическим угаром семнадцатилетнего Виктора Бирзе “Были ли жиды лояльными гражданами Латвии?”. Сделаю отступление. Один мой друг часто повторяет известную притчу о червяках.   Один червяк об­любовал яблоко, другому нравится рыться в навозе. Понимаешь, заме­чает мой друг, есть “историки», предпочитающие, как тот червяк, рыться в навозе… Упомянутый В. Бирзе с пылкостью, достойной лучшего применения, перечисляет имена евреев, позаимствованные из статьи “Евреи в латвийской истории” (Рига, “Авотс”, 1990 г.), которые, на взгляд “юного мыслителя”, были нелояльными гражданами Латвии – на­чиная с революции 1905 года (когда и Латвии-то еще не было. – Я. П.).

Вкупе с социал-демократами, бун­довцами и коммунистами упомина­ются евреи – воины антигитлеров­ской коалиции в годы Второй миро­вой войны. Если следовать этой логике, то как же оценивают лояльность к Лат­вии красных латышских стрелков под командованием Иоакима Вациетиса, которого спасенный им Ленин назначил верховным главнокоманду­ющим вооруженными силами совет­ской республики?

Отмечая день памяти жертв на­цизма, все мыслящие люди не обви­няют немецкий и латышский наро­ды, к которым принадлежали Геб­бельс и Эйхман, Арайс и Цукурс и иже с ними. Экс-президент ФРГ Рихард фон Вайцзеккер в речи, посвященной 40-летию окончания Второй мировой войны, сказал: “Не существует вины или невиновности целого народа. Ви­на, как и невиновность, понятие не коллективное, а личное. Есть вина человека, который уличен, и есть вина, оставшаяся неразоблаченной. Есть вина, в которой сознались, и вина, которую постарались опровер­гнуть”.

Чем опасны апологеты нацизма? Прежде всего своей исторической безграмотностью и слепотой. По су­ти, нацизм отвергает все достиже­ния мировой цивилизации, труды благородных гениев человечества, постулаты и основы всех мировых религий, призывающих к братству, добру, любви, прощению и раская­нию.

Вот почему я ститаю, что “тво­рения” названных авторов служат сатане и ничего общего не имеют с гуманистическими Божественными заповедями.

Люди! Будьте бдительны!

Израильская газета «Вести»,  18. 07.1999

 

Чем чревато искажение правды

На имя президента и Сейма нашей страны, а также мое лично пришли письма от граждан Латвии, в основном пожилых людей. Среди них авторы: писатель, бывший политзаключенный, раскаявшийся офицер НКВД…

Все они выражают несогла­сие, а порой и открытое возму­щение моей позицией, выска­занной 12 января этого года в радиодискуссии с переиздателем книги «Baigais gads» («Страшный год»), членом «ТБ» Л. Инкинсом.

Внимательно прочитав пи­сьма, пришел к выводу, что по­лемизировать с моими оппо­нентами нет никакого смысла. Дело не в том, что их позиция не совпадает с моей. Я еще раз убедился, что абсолютное бо­льшинство корреспондентов не знают своей истинной истории и находятся в плену неких сомнительных стереотипов. В первую очередь, это каса­ется истории латышско-еврей­ских отношений. Приведу нес­колько примеров. Мало кому в Латвии известно, что в борьбе за независимость, становление первой Латвийской Республики активное участие принимали более тысячи евреев, в том числе 12 офицеров и 12 воен­ных врачей. Четыре солдата-еврея — братья Иосиф и Саму­ил Хоп, Роберт Мелецкий и Макс Грингут были награжде­ны высшей наградой Латвии — орденом Лачллесиса. Многие были удостоены и других наг­рад ЛР. Думаю, что далеко не все жители Латвии знают, что первым министром иностран­ных дел ЛР, много сделавшим для ее международного признания, был еврей Зигфрид Мейеровиц.       Верой и правдой служили Латвии евреи – ученые, врачи, музыканты, писатели, педагоги, теологи, имена которых вошли в сокровищницу мировой куль­туры. Оправдала ли независимая Латвия надежды и чаяния ев­рейского меньшинства, до того жестоко угнетаемого царским режимом? На мой взгляд, и да, и нет. Сошлюсь на авторитетное мнение историка, профессора ЛУ Айвара Странги, недавно издав­шего монографию «Евреи и диктатуры в Прибалтике (1926 —1940 гг.)». В отличие от моих корреспондентов, обуреваемых эмоциями, уводящими их от подлинной истории, А. Странга оперирует строго научными, исторически   выверенными фактами. И очень желательно, чтобы именно книга профессо­ра, а не плохо пахнущий образ­чик геббельсовской пропаган­ды «Baigais gads», стала широ­ко доступной читателям.

К каким же выводам прихо­дит Айвар Странга? Ученый доказывает, что независимое латвийское государство в ка­честве альтернативы больше­визму избрало не демократию, а национализм, а он, как пра­вильно отметил рецензент кни­ги — доктор исторических наук Г. Смирин, основан на трактов­ке наций (этносов) как высшей ценности и формы общности людей, которая ставится выше общедемократических принци­пов и общечеловеческих цен­ностей. Правда, отмечает А. Странга, Сатверсме (Конституция) 1922 года утверждала, что «Латвия — государство лат­вийского народа», а не латыш­ского. Но это положение фак­тически являлось лишь декла­рацией. Приоритет одной нации над другими и в те времена приводил к опасному обострению межнациональных отношений. Еще более ситуация усугуби­лась после ульмановского антиконституцион­ного переворота 15 мая 1934 года. Появились антисемитизм «Перконкрустса», ограничения на приобретение евреями недвижимости, повышение нало­гов для предприятий, принад­лежащих евреям… Подобное ставило в унизительное поло­жение и самих латышей, которые продавали ставшую това­ром «латышскость», получая ренту за фамилию. Все эти факты, по моему мнению, целенаправленно го­товили трагедию оккупации, как советской, так и фашистской. Факт советской оккупации Латвии доказан многими историками хотя и не признан ООН, но  почему трагедия 1940-1941 гг. в латышское самосознание внедрялась и продолжает внедряться как прес­тупления «жидов»? Айвар Странга в своем труде доказы­вает, что образ «жидокоммуниста» и «жидочекиста» — преступная выдумка врагов Латвии. По сведениям ученого, в Латвии 1940-1941 гг. не было более латышского по этничес­кому составу учреждения, чем местный филиал ЧК. Пресловутый Семен Шустин был посланцем Сталина. Тем не менее вина этого чекиста, как проклятие, десятилетиями висит над всеми евреями Латвии. Но разве может homo sapiens (человек разумный) призы­вать ненавидеть грузинский или немецкий народ потому, что Сталин был грузином, а Гитлер — немцем? Разве мо­жет homo sapiens ассоцииро­вать имена убийц времен Холокоста —- Виктора Арайса и Герберта Цукурса, со всем латышским народом? Не может. Преступность не имеет национальности.

«Baigais gads», на мой взгляд, разжигает национальную рознь. Эта книжка прони­зана ненавистью к евреям, не­обоснованно обвиняет их в репрессиях, осуществленных в предвоенной Латвии.

Восстановив   независи­мость, Латвия заявила о себе как о демократическом государстве. Как могла в нашей стране увидеть свет книжонка, выпущенная издателем фа­шистской газеты «Tēvija» по заказу гитлеровского минис­тра пропаганды Геббельса в 1942 и 1943 гг.? Что это, случайность? Гри­масы демократии? Наивность переиздателя? В любом случае переиздание такой книги чести Латвии не делает. На вопрос министерства иностранных дел ЛР, есть ли в переиздании книги «Baogais Gads» состав преступления, предстоит ответить прокурату­ре. Мне же думается, мы мно­гое теряем из-за того, что в ЛР до сих пор не разработана строго научная, выверенная программа    исторического просвещения народа.

Ни в коем случае не оправдывая преступления ни чекистов, ни фашистов, убежден, что латвийскому народу необходи­ма правда. Искажение правды дезориентирует самосознание  людей, ведет к деградации, что чревато повторением самых  мрачных страниц истории на­шей страны.

«Вести сегодня»,  25.02. 1999