68 лет назад — 1 сентября 1939 года военный министр Латвии генерал Янис Балодис выступил на выпускном акте в военном училище с пожеланием: «Всегда оставайтесь хладнокровными!». В день начала Второй мировой войны он требовал от новоиспеченных лейтенантов того, чего не хватало в тот день министрам — сами члены правительства пребывали в тревоге и неуверенности. Они ощутили свое бессилие перед ходом истории. Могла ли Латвия избежать потрясений и остаться нейтральной до конца войны? Невольно возникает сопоставление: Швейцария сумела это сделать. Но вспоминается фраза из телерекламы: «Почувствуйте разницу».

 

Тупик для фюрера

После Второй мировой войны стало известно: планы нападения на Швейцарию у Гитлера были. Почему же они не реализовались? Думается, нацисты отказались от агрессии вовсе не для того, чтобы в нейтральном государстве могли спокойно жить разведчики из разных стран — от «шпионского рая» под боком у своих границ гитлеровцы ничего не выигрывали. И вряд ли их так уж сильно удерживала тайная торговля через воюющие страны при посредничестве швейцарских банков. В конце концов, заняв Швейцарию, Гитлер мог завладеть и всеми имевшимися в ее банках вкладами, и всеми имевшимися в этих кредитных учреждениях тайнами. Что было для него весьма выгодно. Думается, совсем другое удерживало его от войны.

В случае агрессии в солдат вермахта готовы были бы стрелять сотни тысяч швейцарских немцев. Бесспорно, силы были неравны и после упорных боев, понеся немалые потери, нацисты смогли бы оккупировать эту горную страну. Но во время войны гибли бы не только тысячи солдат, гибла бы и нацистская идеология.

Перед Второй мировой войной Гитлер предстал перед Германией благодетелем немецкоговорящих жителей «ближнего зарубежья». Весной 1938 года немало австрийцев приветствовали присоединение своей страны к «третьему рейху». Через полгода германских солдат с ликованием встречали судетские немцы, с радостью прощаясь с гражданством Чехословакии. Весной 1939 года клайпедские немцы смотрели на Гитлера почти как на живого бога, когда он отобрал у Литвы и присоединил к Германии Клайпеду.

В Швейцарии солдаты вермахта впервые могли бы получить от местных немцев не цветы и рюмки шнапса, а пули. Война немцев с немцами разрушила бы миф о единстве арийской нации, камня на камне не оставила бы от официальной нацистской идеологии. А эта идеология — мерзкая и чудовищная — цементировала народ, превращала многих солдат вермахта в остервенелых, фанатичных бойцов, которые при равном числе легко победили в 1940 году войска Франции и Англии. Эта идеология была для Гитлера неизмеримо дороже, чем все вклады, имевшиеся в швейцарских банках. Он предпочел направлять танковые дивизии в иных направлениях.

Теперь — о сходстве и различии Латвии и Швейцарии того времени. Сходство: в Латвии тоже жили немцы. Причем балтийские немцы были мужчинами весьма решительными и воевать умели. На этом сходство кончается.

О национальных противоречиях

Не все знают, что вооруженные винтовками немцы внесли ощутимый вклад в создание Латвийской Республики. Нет, в провозглашении ЛР 18 ноября 1918 года немецкие политики не участвовали. Но через несколько месяцев немецкоязычные ополченцы сыграли огромную роль в борьбе с вооруженными силами Советской Латвии. Когда в марте 1919–го антибольшевистские силы перешли в Курземе в наступление, вся латышская армия состояла из одного батальона. А балтийские немцы сумели создать ландесвер (ополчение) из нескольких тысяч солдат. Именно ландесвер 22 мая 1919 года изгнал правительство Петра Стучки из Риги. Если бы не балтийские немцы, то вполне возможно, Латвийская ССР беспрерывно существовала бы с 1919 по 1991 год, а после распада СССР в Латвии никто бы не делил население на граждан и неграждан. Но балтийские немцы изменили ход истории.

Бесспорно, между немцами и латышами в то время существовали существенные противоречия. Но национальные противоречия существовали в 1919 году и в Швейцарии!

Межнациональные отношения в Швейцарии обострились как раз в годы Первой мировой войны. Французская община Швейцарии желала победы в войне «своим», немецкоязычные граждане переживали за Германию. Государство оказалось на грани раскола. Власти учли это и за 20 межвоенных лет постарались воспитать в народе швейцарский патриотизм. В сочетании с экономическими успехами (в конце 30–х годов ХХ века среднестатистический швейцарец жил почти в два раза богаче жителя Германии) и преимуществами демократии это побудило местных немцев категорично выступить против присоединения к гитлеровской Германии. Швейцария получила щит из местных немцев, Гитлер не получил ничего.

В Латвии сложилась совсем иная ситуация.

Язык до рейха довел

К тому времени немцы проживали в Риге уже более 700 лет. Поколение 20–х годов ХХ века вовсе не состояло из тунеядцев, сидевших на шее у латышского народа. Среди немцев было много врачей, юристов, журналистов, ученых, инженеров, бизнесменов, квалифицированных рабочих — людей весьма полезных для страны. Немецкий блок имел свою фракцию в латвийском Сейме, несколько немцев стали членами правительства (особенно часто им доставался пост министра юстиции). Однажды президент Латвии Янис Чаксте даже поручил немецкому политику Паулю Шиману составить правительство. Шиман заручился поддержкой 52 депутатов из ста, но решил, что такое большинство будет слишком шатким, и отказался от поручения президента.

Несмотря на влияние небольшого по численности немецкого меньшинства в политике, противоречий между латышами и немцами было немало. Решение Учредительного собрания об аграрной реформе (ликвидации немецких поместий и передачи их земли крестьянам) бесспорно можно назвать справедливым. Требования к работникам самоуправлений сдать экзамен по латышскому языку было спокойно воспринято русскими, но вызвало протесты немцев. В 1921–1922 годах они не раз собирали митинги, некоторое количество остзейцев даже уехало в Германию.

В начале 30–х годов в Латвии усиливался латышский национализм (тысячи людей были членами или сторонниками «Перконкрустса»). Одновременно некоторые немцы стали придерживаться нацистской идеологии. Во время улманисовского переворота немцы вели себя пассивно, но отнеслись к нему крайне негативно. Потомков крестоносцев вовсе не радовал курс «великого вождя» на создание латышской Латвии. К тому же усиливались опасения, сохранится ли в Латвии немецкая община. Сопоставим. В 1881 году в Латвии проживали 135 тысяч немцев. В 1925 году — лишь 70,9 тысячи. А в 1935 году еще на 10 процентов меньше — 62,1 тысячи человек

Допустим, что вместо улманисовского переворота Латвия пошла бы по пути большей демократизации, предоставления больших прав национальным меньшинствам. В ЛР подобно Швейцарии мог бы появиться свой немецкий щит. В результате в случае угроз со стороны СССР местные немцы могли бы апеллировать к Германии, а в случае нападения нацистов разрушить своим сопротивлением гитлеровскую идеологию. Однако немцев не сделали козырной картой Латвийской Республики. Особенно сильно подорвали их веру в латвийское государство улманисовский переворот и последующая политика жесткого ограничения прав нелатышей. Осенью 1939 года Гитлер призвал балтийских немцев репатриироваться в Германию. Пауль Шиман, демократ и антинацист, ответил на это телеграммой к латвийскому правительству: «Боже, благослови Латвию!». Он остался. Но 51 тысяча латвийских граждан немецкой национальности (около 80 процентов от общей численности этого национального меньшинства) отправились в Германию. Немецкий щит перестал существовать. В октябре 1939 года Карлис Улманис в одной из речей выразил радость в связи с тем, что немцы уезжают и Латвия становится более латышской. Он еще не знал, что менее чем через год сам вынужден будет навсегда покинуть Латвию, чтобы умереть на чужбине.